— Мое царство в твоем распоряжении, любовь моя. Тебе не нужно спрашивать моего разрешения.

Мои глаза чуть не вылезли из орбит. Любовь моя… Мне нравилось, как звучат эти слова на его губах. Все мое призрачное тело согрелось от удовольствия. Я просто надеялась, что бабушка прислушалась ко мне. Теперь, когда я была мертва, время снова пошло своим чередом, и я надеялась, что она подождет три дня, прежде чем позвонить в полицию и разыскать меня. Мне нужно было кое-что закончить, прежде чем они заберут меня.

Я снова посмотрела в зеркало и подошла поближе к стеклу, Баэль и Тео расступились передо мной, давая мне пространство. Я положила ладонь на раму, и веве, окружавшие стекло, начали светиться фиолетовым светом. Я почувствовала, как энергия веве пробежала по моим конечностям. Это было не так, как раньше, когда я проводила Лиама. Это было более мощно и всепоглощающе.

Вскоре стекло начало рябить и меняться, наши темные отражения рассеялись, и на их месте появилась другая фигура. Я сразу узнала комнату.

Остин уставился на меня из зеркала, его лицо было пепельного цвета, глаза налиты кровью, а руки, вцепившиеся в стойку в ванной, дрожали. Его парадная рубашка была забрызгана темнеющей кровью, как и его руки, лицо и светлые волосы. Они были зачесаны назад, как будто он неоднократно проводил пальцами по прядям.

— Посмотри на этого жалкого дурака, — выплюнул Баэль. В его голосе было больше яда, чем я думала, что он способен. Его голубые глаза были темны, как глубины океана, и в них была чистая ярость. — Я хочу трахнуть тебя, пока его труп рядом, — прорычал он.

— Я с удовольствием подержу его, пока ты выковыриваешь глаза из черепа, — добавил Тео. Переводя взгляд с одного на другого, я наблюдала, как Теодор сжимает пальцами свою причудливую трость, как будто ему требовалось много силы воли, чтобы держать себя в руках. Его черные глаза были прикованы к Остину, как у жнеца, готовящегося поглотить восхитительную душу.

Я поняла, что смотрю на Остина с выгодной позиции зеркала в ванной. Он не мог видеть меня, но я могла прочитать каждую эмоцию в его глазах. Я практически ощущала ледяные завитки страха, клубящиеся вокруг него. Не то чтобы я думала, что он сожалеет о том, что сделал. Он только боялся того, что это означало для него.

— Он никогда не был достоин тебя, грустная девочка, — процедил Баэль сквозь стиснутые зубы. — Он не заслуживает следующего вздоха, который сделает.

Внутри меня поднялась волна ярости, и мне показалось, что моя кровь закипела. Стиснув зубы, я сжала пальцы в крепкие кулаки, мое дыхание ускорилось.

Это был мужчина, которому я доверила свою жизнь. Мужчина, которого я обещала любить до конца. Я просто никогда не предполагала, что он может оказаться тем, кто положит этому конец. Он оказался не тем человеком, за которого я его принимала. Он был убийцей. Насильник-садист, которому я слишком долго позволяла причинять мне боль.

Моя ярость захлестывала с головой, и все, чего я хотел, — это выплеснуть все это наружу. Я стиснула зубы и ударила кулаком по поверхности зеркала, моя рука исчезла прямо сквозь него. Остин закричал от ужаса и отшатнулся назад, его покрасневшие глаза расширились от страха. Я на мгновение заколебалась, но затем шагнула вперед, войдя прямо в зеркало, как в открытую дверь.

Я вынырнула с другой стороны, мои мысли лихорадочно соображали, пока я осматривалась по сторонам. Я стояла на мраморной столешнице, а Остин прижался к дальней стене нашей ванной, его лицо было искажено ужасом и замешательством. В самой комнате царил беспорядок; казалось, все было безрассудно разбросано.

— Что ты сделал, Остин? — Приветливо спросила я, делая шаг к нему. Мои шаги были легкими, когда я спрыгнула со столешницы и приземлилась на пол так, словно была легкой, как перышко.

Взглянув на себя сверху вниз, я поняла, что мое тело не совсем телесно. Я могла видеть сквозь свои конечности кровь, размазанную по кафельному полу. По какой-то причине это вызвало озорную улыбку на моих губах.

Он еще глубже забился в угол, его глаза метались по сторонам, как будто он мог каким-то образом найти способ сбежать от меня. Он был загнан в угол, и даже если бы он попытался убежать, я бы его поймала.

— Кто ты?! — заорал он, карабкаясь по стене в сторону душа. — Это, блядь, невозможно. Ты, блядь, мертва! Ты тупая сука, ты должна была оставаться мертвой! — Его глаза были дикими, а пот струился у линии волос. — Я знал, что ты дьявольская шлюха, Мория. Я, блядь, так и знал!

Дьявольская шлюха… Это было что-то новенькое.

Когда-то давно эти слова ранили бы меня до глубины души. Они пронзили бы мое сердце, прежде чем закрутить спираль сомнений в себе. Раньше я придавала значение его словам. Я ловила каждое его слово, как Евангелие.

— Я не имел в виду… — начал он, но запнулся и беспомощно покачал головой. — Все должно было пройти не так.

Одним движением я бросилась вперед и схватила Остина за горло, прежде чем прижать его к стене. Он хватал ртом воздух, когда мои пальцы впились в его хрупкую шею. При жизни я никогда не была физически сильной. Я была маленькой, стройной и пассивной, но после смерти моя сила возросла. Теперь, когда мое физическое тело больше не держало меня в заложниках, поднимать его было легче, чем дышать.

Его рот открылся от шока, когда он беспомощно уставился на меня, разинув рот, как гребаная рыба. Я держала его там, как марионетку на ниточках, его ноги дергались, пока он беспомощно болтался.

Моя улыбка была широкой, и я знала, что мои глаза были дикими от жажды крови. Я хотела, чтобы этот человек страдал. Я хотела, чтобы он почувствовал каждую каплю боли, которую причинил мне, как эмоционально, так и физически.

Я потратила годы на этого ублюдка. Напуганная, одинокая и кричащая внутри. Но с меня хватит. Мория мертва и ушла, а на ее месте была женщина, которая никогда больше не склонится в ноги мужчине. Я поставила Мета Калфу на колени. Я могла бы сделать все, что угодно.

Я кончиком пальца вырезала кровавую мясистую букву «М» у него на лбу, кровь потекла по его бледному лицу, когда он закричал от боли. Его пальцы вцепились в мою руку, которая была обернута вокруг его горла, но я ничего не почувствовала. Когда я закончила, ярко-красная рана занимала весь его лоб, как клеймо.

«M» для убийцы. «M» для Мории.

Я не хотела убивать его. Это было бы слишком просто. Он не заслуживал такого быстрого окончания всего этого. Он заслужил гнить за то, что натворил, до конца своей долгой жизни.

Его страх был настолько осязаем, что, казалось, он заполнил все четыре угла нашей ванной; даже в моем бессмертном состоянии я чувствовала ужас Остина, исходящий из каждой поры его тела. Этот страх сделал его светлые волосы ярко-белыми, пока он не стал похож на сумасшедшего. Его кожа была пепельного цвета, а глаза налились кровью, в одно мгновение став молочно-белыми и незрячими. Я понятия не имела, как я это делаю, но это было так, словно я пожелала это, и оно просто произошло.

— Тебе никто никогда не поверит, — хрипло прошептала я ему в лицо, позволяя своему холодному, призрачному дыханию обдать его лицо, когда он отпрянул от меня. Я рассмеялась, когда он испачкался, и моча образовала лужу на полу ванной, смешавшись с моей кровью.

Когда он ослеп, побелел и захныкал, я с силой швырнула его на пол. Его голова с приятным стуком ударилась о стену.

С меня хватит. Вот и все. Я никогда больше не позволю этому монстру преследовать меня. Он был отбросом. Он больше не был никем.

Я в последний раз отошла от Остина и прошла прямо сквозь зеркало в ванной, не оглядываясь. Я оставила его в ванной, в месиве из рыданий, крови, пота и страха; последнее напоминание самому себе, что он трахнулся не с той женщиной.

В мгновение ока я снова оказалась в затемненной комнате с зеркалом за спиной. Баэль и Теодор ждали меня, их лица освещало фиолетовое сияние веве. Позади них, к моему удивлению, стояли Элли, Тони, Рой и Рекс. Они зачарованно смотрели, как я подхожу ближе, и улыбались мне. Элли подмигнула, как гордая сестра, а клоуны торжествующе вскинули кулаки. Мои друзья. Моя новая семья. Непостижимое счастье наполнило всю мою душу при мысли о том, что я проведу остаток своего существования среди этих душ.