— Ты все испортил, Джон, — я говорила и чуть ли не плакала.

— Нет, Ри, — он, напротив, замотал головой, — это ты все испортила. — Бандит поморщился, дотронулся до горевшей щеки, на которой разливалась моя щедрая отметина. — Твой благоверный просил вас отпустить. И хоть это не в наших правилах, я дам тебе последнюю возможность. Ри, — Джон вздохнул, поменяв интонацию, — это в последний раз. Если явишься, над тобой смилостивятся, но парню явно не жить. Я дам вам неделю, чтобы тот залатал раны, но потом видеть не хочу.

— Ты демонов эгоист.

— Верно, — кивнул собеседник. — И ублюдок, и преступник, и мошенник. Как меня только не обзывали. Я ничего не отрицаю. Это мой вам подарок помимо платья, — нехорошо улыбнулся мужчина, — уйдете без приключений и преследований. Но если вернешься, то обратной дороги уже не будет, а твоего наемника будут ждать боги, я лично казню его. Я выразился достаточно ясно?

Посмотрев на Джона, поняла, что он не шутит. Я недооценила его симпатии ко мне, его характер. Всегда полагала, что он будет за меня...

— Ясно, Джон, — поджала я губы, — спасибо и на том, что сразу не убил.

— Он купил себе свободу, Ри. Сложись сегодня днем все по-другому, потеряй я то золото, я был бы менее справедливым.

Разозленная, бешеная, я встала из-за стола, жалея, что в Монруже глубокая ночь, и что Райан сильно ранен. Я бы не оставалась здесь ни минуты. Джон и все бродяги мне моментально опротивели, но меня останавливало несколько обстоятельств.

Мы и завтра не сможем уйти, потому что слуга закона не успеет выздороветь, зато я могу вызнать больше.

А еще Регина... С девушкой я крепко сдружилась за несколько дней.

Не помня себя от ярости, я покинула главный зал и пошла в женский. Я искала понимания, сочувствия.

Удача благоволила мне. Мэри не спала, пряла, а у ее ног устроилась моя закадычная подруга, сворачивая мотки шерсти в клубки. Они вместе что-то напевали.

— Валери, ты? — изумилась девушка, выронив один из клубков.

Он, разматываясь, покатился ко мне, но я быстро подхватила.

Может, в моем лице читались эмоции, может, старая ведьма обладала большей силой, чем показывала. Она произнесла, обращаясь, к Реджи:

— Милая, достаточно. Мы много сегодня сделали. Оставь меня наедине с Валери.

Я и Регина одновременно изогнули брови.

— А я не могу остаться? — обиженно просопела девушка.

— Нет, — твердо приказала колдунья. — Дальнейшее не для твоих невинных ушей, успеешь пообщаться с Ри, а пока, будь добра, выйди из зала и отправляйся спать. Не заставляй жаловаться на тебя.

Пообещав ей взглядом все рассказать, я проводила подругу.

Не успела вернуться на место, как заметила, что пожилая Мэри колдует. Но не как ведьма, как истинный маг. Она наложила полог тишины и заперла все двери. Я поняла это, потому что уже видела подобное, когда Райан поступал так же.

— Мэри? — удивленно воскликнула.

— Не шуми, дурочка, — женщина цыкнула на меня. — Моя магия слаба, и по большей части ведьминская, но от чужих ушей мы спасены. Говори, что тебя гложет. Джон, мой мальчик? — заботливо поинтересовалась она. — Или твой повеса-инквизитор?

Я открыла рот, не сразу осознав, что она сказала, но через секунду закрыла.

— Какой инквизитор? — очень картинно, очень топорно рассмеялась я.

— Да твой, которого ты привела, — пожала Мэри как ни в чем не бывало.

— С чего ты решила?

— А что, я ищейку не узнаю? Да у него выправка военная и нюх, как у собаки. Обманывай, кого хочешь, Ри, — покачала головой ведьма, — он инквизитор. Но я не выдам тебя.

Я остерегалась признаваться и подтверждать ее заявление. Мэри всегда была себе на уме, и я понятия не имела, как она дальше себя поведет.

Боги, да нам бы ноги уносить.

Словно почувствовав мою нерешительность, пожилая женщина встала и приблизилась к огню, грея свои морщинистые руки у печки.

— Валери, я уже стара, чтобы просить выгоды или лучших условий. Не надо меня бояться, я не хочу тебе навредить.

— Тогда зачем заводишь этот разговор? — хмурилась я.

Если ей плевать, что Райан инквизитор, для чего она меня зовет?

— Потому что хочу понять, во что ввязался Джон. Мальчик мне словно сын. Я бы хотела удостовериться, что он не влип во что-то очень мерзкое, раз ищейки ради дела отыскали бродягу-ведьму и пришли к нам. Вы самоубийцы, но я ваш час смерти приближать не стану.

— Он глава преступной шайки, — я поморщилась. В голове встал образ друга, опрокидывавшего рюмку за рюмкой. — Он уже влип по самые уши.

— Нет, дорогая, — Мэри завертела головой. — Если тебя успокоит, я могу дать клятву, что буду помалкивать о вас, но успокой старуху, — Она грустно посмотрела на меня, стараясь вызвать жалость и печаль. О, она это умела. — Джону что-то грозит?

Я все равно не отвечала, да и если бы хотела, то не могла. Я клятву дала еще раньше.

Ведьма же продолжила, не дождавшись от меня никакой реакции.

— А дети, а Регина? — продолжала она манипулировать моим чувством вины.

Приди я к бродягам сейчас, или будь я моложе, я бы обрадованно ей все выложила, но времена изменились, а я стала чуточку мудрее. Не оправдывалась, не объяснялась.

Мэри всегда относилась ко мне неплохо. Что-то мне подсказывало, что она, правда, нас не выдаст. Но гарантий за тех, кто ей полюбился, потребует. Я эти гарантии дать не могла...

— Я переживаю за них не меньше тебя, — сказала с вызовом. — Спроси лучше Джона, что тот намерен делать с полученным богатством? Может, отпустит семьи? Позволит им выйти на поверхность?

Мы обе знали, что нет.

Наконец, колдунья вздохнула.

— Приведи Райана утром ко мне, — попросила она, чувствуя, за кем стоит сила. — Пусть твой ищейка сам разбирается, можно мне доверять или нет. Но повлияй на него. Джон превратился в бандита не из-за желания, а из-за обстоятельств и нужды. Он ответственен за множество людей, и он тоже мечтает о нормальной жизни.

В последнее я больше не верила. Для меня Джон поступил преступно. Бросил соратника, хоть и того, кто ему не нравился, и чуть не увел невесту. Да, он объяснил свои поступки рвением, честностью и прочим, но я осознала, что друг преследует собственные цели.

Немного испугавшись, помня о словах главаря, я вернулась в выделенную нам спальню.

Райан, к счастью, бодрствовал. Но услышав его тон, я пожалела, что не напоила мужчину снотворным.

Лежа на постели, усталый, взмокший, он картинно произнес:

— Моя женушка гуляла? В первую брачную ночь должна была быть со мной, но ушла. Может, предпочла общество кого-то из бродяг?

Тихо затворив дверь, старалась не замечать этого язвительного выражения. И я искренне не понимала, за что ищейка на меня взъелся.

— Ты бредишь? — села рядом с ним и потрогала лоб. Температура отступила, он еще горел, но не сильно. К утру от жара и следа не останется. И как все мужчины, он наверняка подскочит ни свет, ни заря, наплевав на мои старания. — Почему ты хочешь меня обидеть? Какая тебе разница, где я проводила время?

Ревность я отбросила сразу. Поцелуй не в счет. Мы из разных миров, разного воспитания и достатка. Нас ничего не связывает, кроме дела, так что в последние слова я едва ли верила. Заберет с собой...

Куда?

В свой аристократический дом? Познакомит со своей семьей? Не будет меня стесняться?

Мысленно я смеялась от своих предположений.

— Потому что ты не должна была уходить, Валери, — Райан поймал мою руку. — У нас брачная ночь...

— Фальшивая.

— Неважно какая. Не ходи, не мотайся в катакомбах без меня. Мне не нравится, когда ты там одна.

Вот идиот. Мне здесь безопасней, чем в моем лесном домишке. Здесь, по крайней мере, лишь один законник, способный отправить меня в тюрьму или на плаху.

— Заботься лучше не об этом, — начала тоскливо.

И поведала инквизитору обо всех сложностях. Об ультиматуме Джона, о подозрениях Мэри, о том, что я очень хочу забрать отсюда Регину.