Мои бедра обвились вокруг его талии, когда мы двигались вместе в заоблачной клетке. Ветер трепал наши волосы, когда толчки Баэля стали глубже и настойчивее. Одной рукой я держалась за прутья решетки у него за головой, а другой вцепилась в его длинные волосы, проводя пальцами по коже головы, как когтями.

Я могла видеть карнавал внизу под нами, освещенный, как маяк, в море тьмы, которым была призрачная протока. Здесь, наверху, были только мы, запертые в нашем личном мире. Здесь, наверху, я могла хоть раз в жизни быть снисходительной и эгоистичной. Я могла наслаждаться удовольствием, о существовании которого даже не подозревала. Так могло бы продолжаться вечно, если бы я этого захотела.

Его бедра встретились с моими, толчок за толчком, мы оба тяжело дышали и ругались каждый раз, когда он достигал точки. Влажные шлепки нашей кожи были самой эротичной вещью, которую я когда-либо слышала.

Аттракцион снова пришел в движение, и мне показалось, что теперь он двигался быстрее. Если бы я не была так полностью поглощена этим мужчиной, с его членом, погруженным в меня, я, возможно, немного испугалась бы.

Я трахала его жестко и быстро, вращая бедрами и поднимая одну ногу на сиденье скамейки. Это поставило меня под немного другим углом, когда головка его члена терлась о неуловимое местечко, от которого у меня мерещились звезды.

Мышцы Баэля перекатывались под кожей с каждым толчком, и его глаза не отрывались от моих, пока он входил в меня снова и снова. Прилив адреналина от пребывания так высоко в небе был опьяняющим.

Но Баэль не позволил мне долго молчать; он наклонился, чтобы запечатлеть мои губы в страстном поцелуе, от которого искры пробежали по каждому нервному окончанию в моем теле. Его пальцы впились в плоть на моих бедрах, сильнее прижимая меня к себе, пока наши тазы не соприкоснулись с громким хлопком, который эхом отразился от металлических прутьев вокруг нас.

— О боже… — простонала я. — Блядь, блядь, блядь! — Теперь это было песнопением каждый раз, когда он входил в меня. Каждый раз, когда я подпрыгивала у него на коленях, по моему телу прокатывалась очередная волна удовольствия.

Я почувствовала, что балансирую на грани. Пройдет совсем немного времени, и я полностью разобьюсь под его прикосновениями. Его рука скользнула между нами, чтобы яростно погладить мой набухший, пульсирующий клитор, пока все не побелело под моими закрытыми веками и чистый экстаз не захватил меня полностью.

Мои бедра задрожали и сомкнулись вокруг его талии, когда я сильно кончила, стенки моей киски сжались по всей длине. Огонь пробежал по моим венам, когда я заставила себя расслабиться и просто позволить себе почувствовать это — быть в моменте и позволить своему телу впитать его.

Меня подняли прежде, чем я осознала, что происходит, настолько обезумев от удовольствия, что мне потребовалось мгновение, чтобы обвить руками шею Баэля.

Он уложил меня на пол между стоящими друг напротив друга скамейками и устроился между моих раздвинутых бедер, его член все еще был глубоко внутри меня. На нем были только жилет и кожаные штаны, поэтому он выскользнул из него, обнажив всю верхнюю часть тела, сплошь покрытую татуировками и пирсингом. Его длинные темно-русые волосы волнами ниспадали на широкие плечи, а мускулистые руки изгибались в лунном свете.

— Соберись, грустная девочка, — сказал он, его глубокий голос был гортанным от животной потребности. — Я и так с трудом могу контролировать себя рядом с тобой. Мне нужно, чтобы ты сидела очень тихо ради меня, — предупредил он. Это предупреждение было всем, что мне было нужно.

Он начал входить в меня сильнее и быстрее, чем раньше. Ощущение было ошеломляющим; мое тело, уже чувствительное и гудящее от интенсивного оргазма, полученного мгновениями ранее. Но я не жаловалась. Это было именно то, что мне было нужно прямо сейчас. Я жаждала большего. Я хотела, чтобы он использовал меня до тех пор, пока от меня ничего не останется.

Я запустила пальцы в собственные волосы, застонав и пытаясь держаться как можно тише, следуя его приказам. Было трудно не отвечать на его толчки или не хвататься за его тело. Он продолжал безжалостно вколачиваться в меня, наши тела ударялись друг о друга в мелодичном ритме.

Пристальный взгляд Баэля не отрывался от моего, пока он двигался внутри меня с невероятной силой и точностью. Его пронзительные глаза были полны дикой похоти, но я также чувствовала в них что-то более глубокое — что-то новое. Просунув руки под мои бедра, он закинул мои ноги себе на плечи, заставляя свой член проникать в меня глубже, ни на секунду не теряя инерции.

Меня никогда раньше так не трахали — так основательно и яростно. Ну, меня жестоко трахали, но Остин всегда воспринимал это как рутинную работу. Я обычно лежала там неподвижно, позволяя ему тереться об меня, пока он не выдыхался, что обычно длилось максимум пять минут.

Это было по-другому. Это было как отдача, так и принятие. Баэль отдавался сильно, быстро и страстно, а я жадно брала, умоляя о большем.

Моя голова была в тумане, когда он прижал меня к земле. Его грубые руки ласкали мои бедра, и удовольствие, которое он посылал по всему моему телу с каждым толчком, было ошеломляющим. Он тихо говорил мне на ухо, его голос был успокаивающей песней.

— Я не остановлюсь, пока ты не кончишь, — прорычал он, входя в меня глубже. Мое тело дрожало под ним, когда я подчинилась его воле.

— Скажи мне, что ты останешься, Мория, — внезапно сказал он. Я распахнула глаза, ошеломленно встретившись с ним взглядом. Он не переставал двигаться, жестко трахая меня, подчеркивая каждое слово толчком. — Останься. Со. Мной. Позволь мне обнимать тебя так каждую ночь. Позволь мне трахать тебя до тех пор, пока ты не забудешь ту жизнь, которую знала до меня.

Мой рот открывался и закрывался, но из него не вылетало ни слова, только стоны. В голове роилось так много мыслей, что я пыталась собрать их все воедино. Я отказывалась давать какие-либо обещания, пока мой разум мне не принадлежал, но я знала, что он никогда не заставил бы меня принять это решение. Я хотела прямо тогда сказать ему, что останусь. Что я исследую эту загробную жизнь вместе с ним и создам здесь для себя дом.

— Я дам тебе все, чего ты когда-либо жаждала, — выдохнул он между толчками. Я могла сказать, что он был близок к тому, чтобы кончить. Его член утолщался внутри меня, и его пальцы дрожали от напряжения, когда он сжимал мою кожу, словно боясь отпустить. — Ты принесла мне покой в моей жизни, полной тьмы. Ты мне чертовски нужна.

Я выкрикивала его имя снова и снова, как будто это была какая-то священная мантра. Каждый толчок ощущался глубже предыдущего; каждый более интенсивный, чем предыдущий, пока я снова не почувствовала, что балансирую на краю. Словно почувствовав, как близко я была, Баэль наклонился вперед для поцелуя, наши губы слились с дикой самозабвенностью, даже когда он продолжал свой неумолимый темп внутри меня.

Когда мы на мгновение оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание, Баэль низко зарычал, сжимая мои бедра достаточно сильно, чтобы оставить на них синяки, прежде чем возобновить свои безжалостные удары с новой силой, еще больше вызывая стоны глубоко внутри меня.

— Даже если ты решишь уйти, я буду преследовать тебя вечно, грустная девочка. Ты будешь чувствовать меня в каждой тени, видеть мое лицо в каждом отражении и слышать мою песню в каждом дуновении ветерка.

Прошло совсем немного времени — все мое существо натянулось, как резиновая лента, готовая порваться в любой момент, когда волна за волной захлестывали меня, одновременно поглощая нас обоих и отправляя по спирали в небытие.

Баэль перестал бороться с собой и упал со скалы вместе со мной, его член пульсировал внутри моей киски, горячие струи спермы покрывали мои внутренности, когда он начал замедляться. Его бедра беспорядочно двигались, а глаза были плотно закрыты, когда он простонал мое имя.

Он трахал меня медленнее, медленнее и еще медленнее, целуя меня томно, лениво и восхитительно. Измученные, но насытившиеся, мы, наконец, рухнули в объятия друг друга, Баэль навалился на меня всем своим весом. Я не возражала. Я наслаждалась ощущением того, как он покрывал меня с головы до ног, пока волна удовольствия распространялась по моим конечностям.