— Однажды, — сказал он и с любовью поцеловал ее в затылок.

— Да, однажды. Я не могу дождаться, когда это наступит.

— Я тоже.

Невежественный

Тогда

24-го декабря

— Я не знаю, что делать. Я бы хотела, чтобы ты был здесь и помог мне с этим решением, — Марта глубоко вздохнула, стоя перед холодной могилой.

Как и каждый год в этот день, она пришла к Фрэнку и Персику, принесла им букет цветов и разговаривала с ними.

Рождество было одним из тех праздников, когда кладбища были переполнены людьми, потому что этот праздник для семей, и в такие дни люди больше всего скучают по своим близким. Больше людей на кладбище означало, что вокруг неё было больше людей, которые могли видеть и слышать, как она разговаривает с камнем. Хотя это было обычным в книгах и фильмах, в реальной жизни не многие люди действительно разговаривали с телами, лежащими в могилах. Марта разговаривала и ей было всё равно, что люди думали, что она сумасшедшая. Это был её ритуал — рассказывать Фрэнку о прошедшем годе, о каждом важном событии, которое произошло после того, как его вырвали из её жизни, и о хороших и плохих вещах, которые с ней случились.

Этот год не отличался от остальных, Марта стояла перед могилой, скрестив руки на груди, чтобы прижать ткань своего зимнего пальто к замерзшему телу. Сегодня было необычайно холодно, в основном из-за ледяного ветра, который заставил Марту надеть шапку. Она ненавидела любой вид шапок, но Оливер настоял, что она замерзнет насмерть, если не наденет её. Конечно, у неё не было своей шапки, поэтому Оливер дал ей свою темно-синюю с логотипом «Морских котиков» на передней части. Шапка была великовата для её головы, поэтому ей приходилось поправлять её каждые несколько минут, иначе шерсть полностью закрывала бы её глаза.

— Мне кажется глупым приходить сюда и просить тебя о помощи в вопросах о любви. Это кажется таким неправильным.

Она начала шагать взад и вперёд вдоль могилы Фрэнка, её сердце вдруг стало тяжёлым. Каждый удар сердца был тяжёлым внутри её груди, пока вина проникала через всю её нервную систему. Какая глупая идея — прийти к могиле своего покойного мужа, чтобы говорить о ком-то, в кого она, возможно, влюбилась.

Усилившийся порыв ветра почти сорвал шапку с головы Марты. Она быстро схватила её одной рукой, в то время как другая была занята, убирая волосы с лица.

— Ненавижу эту погоду. Я знаю, Рождество всегда было твоим любимым праздником, но к холоду я никогда не привыкну. Скучаю по тому, как мы укутывались в красное одеяло на нашем диване. Ты был ещё ласковее после того, как мы узнали о Персике. Не то чтобы я жаловалась, мне это очень нравилось.

Улыбка появилась на её лице, когда она вспомнила, как они обнимались в их доме. Это было волшебное время, когда Персик был секретом между ними двумя. Рука Фрэнка ложилась на её едва заметный беременный живот, как только они оказывались в одной комнате. Он был бы замечательным отцом.

Но какие-то мерзавцы забрали его и Персика у неё, и теперь ей приходилось приходить на их могилы, чтобы говорить с ними. Фрэнк был лучшим слушателем, иногда вставлял случайные ответы или вопросы, но в основном был терпелив и позволял ей болтать. О своих друзьях, семье или работе. Независимо от темы, он слушал.

Люди, с которыми она сходилась, были редкостью в её жизни, и как только она находила кого-то, она держалась за них и не отпускала из своей жизни.

Оливер был одним из таких людей, и она была рада, что он нашёл путь в её жизнь. Он был рядом, когда ей нужен был друг, и с тех пор не покидал её. Хотя их связь была довольно глубокой с самого начала, Марта знала, что у них была бы такая же связь, если бы она встретила его без своей травмы. Они всё равно были бы хорошими друзьями, но тогда, очевидно, она бы никогда не думала о влюбленности в него.

— Он мне нравится, знаешь. Он милый и заботливый, и он каждый день заставляет меня смеяться. Мы начали покупать друг другу уродливые кружки, когда видели их. Тебе бы они понравились, они смешные.

Марта громко рассмеялась, вспомнив одну конкретную кружку, которая была сделана в форме головы медведя и выглядела смешно, но из неё было невозможно пить. Она только что нашла белую кружку с контуром кулака на одной стороне и надписью «Я босс. Слушай меня или я кину в тебя эту кружку». Это будет её рождественский подарок для Оливера в этом году. Марта не могла перестать улыбаться, представляя, как агент открывает упаковку и видит кружку впервые.

Марта покачала головой в знак поражения, потому что, даже стоя перед могилой своего мужа, всё, о чём она могла думать, был Оливер. Её уши звенели от его заразительного смеха, когда она представляла, как он видит новую кружку в их коллекции.

Ещё один холодный, но сильный порыв ветра сдул с её головы большую шапку, и несколько прядей волос снова закрыли лицо. Она охнула, пытаясь убрать волосы поспешными движениями рук.

— Этот чёртов ветер, — пробормотала она, когда наконец смогла снова видеть.

Марта присела, чтобы поднять темно-синюю шапку Оливера и оставила её в руках. Она пахла им, и она не могла отрицать, что ей нравился его древесный аромат, который напоминал утренний лес. Этот запах всегда успокаивал её и приносил ей покой. Большими пальцами она нежно гладила материал, пока на её лице снова не появилась улыбка.

— Скучаю по тебе, малыш. Рождество не то же самое без тебя, хотя Оливер старается изо всех сил развеселить меня. Этот год был особенно утомительным. Он заставил меня печь рождественское печенье четыре раза, а также строить пряничные домики вместе с Бутчем. Ты бы видел домик Бутча. Он просто покрыл его глазурью, так что весь домик стал белым. Потом он положил на него несколько смартисов, прежде чем снова сломал его и начал сразу есть. Лицо Оливера было неописуемо, когда он десять минут читал Бутчу лекцию о том, почему нельзя есть весь пряничный домик, пока ещё делаешь его. Я почти уверена, что половину он придумал, типа у тебя будет плохой секс на следующие пять лет. Никогда не слышала, чтобы кто-то так расстраивался из-за чего-то столь незначительного. Я не могла перестать смеяться, поэтому Оливер решил намазать мне лицо глазурью, потому что я не поддержала его в его разглагольствованиях. Бутч был совершенно ошеломлён ситуацией и просто убежал. Этот счастливчик, а мне пришлось ещё два часа разбираться с ворчливым Оливером, — Марта слегка хихикнула, видя сцену прямо перед глазами.

— Ты бы прекрасно вписался в этот хаос, малыш. Ты и Оливер были бы отличными друзьями. В любом случае, я снова говорю о нём всё это время.

Она закончила свой монолог громким вздохом, её сердце снова стало тяжёлым, когда вина начала проникать в её тело.

Прежде чем она смогла рассказать Фрэнку что-то ещё, неожиданный порыв ветра внёс хаос в её волосы, заставив их развеваться в разные стороны.

— Что это за чёртов ветер? Последние несколько минут не было ни единого порыва. Чёрт побери.

Марта пыталась привести свои волосы в порядок с несколькими ворчливыми возгласами раздражения.

— Ты бы смеялся надо мной, как всегда.

На ум пришёл момент, когда они шли вдоль побережья. В тот день было очень ветрено, и у Марты не было ни шапки, ни чего-либо ещё, что могло бы укротить её волосы. Вместо этого они летали во все стороны, пока она ругалась на них. В конце концов, Фрэнк остановился, согнулся пополам и не мог перестать смеяться. Этот смех как будто всё ещё звучал в её ушах, когда она вернулась мыслями на кладбище.

Вместо того чтобы услышать какой-то ответ, другой порыв ветра снова растрепал её только что уложенные волосы.

— Сволочь, — прошипела она, но ветры становились всё сильнее, и ей было невозможно не выглядеть как старая ворона на ветру.

Её кудрявые волосы всегда были беспорядочными, но с достаточным количеством времени, терпения и множества средств для волос она могла выглядеть прилично каждый день. Но этот глупый ветер решил испортить ей хороший день для волос, и это её взбесило. Марта топнула ногой по земле, её руки метались, чтобы поймать некоторые пряди и убрать их с лица, пока она снова и снова ворчала.