Вяземский тянется к ручке входной двери, но за ней раздается какой-то шум. Дальше события происходят слишком быстро — одной рукой я хватаю мужчину под локоть, а другой открываю дверь, ведущую в техническое помещение.

— Быстрее сюда, — приказываю я.

Денису не нужно повторять дважды. Его реакция ни на грамм не уступает моей, скорее, наоборот — мужчина молниеносно перехватывает инициативу и буквально заталкивает меня в маленькое помещение, закрывая за нами дверь.

Находясь в темноте и в опасной близости от Вяземского, у меня голова идет кругом, а сердце стучит как у пойманного на охоте зайца. За дверью раздаются мужские голоса, но даже они волнуют меня меньше находящегося рядом Дениса. Я чувствую его мятное дыхание и терпкий аромат парфюма, который вот уже некоторое время щекочет нос.

Глаза привыкают к темноте, и, кажется, будто только сейчас я могу различить реальные размеры мужчины, вернее сказать — его очертания. Он высок и статен, спортивно сложен — о последнем могу только догадываться, но интуиция подсказывает мне, что я права. Черты лица различить трудно, но они еще при первой встрече показались мне привлекательными. Несомненно, у Вяземского нет трудностей в общении с противоположным полом. Стоп! Почему я вообще об этом думаю?

До нас доносится хлопок входной двери, и я облегченно выдыхаю — ушли. Денис не спешит покидать «подсобку», я же наоборот — очень этого хочу, но не могу справиться с ручкой из-за дрожащих пальцев.

— Волнуешься? — тихо спрашивает мужчина.

— Конечно! Не каждый день я становлюсь шпионкой в собственном доме, — фыркаю я, а затем выхожу в коридор.

Вяземский выходит следом, и мы вместе наконец-то покидаем это место. Оказавшись за воротами, я оборачиваюсь и смотрю на дом, в котором я, скорее всего, сегодня была в последний раз. Несмотря на душевную боль из-за измены мужа внутри меня нет ни капли сожаления из-за коттеджа. Откровенно говоря, здесь я никогда не была счастлива, отсюда и эмоции соответствующие.

— Красивый дом, — Денис встает рядом и достает сигарету, но не поджигает ее.

— Только не в моем присутствии, — киваю на сигарету и быстро добавляю: — пожалуйста.

— Я вообще-то бросил, — отрешенно бросает он. — Но иногда обстоятельства заставляют делать то, чего совсем не хочется.

— Приезд сюда заставил вас достать сигарету? — произношу насмешливо.

— Так и есть. Нахлынули неприятные воспоминания, — нервно отвечает он.

— Прошу прощения, я не хотела…

— Лара, если ты не хочешь завтра мотать сопли на кулак, то прыгай в машину, и поехали, — с уже знакомой усмешкой говорит мужчина, отправляя незажженную сигарету в мусорный бак. — Никогда не понимал прелести этой отравы.

— Да, поехали. Уже поздно, — соглашаюсь я и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, быстрым шагом направляюсь к внедорожнику.

Вяземский выезжает на трассу и сосредоточенно смотрит прямо перед собой. Автомобиль едет с маленькой скоростью из-за снежной бури, которая только усиливается. Видимость нулевая, но, очевидно, водитель довольно хорошо знает дорогу. Денис включает дальний свет, но это не улучшает ситуацию.

— Как вы ориентируетесь? Ничего ведь не видно, — тихо спрашиваю я.

— Я хорошо знаю эти места, — сдержанно отвечает он. — Не волнуйся, мы уже подъезжаем к центру.

— Я и не волнуюсь, — пожимаю плечами.

Здесь я говорю абсолютную правду. Заснеженная дорога — это последнее, о чем я переживаю. Есть более серьезный повод для душевных терзаний.

— Лара, у меня к тебе предложение, — неожиданно говорит Вяземский.

— Какое? — хмурюсь я. Начало разговора мне уже не нравится.

— Я помог тебе выяснить правду сегодня, так? — задает вопрос, ответ на который очевиден.

— Так.

— Пусть неприятную, но правду.

— Так.

— Взамен у меня есть одна просьба.

— Какая?

Неожиданно свет фар со встречной полосы бьет в глаза, и меня резко отбрасывает на влево, так как Денис успевает среагировать. Он моментально останавливает машину у обочины и обеспокоенно смотрит на меня.

— Ты в порядке? Испугалась?

— Да, все хорошо, — отвечаю испуганно.

— Точно?

— Да, — резко выдыхаю. — Так какая просьба?

— Что? — хмурится он.

— О какой просьбе ты говорил? — задаю вопрос повторно.

— Похоже, она потеряла всякий смысл, — уголки его губ приподнимаются. Мне удается разглядеть это даже в темноте.

— Почему? — удивляюсь.

— Ты перестала «выкать», — почти по слогам произносит Денис. — И это упростит наши дальнейшие взаимоотношения.

Пару секунд он смотрит мне в глаза в ожидании ответа, но не получает его. Я слишком напугана, чтобы спорить, и слишком разбита, чтобы улыбнуться. Сегодняшний день выжал из меня все соки, и теперь единственное мое желание — как можно скорее добраться домой и уснуть.

— Отвези меня домой, Денис. Я очень устала.

Двумя днями ранее

Я стою около автомастерской, которая только что закрылась на обед, и трясусь от холода в ожидании мужа. Он обещал забрать меня двадцать минут назад, но его до сих пор нет. Самое ужасное, что поблизости нет ни одного магазинчика или кафе, куда можно было бы зайти погреться.

Наконец, я замечаю его машину, которая медленно движется по пустынной улице, из-за чего раздражение на него увеличивается в геометрической прогрессии. Он останавливается у обочины, и я быстро забираюсь в машину.

— Вадим, почему так долго? — спрашиваю я, стараясь держать эмоции под контролем. — Я замерзла так, что пальцы на ногах да и на руках почти не двигаются.

— Пробки, — отрешенно отвечает он, двигаясь с места.

Отвернувшись к окну, я перебирал озябли и пальцами, которые уже начинают отогреваться.

— Лар, ну что за показуха? — фыркает муж. — На улице не так холодно.

— Если там находиться в теплых брюках и валенках — да. В этом случае можно прождать тебя и двадцать минут. И даже полчаса, — произношу раздраженно.

— Лар, вот только не надо делать из этого трагедию, ладно? — безразличным голосом произносит Вадим. — Могла бы зайти в мастерскую и не названивать мне.

— Я не названивала, — резко возражаю. — А мастерская закрылась на обед.

— Избавь меня, пожалуйста, от этого разговора, — он гневно зыркает на меня, а затем возвращает взгляд на дорогу.

Некоторое время мы едем молча. Если бы кто-то посмотрел на нас со стороны, решил бы — чужие люди. Именно так чувствую и я. На каждом перекрестке, где горит красный свет, Вадим что-то печатает в телефоне и загадочно улыбается. В последнее время мысли о разводе возникают все чаще, тем более, у меня есть некоторые подозрения насчет Вадима. Не исключено, что это лишь игра моего воображения, но все же.

— С кем общаешься? — я нарушаю гнетущую тишину.

— По работе, — не отрывая взгляд от своего гаджета, говорит он.

Чуть наклоняюсь к мужу, чтобы подсмотреть, кому он пишет, но тщетно. Не отрывая глаз от его мобильника, я двигаюсь ближе и, наконец, замечаю на экране красное сердце.

В рабочей переписке не обмениваются любовными смайликами. Чувствую, как сердце в груди ускоряет свой ритм, а в висках начинает стучать. Наши отношения каждый раз заходят в тупик, и я все чаще и чаще не вижу из него выхода.

— С каких пор в рабочих переписках ты обмениваешься сердечками? — я знаю, что последует за этим вопросом, но эмоции берут верх.

Он бросает в меня мобильник с криком «на, проверяй» и выжимает педаль газа. Вадим превышает скорость, но ему в этот момент плевать. Он взбешен. Заходящиеся желваки на скулах и побелевшие костяшки пальцев, сжимающих руль, — явное тому подтверждение.

— Приехали, — он резко останавливает машину на парковке административного здания, в котором находится наша адвокатская палата.

Муж первым выходит из автомобиля, и, обойдя его, открывает дверь с той стороны, где сижу я. Вадим дергает меня за руку, и я едва не падаю.

— Что ты делаешь? — вскрикиваю я.