– Я хочу тебя, – Его руки остановились. Он резко вскочил с кровати и торопливо снял брюки и боксеры, оставаясь нагим передо мной. – Ого!

Мое восклицание вызвало смех у мужчины, и я усмехнулась в ответ. Я так скучала по его улыбке, что даже замерла на мгновение, вызывая волну сомнения у мужчины. Он медленно расстегивал пуговицы на платье, внимательно наблюдая за моим выражением лица.

– Что-то не так?

– Я так скучала, – на глаза стали наворачиваться предательские слезы. – Я так скучала по твоей улыбке.

Растерянный взгляд коснулся моего лица, руки остановились. Он положил голову на мою грудь, нежно целуя каждый сантиметр. В какой-то момент даже показалось, что волшебство после моих слов вот-вот рассеется.

– Ты слишком устал? – Поддела я мужчину, слегка вильнув бедрами, коснувшись его члена. – Если да, то мы…

Я договорить не успела, потому что Луиджи резко вскинул голову и поцеловал меня, затыкая. Его ладони снова стали исследовать мое тело, пока я ласкала его член рукой. Тяжелое дыхание и тихий стон вырвался из уст Луи. Одним рывком он вошел в меня, срывая платье и бросая его на пол. Пуговицы разлетелись в разные стороны, и я громко крикнула, чувствуя, что долгое воздержание сыграли со мной злую шутку. Но резкая боль превратилась в наслаждение, когда мужчина задвигался внутри меня. Глаза закрылись, его аромат табака и кофе заполнили комнату. Я вдыхала его и чувствовала, что сплю. Это определенно был сон. Счастливый сладкий сон.

Его движения были плавными, временами он наращивал темп, и наши стоны растворялись в комнате в унисон. Я цеплялась за спину мужчины, боясь, что он сбежит. Казалось, что сейчас все рассеется, исчезнет. Слезы счастья текли из моих глаз, и Луи собирал их поцелуями с моего лица.

Мужчина ускорился, толчки становились резкими и рваными, от чего мое тело содрогалось от оргазма. Я выкрикнула его имя, чувствуя, как горячая волна прошлась по моему телу, словно электрический разряд. Из горла мужчины вырвался громкий стон, и он упал на мое тело без сил. Его ресницы щекотали мою грудь, но ощущение что любимый человек так близко с тобой, что я не обращала внимание на на щетину, царапавшую кожу, ни на тяжесть от его веса.

– Будь я проклят. – Его слова заставили меня напрячься. – Будь я проклят, – он поднял голову, встречаясь со мной взглядом. – Будь я проклят, но я так сильно тебя люблю.

Он трижды проклял себя перед тем, как признаться в любви. Он был готов гореть в аду за свою любовь ко мне. Я смотрела на его раскрасневшееся лицо, на его четко очерченные скулы и приоткрытые губы, и понимала, что больше не было смысла что-либо скрывать. Я любила этого мужчину, и, если он захочет проклясть и меня, я буду к этому готова.

– У меня никого, кроме тебя, не было, – вместо признания в любви выпалила я. Мужчина напрягся, поднялся на руках, встречаясь со мной взглядом, нахмурившись.

– Повтори-ка, – его большие глаза превращались в маленькие щелочки, губы сомкнулись, вытягиваяст в тонкую линию.

Тревога! Поднимается буря!

– Ты – мой единственный мужчина.

– Ага, – кивнул он, медленно поднялся с кровати, молча натянул одежду и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью, заставляя меня вздрогнуть и съежиться. В этот раз я его не останавливала.

Спустя некоторое время после ухода Луи, я вышла из его комнаты, попутно собирая все свои вещи, и вернулась к дочери. Я знала, что мужчина испытывал полный спектр эмоций. Боль, неверие, злость, обида и, я очень надеюсь, что это не так, ненависть.

Его не было два дня дома. Он даже не приставил ко мне кого-то из своих силовиков, что было удивительно. Я была обеспокоена. На автомате кормила и игралась с дочкой, прибиралась в спальне. Я по несколько раз на дню заглядывала в спальню к Луи, надеясь, что, занимаясь с дочкой, я просто не заметила его прихода, но это не так. Луи не возвращался. Лучше бы он кричал на меня, бил посуду, угрожал, что отберет Франческу, но не молча уходил на несколько суток из дома.

Шли третьи сутки. Я проснулась, удивляясь, как в доме родного отца моя дочь крепко спала. Ни громкие звуки, ни яркие лучи солнца, настырно пробирающиеся сквозь занавески, не нарушали её сон. Накинув на свои плечи шелковый халат, я спустилась на кухню, поднимая жалюзи, чтобы сразу заметить приезд мужчины. Я все еще верила, что он придет домой.

Крепкий кофе только учащал и так сильное сердцебиение. Луи был отцом моей дочки, но при этом никем не числился. Он имел все права на дочь, равные мне. Я задумалась, чувствуя, как на лице в первые за эти дни, появилась улыбка.

Я набрала номер подруги, слыша в ответ сонное бормотание. Время было около восьми утра, и моя Мон-Мон всегда сладко спала в это время.

– Ты смотрела на часы, женщина?

– Мне нужна твоя помощь.

– Помощь хирурга или психолога? – Отшутилась она, сладко зевая.

– Юриста. – Девушка залилась смехом.

– Все-таки психиатр тебе нужен. Вы поговорили?

– Это нельзя назвать разговором, – вспомнив нашу ночь, мои щеки залились румянцем, и на лице появилась улыбка. – Но он узнал, что Френси его дочь.

– Что ж, хоть это. – Я слышала, как девушка набирала что-то на своем телефоне. – Нашла. Записывай.

Она продиктовала мне номер. Виктор Джордано был юристом, далеким от криминальных дел и не имел никакого отношения к Луи. Это было мне на руку. Пока в телефоне слышались длинные гудки, я чувствовала, как потеют ладошки.

– Виктор, слушаю. – Низкий, немного дрожащий голос отозвался в трубке. .

– Добрый день. Я – Андреа Россини. И у меня к вам дело.

Выслушав мою просьбу, Виктор обозначил кругленькую сумму за свою работу. Оплата была равносильна моим накоплениям, оставшимся от трастового фонда, подаренного отцом. Мне было не жалко этих денег. Сейчас самое важное – результат.

Спустя час машина Виктора припарковалась в нашем саду, неподалеку от ворот. Я вынесла ему в пакете ДНК в виде зубной щетки Луи и пустышки дочери. Мужчина заверил меня, что постарается, как можно скорее все уладить и вручить мне удостоверение. Установление отцовства не пыльная процедура, вполне распространенная по всему миру.

– Я бы еще хотела добавить второе имя дочери.

– Можно. – Кивнул мужчина. – Какое?

– Кора.

– Я так полагаю, это имя матери отца вашего ребенка. – Я кивнула, и губы Виктора растянулись в теплой улыбке. – Что ж, как все завершиться, я вам наберу. Все бумаги подпишем уже по итогу дела.

– Спасибо. – Учтиво кивнула я, провожая взглядом выезжающий джип.

Это было правильным решением, и я очень надеялась, что Луиджи это оценит.

Вечерело, но сквозь поднятые жалюзи я так и не видела свет фар приближающейся машины Луи. Грудь горела от беспокойства, и я постоянно потирала это место. Франческа сидела на стульчике и баловалась с едой, но мне сейчас совсем не до причитаний.

Девочка громко стукнула ладошкой по столику, привлекая мое внимание. Дочь была измазана в пюре, но счастливо улыбалась, показывая мне свой единственный зуб. Зрелище было смешным, и я даже улыбнулась, хоть и не чувствовала себя веселой. С уходом Луи в доме, словно резко похолодало. Стены стали бесцветными, и дни вовсе превратились в календарные странички. Пустая кухня и моя пустая душа.

Я предполагала, куда мог отправиться мужчина, и хотела к нему поехать. Только теперь я не свободная девушка, у меня на руках была маленькая дочка. Я задержала на ней свой взгляд, пока та ухватилась за мой палец и пыталась засунуть его в рот.

– Поедем к папе, милая?

Дочка ответила мне радостным визгом, и, умыв ее, я оделась сама и одела дочку. Вызвала такси и направилась в место, где меня не было больше полутора лет. В клуб «Росси» – место, с которого все началось.

Клуб был открыт. Тревога с каждой Миной росла все больше, от чего я часто оглядывалась по сторонам. Парни с фейс-контроля были те же, что и в последний мой визит. Увидев меня, они что-то сказали по рации, и из клуба вышел уставший Леонардо. Его белокурые волосы были забраны в хвост. Он уголком губ улыбнулся, беря на руки Френси. Девочку сразу привлекли его волосы, и она стала дергать его «за косички».