Этого было достаточно, чтобы слёзы покатились по лицу Оливера, и он отвернулся, чтобы она не видела их. Она быстро схватила его за подбородок и повернула лицо обратно к себе.

— Мне жаль, — прошептал он.

— Оливер МакГрин, — сказала Марта строгим голосом, и его глаза слегка расширились, а брови нахмурились.

— Тебе не нужно извиняться. Всё в порядке. Мы в порядке.

— Ты не ненавидишь меня?

— Нет, я не ненавижу тебя.

Его черты смягчились, и он выглядел облегчённым.

— Ты всё ещё мой друг? — его голос был тихим, как будто он боялся произнести эти слова вслух.

— Конечно, Оливер. Ты всё ещё мой лучший друг. Давай притворимся, что этого никогда не было, хорошо?

Она подарила ему застенчивую улыбку.

— Хорошо.

Глубоко в сердце он не хотел притворяться, что этого никогда не было. Марта загнала его в френдзону после того, как призналась, что чувствует то же самое, но всё равно держала его на расстоянии.

Что ему делать?

Поцеловать её снова?

Забыть, что это вообще случилось?

Его сердце кровоточило из-за отказа, хотя он был рад, что не потерял её.

Жгучее ощущение в его сердце сделало одну вещь очень ясной для него:

Он будет бороться, чтобы выйти из френдзоны.

Я не хочу потерять тебя

ТОГДА

Осень 2021

— Ну давай, сходи со мной на свидание, — умолял Оливер.

— Ты понимаешь, как это глупо звучит, да?

— Это не глупо. Я просто очень хочу пойти с тобой на свидание. Ты не можешь отрицать химию между нами, Марта. Чем дольше ты это отрицаешь, тем больше будешь расстраиваться, когда, наконец, будешь готова, а я уже буду занят.

Вместо того чтобы серьезно воспринять его доводы, Марта разразилась смехом. Они сидели на диване в общей кухне, миска с попкорном была у Марты на коленях, а на большом телевизоре перед ними шел мультик «Русалочка».

— Почему ты смеешься?

Оливер смотрел на нее с удивлением. Это была не та реакция, которую он ожидал.

— Ты почти не ходишь на свидания, потому что уже десять лет нянчишься с Бутчем. Когда ты вообще встретишь другую женщину? Не пойми меня неправильно, ты красивый, веселый и харизматичный парень, но это ничего не значит, если ты не можешь показать это кому-то.

Она хлопнула ладонью по бедру Оливера, прежде чем схватить большую горсть попкорна.

— Это довольно грубо, знаешь ли?

— Да.

— Серьезно, Марта…

Оливер взял пульт и поставил мультик на паузу, получив в ответ громкий вздох.

Он немного повернулся, чтобы оказаться лицом к Марте, и снял миску с попкорном с ее колен, чтобы поставить на кофейный столик. Она знала, что сейчас будет: еще одна большая речь Оливера, чтобы убедить ее пойти с ним на свидание.

Она его любит? Конечно.

Больше чем друзья? Может быть.

Но она никак не могла с ним встречаться. Ее сердце не было готово.

— Почему ты отрицаешь, что между нами что-то есть? — продолжил он с болью в голосе.

Она знала, что каждый раз отказываться ему причиняет боль, и, конечно, она боялась, что однажды он больше не сможет быть ее другом.

— Я не отрицаю, — пробормотала она, взгляд ее был устремлен на колени.

Она села по-турецки, чтобы тоже легче было повернуться к нему.

— Значит, ты тоже это чувствуешь? Что между нами есть нечто большее? Меня тянет к тебе, как только ты входишь в комнату. Твой смех разжигает мое сердце, и каждый раз, когда ты меня касаешься, я чувствую, как будто лечу. Ты делаешь со мной такие вещи, Марта, которые не делал никто другой, и я знаю, что люблю тебя.

Это был первый раз, когда он вслух сказал о том, что накапливалось между ними месяцами. Взаимное влечение было очень очевидным. Конечно, Марта тоже это чувствовала, сложно было не почувствовать. Оливер делал ее счастливой, и она жаждала лежать у него на руках, пока они смотрели фильм. Когда он нежно проводил пальцами по ее плечу, под ее кожей вспыхивали фейерверки.

Только один другой мужчина заставлял ее чувствовать нечто подобное, и именно из-за него она не могла наслаждаться растущими отношениями с Оливером.

Фрэнк постоянно висел над ними, его призрак был неотступным присутствием в глубине сознания Марты.

— Оливер… — начала она, но не успела продолжить, так как блондинистый агент схватил ее руку и крепко сжал в своей.

— Нет. Не вешай мне снова лапшу на уши с какой-то жалкой отговоркой. Мы с тобой чувствуем одно и то же, так почему, черт возьми, ты не можешь согласиться на простое свидание?

Он был зол, ему было больно, и он имел на это полное право. Она постоянно давала ему противоречивые сигналы, и это было несправедливо с ее стороны. Конечно, ей нравилась их близость. Готовить вместе, шутить, обниматься. Это было все, о чем она мечтала после тяжелого рабочего дня, когда очередная оперативная группа не справлялась с задачей.

Его запах был единственным, что успокаивало ее в последнее время, но, с другой стороны, она держала его на расстоянии, когда дело касалось таких вещей, как свидания, поцелуи или даже секс.

Она не была готова к этому, но даже если бы была, она просто не могла. Это было невозможно.

— Нам нельзя, — сказала она, имея в виду их должности в ЦРУ.

Она была его начальницей, его прямым командиром. Он должен был выполнять ее приказы, нравились они ему или нет. Их отношения размыли бы границы между личной и рабочей жизнью, что могло бы привести к проблемам на заданиях.

— Черт возьми! — воскликнул Оливер, вскочив на ноги и начав расхаживать по комнате, пытаясь успокоить свои бурные мысли, чтобы продолжить нормальный разговор.

— Но это правда.

— Конечно, правда, Марта, но когда ты заботилась о правилах кадровой службы? Ты буквально известна тем, что не обращаешь на них внимания. У Гэри в комнате отдыха висит твоя фотография на дартсборде, — прорычал Оливер, вспоминая момент, когда он узнал, что Гэри действительно считает Марту худшей.

— Это другое, — возразила она, но голос ее звучал неубедительно.

— Чем это отличается, а? Отличается от того, что ты отправляешь агентов домой посреди смены, потому что они только что потеряли члена команды и не могут сосредоточиться на заполнении отчетов о миссии? Отличается от того, что ты отправляешь агентов под прикрытие, чтобы разрушить наркоторговую сеть, хотя кадровая служба еще не дала на это разрешение?

— Нужно было действовать быстро, кадровая служба этого не понимала.

— Не в этом дело, — простонал он, подняв руки к лицу и яростно покачав головой.

Эта женщина сводила его с ума. Иногда в хорошем смысле, а иногда нет.

— Оливер… — попыталась она, но он снова её перебил. Она никогда не видела его таким злым.

— Нет. Не говори мне «Оливер» этим своим ангельским голосом. Я устал. Я вымотан. У нас потрясающая химия, мы любим друг друга, и мы хорошо работаем вместе. Ради всего святого, просто дай мне один шанс доказать тебе, что я — отличная партия.

Он стоял в середине комнаты, почти выкрикивая каждое слово. В его глазах собрались злые слёзы, а сердце кровоточило. Он боялся услышать ещё один отказ.

Медленно Марта поднялась на ноги, встала перед Оливером и положила руки ему на предплечья.

— Можно мне что-то сказать теперь? — она улыбнулась ему слабой улыбкой, осторожно проведя пальцем по его волосатым предплечьям.

Он не ответил, дав ей молчаливое разрешение продолжить.

— Во-первых, ты действительно был бы отличной партией. Кто-то, кто однажды станет твоей девушкой, будет чертовски счастливой женщиной.

Оливер хмыкнул от её слов, копирующих его ругательства.

— Я не могу отрицать химию между нами. Ты мой лучший друг.

Мужчина перед ней застонал, ненавидя эти два слова больше всего на свете. Он не хотел быть её лучшим другом.

— Ты даже можешь быть больше, — быстро добавила она, заставив его глаза слегка расшириться и появиться искре в них.

Неужели это случилось? Неужели она наконец-то позволила ему пригласить её на свидание?