Необычными были глаза. Гетерохромия. Один зеленый, второй голубой.

В целом, тело было похожим на один сплошной синяк. И на этот синяк была надета форма, школьная форма с каким-то гербом. Думаю, что это местная школьная символика. Герб представлял из себя раскрытую книгу в венке. Ничего необычного.

Так, за разглядыванием я услышал, что к помещению, в котором я нахожусь, приближались шаги. Двое людей. Шаги уверенные, явно мужские. Скорее всего, я в мужском туалете, а это его очередные посетители. А тут я такой красивый, но деваться уже некуда, они у самой двери.

Дверь раскрылась, и в нее ввалились двое молодых людей. Одеты в такую же форму, как и я, только у них она подогнана. На мне же моя весит мешком. Первый блондин, второй брюнет. Лощеные парни. Держатся гордо, видать, не последние парни в этой деревне.

При виде меня их лица потеряли свой лоск, они скривились.

– Безродный, опять тебя кто-то опустил? Я сначала подумал, что ты новая часть интерьера, – презрительно кинул блондин. – Выглядишь под стать этому месту.

Я молча смерил его взглядом и стал расстегивать пиджак, чтобы сходу его скинуть. Судя по всему, драки не избежать, ведь терпеть я такого не буду.

– Чего молчишь, грязь? – внезапно воскликнул брюнет. Голос у него писклявый, видать, ломается еще. Хотя поздновато, по внешнему виду он мой ровесник.

Я показательно прочистил ухо.

– Чего орешь? Я в метре от тебя стою, – спросил я. – Аккуратнее, а то еще подумают, что твой друг какую-то девушку в туалет затащил. Уж больно громким был твой писк.

– Вань, ты слышал? Он только что бабой тебя назвал, – усмехнулся блондин. – Он ведь это зря?

– Да, Костян, слышал, – произнес этот самый Ваня, – но пока трогать его не буду, мало ли прибью ненароком, он и так еле стоит.

– Надо же, в вас осталось какое-то понятие чести, – удивился я.

– Пшел вон отсюда, Безродный, – приказал Костя, – пока еще стоишь.

– Нет, парни, спасибо за предложение, но я сперва приведу себя в порядок, – ответил я и развернулся к зеркалу.

Еще раз пригляделся к себе, заметил шрам над губой, маленький и старый. Не думаю, что владелец этого тела губу прокусил, скорее всего, пробили. Судя по всему, эту тушку часто колотили, и из-за этого душа владельца улетела на перерождение, а моя душа подсуетилась на все готовое. Осталось разобраться, куда я попал и в кого. Даже имени своего не знаю.

Нашел резинку у себя на запястье, снял, стянул волосы в высокий хвост. Нормально, думаю, даже срезать не буду, всегда хотел походить с хвостом. Разве что виски выбрею.

Умыл лицо. Пока наклонялся, краем глаза заметил в зеркале движение за спиной. Брюнет хотел напасть на меня сзади в момент, когда у меня был ограниченный обзор. Долго они собирались напасть на такого хиляка, как я. Интересно, чего опасались, я же не в маньяка попал, тогда бы они со мной так не разговаривали.

Иван хотел схватить меня за плечо, но тут сработали мои рефлексы. Рефлексы "Жнеца". Я едва не взвыл от боли, не готово это тело к таким выкрутасам.

Я перехватил его руку, поднырнул под нее и оказался сзади. Впечатал лбом своего противника в раковину, по ней даже трещина пошла. Все, этот не боец, едва в сознании держится. Аккуратно положил его на пол, чтоб не ударился еще сильнее. Здесь явный сотряс, по-другому и быть не могло.

– Не люблю, когда меня трогают, да еще и парни, – произнес я, оборачиваясь к третьему человеку, находящемуся в туалете.

Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга: он – с плохо скрываемой яростью, я – с интересом.

– Ты покойник! – воскликнул блондин и понёсся на меня, при этом руки у него засветились едва видимым коричневым светом.

Дар? Не может быть, я таких за всю жизнь пару штук знал и сам был таким. А тут какой-то школьник. Пофиг, разберемся. Судя по его положению, боец из него так себе, полагается только на силу Дара.

Я принял боксерскую стойку, ногами пока не боец. Главное не впитать, второго шанса мне уже не дадут.

Мой противник был в ярости, а неуравновешенный противник – самый желанный противник. Такие очень часто ошибаются. А этот, судя по всему, и не умел ничего, поэтому от первого удара я легко уклонился, как и от второго, как и от третьего.

– Хватит бегать, дерись! – заорал мой оппонент, хотя это было больше похоже на рык.

– Без проблем, – ухмыляюсь я и с шагом в сторону, уходя от удара блондина, даю боковой удар аккурат в голову.

Как в камень ударил. Так дело не пойдет. Это тело очень слабое, хотя юркое, не могу не принять этот момент.

Но мой удар дошел до соперника, и он немного поплыл. Сейчас главное не дать ему времени прийти в себя, поэтому я начал его буквально маршировать. С одного удара положить его не получится. Шаг, джеб, уворот от удара вслепую, джеб, апперкот. Мой марш мог продолжаться долго. Вот чего не отнять, а противник мне попался выносливый, да и я слабак.

В какой-то момент дверь распахнулась, и раздался крик:

– ПРЕКРАТИТЬ!

Блондин на миг отвлекся и замер. Я ему не простил такой ошибки. С подскока одним прицельным ударом в бороду отправил противника в нокаут. Измотал я его знатно, так что этого хватило. Хотя, еще немного и меня бы уже отпевали; сам не понимаю, как еще стою.

Повернулся в сторону двери, чтобы посмотреть, кто это такой громкий и требовательный. Там оказался мужик в спортивной форме. Однако, по взгляду видно, что он прошел не одну битву. Душа его была черная как смоль, с какими-то голубовато-белыми проплешинами. Такого я еще не видел.

Стоп. Я вижу души. Облегчение от осознания этого чуть не привело к тому, что я чуть не упал. Благо, рядом оказался брюнет, который пытался подняться, так что я оперся на него и устоял. А вот он не очень.

Я даже немного растерялся. Во-первых, я вижу души, во-вторых, необычная душа, в-третьих, мужик в спортивной форме со взглядом опытного бойца. Он что, физрук?

– Драсте! – улыбнулся я, и мое сознание потухло.

***

10 минут назад

Спортивный зал школы "Василек"

– Виталий Федорович, Виталий Федорович! – прокричал кто-то во всю глотку, лишь дверь в спортивный зал открылась.

Виталий Федорович Кузнецов нехотя оторвался от книги. Это была его отдушина, даже тогда, когда он был Стражем. Однако, знатно его жизнь помотала, но, благо, остепенился: получил личное дворянство, жена носит второго ребенка. Правда, это для жены второй ребенок, а у него детей полная школа, и каждому хочется уделить внимание, даже бездарному или лодырю. Может получится вразумить их на путь истинный. Некоторых получилось. До сих пор шлют открытки и подарки на значимые для него или них дни.

– Ну что еще? Я же просил не кричать, когда я читаю, – грозно прокричал в ответ Кузнецов. – Что я вам злого сделал? – тихо добавил себе под нос.

– Простите, Виталий Федорович, но вы сегодня дежурный учитель, –быстро пролепетал ученик, – а там опять Сашку бьют, сильно, впятером. А он же добрый, даже мухи не обидит. Так они этим нагло пользуются. Помогите, а?

– Скворцов, насколько я помню, ты друг этого, Новикова. Его, что ли, опять бьют? – спросил Кузнецов, а про себя подумал: "М-да, не везет этому парню, вроде и не трогает никого, а все считают своим святым долгом его достать. Аристократы, мать их. А уроки самообороны его, видите ли, не интересуют. Он, знаете ли, пацифист. Тьфу. Скоро помрет, прибьют небось случайно".

– Да, его, – тихо проговорил мальчишка. – Я бы ему помог, да сами знаете, что боец из меня еще хуже, чем из Сашки. Вот решил Вас позвать, хоть какая-то надежда. Пойдёмте скорее!

И они пошли, благо идти не долго. Их там ждало немалое удивление. Возле туалета стояла толпа, а в щелочку замочной скважины смотрел один из школьников.

– Да он их обоих сейчас размотает! Это вообще что было?! – воскликнул школьник у двери. – Он Зотова с одной плюхи спать отправил, да еще как красиво. А сейчас танцует вокруг Кости Златова. Косте явно тяжело, не успевает он за Безродным.