– Уж прощаем… – Чекист рвению Мацкевича явно рад не был. И восторга его точно не разделял. Похоже «ловля на живца» не была его любимым методом работы.

Смех смехом, но Игоря вполне понимаю. Я бы тоже при столь грубом вмешательстве, да ещё без предварительного согласования, в лучшем случае этой книгой по голове инициатору и настучал бы. Вот он теперь геморой Конторе подсунул. Главное, поставил просто перед фактом. Вещь, которую хотели украсть, здесь, и я ещё, если что, раструбил на весь город, где её можно взять и когда. Ну, все. Теперь ловите вора.

– Геннадий, – Мацкевич оглянулся на помощника, который, словно тень, стоял в углу комнаты, ожидая распоряжений от хозяина. – Принесите книгу.

Я от неожиданности тихо «крякнул» себе под нос. В смысле, принесите? Вот так запросто?

Парень молча кивнул и исчез в соседней комнате. Буквально через пару минут он уже снова стоял рядом с Мацкевичем, протягивая ему до боли знакомый сверток. Охренеть просто… Книга даже завернула была в ту же самую тряпку. Серьезно. Почти сто лет прошло. Это как вообще? Ни одна ткань не выдержала бы.

– Хотите посмотреть? – Генрих Эдуардович взял вещь, вокруг которой на протяжении очень долгого времени происходила всякая хреновина, а потом протянул ее мне.

– Кто? Я? – Вышло как-то испуганно.

Пришлось даже подавить желание спрятать руки под задницу. Правда. Воспоминание о том, какие эмоции вызывает книга, были ещё свежи в моей голове, а еще больше – в сердце. Вот точно не хотел брать ее. Но на меня смотрели три пары глаз, Игорь, Геннадий, который помощник, и сам Мацкевич. Причем, последний, явно с интересом. Кем бы он ни был, настоящим Генрихом или внуком, но, судя по этому взгляду, он точно знает, этот предмет со мной связан.

– Берите, берите… – Повторил Генрих Эдуардович и настойчиво ткнул книгой в мою сторону.

Твою ж мать… Я приподнялся с дивана, протянул две руки, будто предстояло взять не фолиант, а гирю, и осторожно забрал дьявольскую вещь у Мацкевича. Не знаю, насколько это было заметно внешне, но меня тут же накрыло ужасной, невыносимой тоской. Серьезно. Прямо будто взяли за шиворот и кинули в ледяную воду. Появилось такое ощущение, словно из всех углов комнаты раздается тихий шепот. Разные голоса. Мужские, женские, детские. И все они будто просят о чем-то. Или жалуются. Не знаю. А еще было чувство, словно книга узнала мои руки. Честное слово. Я буквально кожей ощутил, она меня реально узнала. Чертова вещь… Изменилась. Раньше такого не было. Когда впервые ее забрал у Василия, лишь испытывал негативные эмоции, а сейчас… Аж в пот бросило.

– Эм… Спасибо. Боюсь держать столь дорогую вещь. Не дай бог что-то испорчу.

Я протянул фолиант обратно владельцу, но Игорь, видимо, решил, негоже без его участия всякие ознакомительные мероприятия проводить. Он перехватил книгу, спокойно взял ее, развернул, уставился на обложку, которая была совершенно черной, даже какой-то матовой, без малейшего отблеска света. При этом лицо у чекиста оставалось совершенно спокойное, только имело выражение любопытства. Все. Выходит, для него она и правда обычная. Он рассматривает ее без малейших признаков волнения или вообще какой-то эмоции, бровью не поведет.

– Можно открыть? – Гбешник посмотрел вопросительно на Мацкевича.

У меня сердце остановилось от его вопроса. Вот уж точно не хотелось бы, чтоб он это делал. Не знаю, почему. Не могу объяснить. Ясное дело, вряд ли сможет прочесть текст. Он на латыни, насколько помню из рассказов Натальи Никаноровны. И все же…

– Открыть то можно… Только не советую. – Генрих Эдуардович мило улыбнулся. – Говорят, она проклята. Вон Геннадий нервничает, например, когда ему приходится взаимодействовать с данным экспонатом моей коллекции.

Я посмотрел на помощника. Тот и правда выглядел бледновато, но при этом, следил за книгой, не отрывая взгляд. Хотя, по виску у него скатилась капля пота.

– А Вы? – Игорь протянул фолиант обратно, – Не боитесь?

– Нет, конечно. – Мацкевич тихо рассмеялся. – Меня не берут проклятия. Геннадий, унесите и приготовьте все необходимое. Через час нам выходить.

Парень шустро подскочил к хозяину, принял драгоценную вещь, а потом опять исчез в соседней комнате.

– Через час? Мне не послышалось? – Товарищ капитан поднял руку и посмотрелна часы, который украшали его запястье.

– Да. – Зато Генрих Эдуардович оставался совершенно невозмутимым. так что, если хотите поймать вашу Долгорукову, советую поторопиться и сообщить вышестоящему руководству.

– Не нравится мне этот тип. Просто жопа, как не нравится… – Выдал вдруг ни с того, ни с сего Игорь.

Мы сидели в его машине напротив входа в один из самых дорогих ресторанов города. Понты наше все. Естественно, встречу с коллекционером Мацкевич назначил в заведении, куда я, например, если когда-то и попаду, то только устроившись на работу охранником. Вот само место, собственно говоря, больше всего товарища капитана и нервировало.

– Идиот. Человек просто идиот. Выбрать для столь опасного мероприятия общепит. То есть он притащил все ценности, стоимость которых вызывает у меня приступ зависти, а у любого другого, не особо отягощенного законопослушанием – желание их заполучить, туда, где полно левых гражданских. Да ещё каких. Тут простых людей днём с огнём не найдешь. Не дай бог, кого зацепим или ещё что-то. Тьфу-тьфу – Игорь поплевал в открытое окно.

– Есть такое. Согласен. Из всех максимально неподходящих мест Генрих Эдуардович выбрал самое неподходящее. Но сам понимаешь, это жест доброй воли с его стороны. Заставить его изменить локацию мы не можем. Если уж твое начальство не смогло, куда рыпаться.

Наша машина стояла носом ко входу, поэтому красивую, украшенную резьбой, дверь и лакея в соответствующем костюме наблюдали мы оба.

– Угу. За это органически не люблю иметь дело с богатеями. Они искренне считают, что все вокруг происходит соответственно их желанию. И срать им на сложности и возможные последствия. А тут сиди, волнуйся, как сделать все аккуратно.

Естественно, ресторан был оцеплен профессионалами, ни одного из которых простой обыватель никогда в жизни не увидит. Плюс на само́м Мацкевиче имелась прослушка. Но при всем этом я нервничал ещё больше, чем товарищ капитан. Причина, собственно говоря, одна. Лиза. Девчонка далеко не простой обыватель. Это первое. А второе, я один хрен не мог понять, что происходит. В теле той Лизоньки, которая живёт в этом времени, должна быть сейчас прежняя. То есть, по идее, мы – соратники. Однако, ее исчезновение и дальнейшее отсутствие сильно напрягали, заставляя в таком раскладе сомневаться. Я оцениваю ситуацию со своей точки зрения, но мы с Иванычем – простые люди, без всяких там особенностей и способностей. Поэтому, когда я нахожусь в его теле в прошлом, он спит. А Лиза… Ни черта не знаю, как с ней обстоит дело. Она же, блин, ведьма. Что если старая Блондиночка вполне себе благополучно договорилась с новой и комфортно существуют теперь вместе. Но главное, не понятно, для чего именно ей нужна книга. Она ведь не просто так начала ее поиски несколько лет назад.

И ещё, не понимаю, почему этот трижды проклятый фолиант оказался у Мацкевича. Явно данное событие произошло по стечению каких-то обстоятельств прошлого. Мы не справились? Не добрались? Не смогли её уничтожить или хотя бы спрятать? Вопросов тысяча, ответов вообще не имеется. Кстати, обнаружилась ещё одна несостыковочка в действиях и словах Натальи Никаноровны. Она якобы отправила нас сюда, чтоб потом в нужный момент дёрнуть обратно уже к месту Сталинградской битвы. Типа, не успеем дойти ножками. Но тело то и Иваныча, и Лизы остались в 1942. Не срастается. Какая разница, там мы или не там. И вообще, я исчез, Иваныч пришел в себя. А Блондиночка? Лежит под березкой спящей красавицей? Господи… Как я устал от всей этой круговерти…

Да и вообще, где сама эта чертова бабка? Предыдущие разы появлялась практически сразу. А сейчас, когда назрела столь сложная, серьезная ситуация, ее не видно нигде. Я покосился на сидящего рядом товарища капитана. Да не-е-е-е… Люцифер же говорил, что проспорил там какую-то фигню Белиалу и теперь по итогу этого проигрыша должен вселяться только в женщин. Жаловался, что над ним весь ад сейчас из-за этого угорает. Типа, главный демон, а шляется то в убогих старушечьих костюмах, то в платьях. Да и по поводкам Игорь на бабку-демона не тянет. Та бы уже сто раз надо мной поглумилась. Часа рядом спокойно бы не провела. Нет. Гбешник реально сотрудник Конторы. На демонов у меня уже нюх.