Оливер в этот момент украшал обеденный стол, стоя к Марте спиной и страстно танцуя под музыку. На нём были чёрные джинсы, тёмно-синий свитер и странный головной убор с оленьими рогами. Она видела, как он покачивает бёдрами в такт музыке, и ей казалось, что он опытен в движении ими и в других ситуациях.

Когда он повернулся к кухне, их взгляды встретились, и он вскрикнул, подпрыгнув в воздух.

Марта не смогла сдержать смеха: ситуация перед ней была слишком смешной. Шок на лице Оливера, слишком высокий крик и небольшой прыжок были уморительными.

— Извини, я тебя не заметил!

Теперь, когда он повернулся к ней лицом, она наконец увидела, что на его свитере изображён серый полосатый кот в солнцезащитных очках с надписью «Meowy Christmas» (прим. Муррр-рождество!) внизу. Честно говоря, выглядело это довольно мило.

— Классный свитер, — усмехнулась Марта, указывая пальцем на кота в центре свитера Оливера.

— Рад, что ты так говоришь, потому что у меня есть один и для тебя!

Он побежал к диванам, чтобы взять зелёно-красный свитер, прежде чем гордо развернуть его так, чтобы Марта могла увидеть, что на нём изображено. На свитере была изображена лама в рождественской шапке и шарфе, а сверху была надпись «No probllama» (прим. Без проблама!).

— Знаю, это не совсем по-испански, но это лучшее, что я смог найти, — объяснил он, немного неуверенно, не зная, подходит ли свитер.

— Мне нравится. Спасибо, — Марта искренне улыбнулась ему.

Она рассказала ему о том, что её мама из Испании, эмигрировала в Штаты, потому что не могла найти работу учителем испанского дома. Школа недалеко от Вашингтона искала кого-то, и они наняли её маму, так что, хотя Марта родилась в США, её мама всегда говорила с ней на испанском, сохраняя их культуру насколько это возможно.

Быстрым движением она надела свитер и посмотрела на Оливера с улыбкой на губах.

— Как я выгляжу?

— Прекрасно. Как всегда, — прошептал Оливер, тут же пожалев свои слова, и Марта увидела, как его щеки покраснели, как редиска.

— Спасибо. Ты тоже выглядишь хорошо, особенно с рогами на голове. Придаёт тебе очень мужественный вид, — засмеялась она.

Глаза Оливера расширились, прежде чем он присоединился к её смеху.

— Спасибо, что заставил меня смеяться. Мне это сегодня нужно было, — добавила она, с печальной искоркой в глазах, которую Оливер не понял.

Он не хотел поднимать эту тему, поэтому просто кивнул и положил руку ей на верхнюю часть руки, слегка погладив ткань свитера. Марта посмотрела на него своими медовыми глазами, и впервые с тех пор, как его коллега переехала в штаб-квартиру, их взгляды задержались друг на друге. Медовый цвет её глаз притягивал его, и он заметил, что вокруг её радужки был янтарный ободок. Янтарь слегка смешивался с медом, создавая впечатление, что произошёл взрыв и цвет разлетелся. Это были самые красивые глаза, которые он когда-либо видел.

Марта продолжала удерживать их зрительный контакт, исследуя различные искры и отблески в зелёно-голубых глазах Оливера. Любопытство казалось основным чувством в его глазах, но Марта также увидела глубину человека, пережившего много трагедий в своей жизни, скрытую за его улыбкой. Его глаза выдавали его. Оливер становился всё более интересным для неё. Он казался человеком с многими слоями. Бывший морской котик, агент, любитель Рождества, улыбающийся и красивый. Глубокий океан и солнечный луч одновременно. Прошли годы с тех пор, как Марта чувствовала желание узнать кого-то поближе, узнать о нём всё. В последний раз это закончилось тем, что она вышла замуж за этого человека. Фрэнк.

Вдруг она отвернулась от взгляда Оливера, опустив голову и посмотрев на пол. Она чувствовала себя виноватой за то, что сравнивала Оливера с любовью всей своей жизни. Особенно в день, когда он умер.

Оливер убрал руку с её плеча, прочистил горло и направился к кухне. Это его вина, что она выглядела такой грустной? Он перешёл границу?

— Я только что готовил индейку к ужину. Хочешь помочь? — спросил он, игнорируя грустную атмосферу, исходящую от Марты.

— Индейка? Разве это не для Дня благодарения? — спросила Марта, запутанная.

— Да, но на День благодарения у нас была миссия, и я в этом году не ел индейку, так что решил приготовить её сегодня вместо этого.

Он засиял ей, его рот буквально тек от мыслей о вкусной еде.

— Я на самом деле неплохо справляюсь с индейкой. Моя… моя семья всегда говорила, что у меня получается лучше всех.

Она обошла кухонную стойку, чтобы взглянуть на большую сырую индейку, лежащую на столешнице.

— Правда? Тогда вперёд!

Марта показала Оливеру в мельчайших деталях, как она готовила индейку перед тем, как поставить её в духовку. Это заняло несколько часов, что оставило Оливера безмолвным. Он никогда не готовил индейку сам и ожидал, что это займёт не больше часа.

— Нам нужно постоянно поливать её, чтобы она не стала сухой. Поверь, она будет ужасной на вкус, если её пересушить, — объяснила она после того, как они поставили птицу в духовку.

— Не знаю, как ты, но я умираю с голоду. Я не могу ждать четыре часа до ужина, — наполовину простонал, наполовину засмеялся Оливер.

— Я тоже голодна. Что ты планировал кроме индейки?

— Картофельное пюре и брюссельскую капусту, но я не удовлетворюсь только этим…

Громкий вздох вырвался из горла Оливера, и, как по команде, его живот начал урчать.

— Нет, я тоже, — вздохнула Марта, после чего они посмотрели друг на друга и разразились смехом.

— Давай закажем пиццу! Я позвоню Бутчу и спрошу, что он хочет. Уверен, что он тоже голоден, хотя он съел половину теста для печенья, когда мы пекли утром.

— Ого. Это много сырых яиц. Надеюсь, у него не болел живот, — сказала Марта, вспоминая случай из детства, когда она съела много теста для торта.

— Он крепкий парень. Немного сырых яиц его не убьют, — засмеялся Оливер, прежде чем начал разговаривать с Бутчем по телефону.

Она не слышала, что говорил другой агент, но ответы Оливера заставили её подумать, что Бутч смеялся над блондином.

— Нет, я не знал, что это займет столько времени.

— Нет, я не купил уже готовую.

— Перестань так говорить, иначе ты останешься голодным сегодня вечером.

— Да, я серьёзен.

С громким вздохом он завершил звонок, прежде чем разразиться смехом и шепнуть: «этот парень».

— Ну? — спросила Марта, подняв бровь.

— Он оскорбил меня и смеялся надо мной за то, что я не знал, что индейка готовится больше нескольких минут. О, и он хочет пиццу с ветчиной и ананасом.

— Ананас? — Марта посмотрела на Оливера с шоком на лице.

— Да… Он… странный.

— Это не странно, это отвратительно! — воскликнула Марта чуть громче, чем следовало бы.

— Это не отвратительно, это вкусно.

Грубый голос раздался за её спиной, и Марта повернулась, чтобы увидеть, кто с ней говорит. Она удивилась, увидев Бутча, вошедшего на кухню в чёрных спортивных штанах и чёрной футболке. Его волосы были растрепаны, и он выглядел так, будто только что проснулся после долгого сна.

— Нет, это отвратительно. Каждый итальянец согласится со мной, — фыркнула Марта в его сторону.

— Хорошо, что мне наплевать на итальянцев, — фыркнул Бутч, взяв бутылку газированной воды из холодильника.

Он собирался покинуть кухню, но внезапно остановился, чередуя взгляд между Оливером и Мартой, разглядывая их рождественские свитера с нахмуренным лицом.

— Дайте знать, когда пицца приедет. И, Оливер?

— Да, приятель?

— Даже не думай дать мне свитер, который ты купил. Я его не надену.

И с этими словами брюнет покинул кухню снова.

Марта не была уверена, что думать об этой странной встрече, поэтому просто посмотрела на Оливера с недоумением. Блондин пожал плечами, подошёл к дивану и взял чёрный свитер, лежащий на нём. Он показал его Марте, и она увидела на нём комическую фигуру сердитого кота и слова «Jingle all the way to hell» (прим. Звенит весь путь до ада) вокруг него. Она начала смеяться, пробормотав сквозь смех: — Очень подходит.