И, конечно же, потеряла. Ну ничего, догоню! Коридор долго вилял влево и вправо и, вдруг, закончился тупиком. Я растерялась. Посмотрела назад. Я ведь точно не пропустила никакую дверь или проём⁈

Проверила. Нет, не упустила. Похоже какая-то из стен была фальшивой. И Артур ушёл через секретный ход, пока я разглядывала самый первый пролёт коридора, иначе я бы его догнала!

Я вернулась к началу и ещё раз внимательно изучила первые пять пролётов. Двери не было! Вот хитрец. Тут точно есть секретный ход. Ладно, выйду сквозь стену, и запомню где вышла, чтобы в следующий раз найти это место. А пока, поспешим в кабинет ректора.

Я попала в самый разгар эмоциональной ссоры ректора Мелиссы Лиамфорт и куратора нашего курса и преподавателя спецкурса по фамильярам — Стефана Стайра.

В кабинете бушевали гнев и возмущение.

— А я вам приказываю молчать об этом! — громко крикнула ректор и, видимо от гнева, привстала из красивого резного кресла около своего старинного письменного стола.

Я разглядывала святая святых Магической Академии Арвендора. Мне не посчастливилось здесь побывать при жизни. Или, наоборот, посчастливилось. Это как посмотреть.

Комната была оформлена в классической для старинных университетов манере. Дубовая мебель, мягкий диванчик, картины, дорогая обивка стен и тяжелые шторы. Панорамное окно открывало красивый вид на парк. Шкафы, расставленные вдоль одной из стен ломились от книг и различных артефактов. Тут даже фонтанчик имелся! Правда, не рабочий.

В целом, хозяйка этого кабинета — мадам Лиамфорт — была известна своей потрясающей выдержкой и хладнокровием. Дама неопределенного возраста, она была изящна и обладала той удивительной зрелой женской красотой, что вызывала завистливые взгляды каждой студентки. Ею восхищались. И боялись.

Поэтому видеть её такой эмоциональной было гораздо необычнее, чем разглядывать различные диковинки в ректорском кабинете. К вопросу изучения обстановки я ещё успею вернуться, а вот послушать эту ссору больше не смогу.

— Как ты не понимаешь, Стефан! Если студенты об этом узнают, начнётся паника! — продолжала свою гневную отповедь ректор. — А паника нам не нужна. Так мы никогда эту сволочь не поймаем!

— Да отмени тогда хотя бы практикум по гаданию! — Стефан, хоть и сохранял внешне спокойствие, но голос его тоже дрожал от гнева. — Именно там на девушек вешают метки! Как ты можешь так безответственно к этому относится! Девочки гибнут одна за другой!

— Если мы не поймаем эту хитрую змеюку за руку, когда она вешает метки, мы ничего не докажем! — возмущалась мадам Лиамфорт.

Так-то справедливо. Но обидно быть наживкой в процессе поимки преступника. Мертвой наживкой.

— Ты же понимаешь, как это не типично для оракула заниматься ведьмовством! Нам никто не поверит! — продолжала распаляться Мелисса.

— Но нельзя же использовать для этого невинных студенток! — Стефан тоже начал повышать голос.

Интересно, как это он позволяет себе такое поведение⁈ В Академии мадам Лиамфорт боялись как огня! Одного её строго взгляда хватало, чтобы усмирить любого хулигана. Даже оборотней, а они-то уж были известной «бандой»!

— И потом, мы же не до конца уверены, что это Астрид? Может быть, кто-то её подставляет? Мы не можем обвинять без весомых доказательств! — сказал Стефан уже более спокойным тоном.

Астрид? Преподавательница гадания — маньяк, убивающий студенток⁈ Она казалось мне такой милой….

— Так вот, если я отменю занятия по гаданию, мы никогда их не соберем!!! — особенно громко воскликнула Мелисса. Закрыла глаза. Выдохнула. И язвительным тоном продолжила. — Ты защищаешь её потому что она — твоя бывшая жена⁈

— А ты обвиняешь её именно поэтому⁈ — саркастично в тон ей ответил Стефан.

Ого, да тут похоже любовный треугольник!

Ректор отпрянула, словно от пощечины. Лицо её пошло красными пятнами, а красивые полные губы превратились в узкую изогнутую линию.

Ох-хо-хо, куратор Стефан! Нет ничего опаснее оскорбленной женщины! Вы же уже разводились один раз, судя по тому, что я услышала. А до сих пор уму-разуму не научились? Ай-яй-яй, а с виду умный мужик!

— Куратор Стефан Стайр . Я запрещаю вам обсуждать, делиться догадками, подтверждать жестами, писать или любым другим способом открывать любую информацию о происшествиях, — мадам ректор на мгновение прервалась, переводя дух.

— Мелисса, но, — попытался было влезть в её монолог Стефан. Но ректор была непреклонна.

— … Которые привели к гибели четырех известных вам девушек. Это запрещено вам делать среди студентов, других преподавателей и, пожалуй, всех людей, кроме тех, кому я вам специально разрешу, — чеканя каждое слово, проговорила ледяным голосом мадам ректор.

— Послушай меня, — Стефан снова попытался прервать гневную тираду мадам Лиамфорт. Безрезультатно.

— Я запрещааю вам, куратор Стайр, препятствовать любым образом моему расследованию этих происшествий. Все это также касается связанных с этими убийствами любых прошедших и будущих событий и последствий. Вам всё это, из всех живущих на свете людей, обсуждать можно только со мной.

— Мелисса, да послушай меня наконец, — Стефан сделал пару шагов навстречу ректору.

— И я зачаровываю вас Клеймом Векового Молчания, — припечатала ректор и сделала быстрые и выверенные пассы правой рукой.

Теперь была очередь Стефана отпрянуть, когда в него полетела огненно-черная спираль заклинания. Он не пытался уклониться, лишь отшатнулся. Лицо его сравнялось цветом белоснежной фарфоровой чашки, стоящей на столе у ректора.

В рамках курса «Государственная служба для магов» нам говорили о том, что эти чары может снять только наложивший заклинание. Или они спадают сами по себе со смертью заклинателя.

Клеймо убивает владельца, если он нарушает условие, оговоренное заклинателем. Причем тут нельзя «обыграть» в игру слов, подловив на неточной формулировке. Но Мелиссу и не подловишь! Она столько уточнений сделала! Видно, опыт у неё есть по этой части.

Как только владелец Клейма идёт на сделку с собственной совестью и пытается обойти обозначенные магом условия, Клеймо активируется. Это ужасное заклинание. Суровое и жестокое. Его используют для сохранения государственных тайн. Или для шпионов. Чтобы в случае, если их раскроют, они не могли ничего никому сказать.

Клеймо Векового Молчания в «живую» я видела впервые. Пройдя сквозь одежду, заклинание, видимо, причинило куратору Стайру немыслимую боль, потому что мужчина, упав на колени, закричал. А ведь он колдун с десятком фамильяров!

Старшекурсники говорят, что ощущения при обретении первого фамильяра сравнимы с переломом. С каждым новым — боль усиливается многократно. Как же ему больно теперь, если он, опытный колдун, кричит⁈

У заклинания был нюанс. Оно причиняло обоюдную боль в момент «клеймения». Ректор гордо выпрямившись приняла этот удар. Её лицо немного искривилось, но она не проронила ни звука.

Я сглотнула несуществующий ком в горле. Как же мадам Лиамфорт верит в свою правоту, раз наложила на любовника такое заклинание? И себя подвергла невероятной боли! Вот, кто на самом деле у нас железная леди.

— Мелисса… Ты настолько мне не доверяешь? — прерывисто проговорил Стефан, тяжело дыша и поднимая взгляд исподлобья на Мелиссу. — Это было так необходимо?

— А что мне оставалось делать⁈ Ты же у нас благородный и заботливый, а я — злобная стерва! Я тебя хорошо знаю, Стефан! — мадам ректор вновь начал поглощать эмоциональный ураган.

Женщина все сильнее и сильнее повышала голос. Обида и горечь так явно были слышны в её голосе, что вызывали сочувствие. Что же, всё таки, между этими двумя происходит? Любовь? Но как тогда можно было наложить такое заклинание⁈ Немыслимо!

— Ты можешь начать спасать народ в обход моего приказа! — продолжала ректор повышать тон. Стефан медленно вставал с колен. — Можешь с женой своей поговорить, чтобы перестала занятия вести! Можешь одиночный пикет у её кабинета устроить, да что угодно! Правдоруб ты наш благородный!