– Не надо, тьфу, так сойдет! Ты, главное, сметаны не жалей! Тьфу, тьфу!

Пришлось возвращаться в комнату, приклеивать усы к щекам. Заодно решили увеличить в некоторых местах мои объемы. Солоха не должна быть хрупкой.

– Вера, не увлекайся, – муж заглянул в нашу костюмерную, как раз когда Верка пришпиливала накладки мне под юбку. – Она же в трубу не пролезет.

– Зачем ей в трубу-то лезть? – из-за отцовского плеча высунулся Ярик.

– То есть как, «зачем в трубу»? – насторожилась я. – Ты, что не прочитал «Вечера на хуторе близ Диканьки»?

– Почему не прочитал? Прочитал. Но еще не до конца.

– Не до конца? Да Солоха на первой странице через трубу вылетает! Ярослав! Я тебя спрашиваю!

Но сын уже бесследно испарился.

Мы с Веркой продолжили приготовления. Теперь она тренировалась всасывать пельмени прямо из миски, без вилки и вообще без помощи рук. Получалось ловко. Если так и дальше пойдет, она съест весь реквизит еще до того, как мы прибудем на место.

Конечно, мы опоздали. В окнах старого двухэтажного здания мелькали колеблющиеся огоньки. Жуткого вида полуистлевший труп при входе спросил, чьи мы гости, сделал пометки в списке, издал жутковатый утробный смешок и вручил нам по зажженной свече. Верка непременно хотела сфотографироваться в компании колоритного зомби. Пришлось доставать телефон из-под запаски. Кадр получился интересный.

– А нам куда? – Верка попыталась осветить коридор.

В неверном пламени свечи виднелись облупившиеся дверные косяки и покрытые пятнами стены, с которых клоками свисали обои.

– По коридору налево до конца и дальше по лестнице.

Мы с Веркой двинулись в указанном направлении. Половицы под ногами подозрительно скрипели. Глаза постепенно привыкали к темноте и лестницу слева в конце коридора мы с горем пополам разглядеть смогли. Ступени, конечно, оказались шаткими. Но того, что перила сразу оторвутся, я не ожидала.

– О-о-о! – взвыла Верка, когда я заехала ей по колену палкой.

– У-у-у! – вторил ей привратник.

– Безобразие! – прошипела Верка. – А еще банк, называется. Чуть миску не уронила. Ты что-нибудь видишь?

Я попыталась пристроить перила на место. Конечно, из этого ничего не вышло. Дубина грохнулась на пол. Опять попала Верке по ноге. Она чертыхнулась, но миску с пельменями удержала. Молодец! Отобрать у Верки еду практически невозможно.

На втором этаже кроме свечей, коптили керосиновые лампы. Света было больше, но всё равно, какое-то время мы простояли у стены, привыкая к темноте. Мимо нас передвигались темные фигуры. Из колонок доносились заунывные песнопения, перемежающиеся заводными ритмичными мелодиями. Музыка была в хорошем качестве, но, на мой вкус, слишком громкая.

– Маски, я вас знаю? – к нам приблизилась одна из закутанных в темное фигур.

– Солоха и Пузатый Пацюк, – я протянула руку.

– А я – Влад, – наш новый знакомый галантно прикоснулся клыками к моим пальцам.

Кто бы сомневался. Его клыки так и сверкали в неверном свете керосинок.

Повернувшись к Верке, Влад немного замялся. Верка вцепилась в миску с пельменями. Так что ни поцеловать руку, ни пожать ее возможности не было.

– Вон за той занавеской находятся закуски, – Влад меж тем ловко подхватил нас под руки. – Позвольте вас проводить, любезная Солоха и пан Пацюк.

Мы, конечно, позволили. Есть не хотелось, зато хотелось осмотреться. В полумраке мимо нас прошмыгнули несколько чертей. Который из них наша Надежда? Она забрала свой костюм еще утром, даже не примерив. Сказала, что очень занята, и что увидимся на вечеринке. Почему она не подошла? Неужели Верку не заметила? Я повернула голову. Подруга с громким чмоканьем всасывала очередной пельмень. Ее реквизит точно закончится еще до подведения итогов в конкурсе костюмов. Плакали тогда Надины денежки. Хотя мое-то, какое дело? Все, что могла, сделала. Теперь имею право отдыхать.

Даже при неярком здешнем освещении было видно, что стол уставлен весьма оригинальными закусками. От вида блюда в центре стола, заполненного чем-то, очень напоминавшим сопли, к горлу подкатила тошнота. Пара больших тарелок, на которых были выложены глазные яблоки в прожилках мелких сосудов, аппетита не добавили. Еще несколько подносов и широких тарелок были наполнены чем-то не менее отвратительным. Из напитков присутствовали, конечно, кувшины с томатным соком, подписанные «кровь свежая», и бутылки с красным вином, обозначенные, как «кровь перебродившая, консервированная». Были здесь и кувшины с прозрачной водой, называвшейся «слезы девственниц». Но хуже всего было то, что промеж закусок и напитков были разложены очень натурально изготовленные змеи, пауки и скорпионы. Безобиднее всего выглядела ваза, наполненная мармеладными червями. Традиционные для Хеллоуина пончики и печеные яблоки, конечно, присутствовали, но тоже декорированные отвратительными гадами. Понятно, что фуршетный стол популярностью среди отдыхающих не пользовался. Я оставила возле него Верку, и отправилась дальше осматривать помещение.

Подняв свечу над головой, я бесцеремонно разглядывала тех, кто попадался на встречу.

– Любезная Солоха, ведьма, – представлялась я тем, кто пытался заговорить.

– Баба Яга, – представлялись они в ответ.

Верка была права. Штук двадцать Баб-Яг мне встретились. Кроме того, несколько чертей, о них я уже упоминала. Парочка Дракул. А может и больше. Костюмы на них были одинаковые. Не поймешь, то ли один и тот же попадается, то ли разные.

Я прошла в неширокий дверной проем. Дверь была снята с петель и стояла тут же, прислоненная к стене. Здесь находился танцпол. Огоньки свечей отражались в зеркалах. На возвышении в углу играл живой оркестр. Не совсем, конечно, оркестр. Скрипочка, флейта и какой-то там-там с бубенчиками наигрывали заунывную мелодию. Играли хорошо, мороз пробирал по коже. Несколько пар танцевали.

Следующий дверной проем, опять со снятой с петель дверью, вывел меня на лестницу. Лестница привела к туалету. Я щелкнула выключателем, но свет не зажегся. Туалет тоже освещался керосинками. Похоже, электричество в здании уже отключили. То, что отопление отсутствует, я заметила. Надеюсь, что водопровод с канализацией пока работают. Все-таки народу собралось порядочно. Откуда? Помнится, кроме директора, чей кабинет я оформляла, и его заместителя, с которым в основном общалась, в отделении банка работали в две смены пять или шесть девушек-операционисток, два старших менеджера – необычайно деловитые тридцатилетние карьеристы. Один из них – мужского пола, другой – женского. Была еще секретарша директора – женщина предпенсионного возраста и с такой внешностью, что с первого взгляда становилось ясно, что она на этой работе исключительно из-за своих деловых качеств. В отдельной каморке, с пола до потолка опутанной проводами, сидели системный администратор и еще два компьютерщика посменно. Это были типичные представители своей профессии. В заляпанных джинсах, вытянутых свитерах и нечесаных шевелюрах. Я их почти не различала, но они на это не обижались.

Водопровод в здании, к счастью, функционировал.

Глаза постепенно привыкали к необычному освещению. Пока единственным персонажем, который я смогла опознать, была заместитель директора. Миниатюрную престарелую бизнес-вумен, наряженную Мальвиной, выдала старческая походка. То, что отыскать Надежду будет непросто, я уже поняла. Все попадавшиеся навстречу черти были, как на подбор стройненькие, с аккуратными рожками, милыми хвостиками и на высоких каблучках.

Дальше по коридору на первом этаже помещалась курилка. Потом коридор поворачивал под прямым углом направо. Сразу за поворотом я наткнулась на привратника, который скучал у входной двери. Привратник утробно хохотнул, радуясь моему испугу, и преградил мне путь к лестнице.