Срочно домой!
Мыться — мыться — мыться! И приводить себя в порядок.
А эта швабра… пусть Симончик с ней сам разговаривает! Илоне эти разговоры слишком дорого обходятся! Вот!
Рамира
Марина привычно лежала в кровати.
Вставать не хотелось, кружилась голова, тошнило…
Появление рыжей литты в красивом платье и в сопровождении спутника, ее удивило.
К ней кто-то пришел? Она не ожидала…
У Марины были подруги, с которыми она вместе воспитывалась, но после скандала с Оттами, подруги как-то слегка отстранились. Ждали результата.
Женится Евгений на ней, не женится, чей там будет ребенок…
В зависимости от результата, будет и отношение. А такой подруги, чтобы наплевала на все, приехала и просто рядом посидела, у Марины не было, и по ее вине тоже. Марина знала, что не красавица, и всех более симпатичных девушек рассматривала, как соперниц, а менее симпатичных — как удачный фон для себя. Девушки это тоже понимали, а кто не понимал, тому объясняли родители.
Так что близких подруг у Марины не было. Как-то так получилось.
Может, две или три более-менее хороших приятельницы, но и они пока отделывались письмами. Одна даже честно написала: мол, прости, я бы приехала, но отец ругается, говорит, скандал плохо скажется на нашей репутации.
Это Марина понимала. Обижалась, конечно, но аристократия между собой тесно связана. И браками, и деловыми интересами, и лей-линиями, которые проходят через алтари. Потому и старались люди проявлять осторожность.
Да и история получилась неоднозначная.
Марина беременна от Евгения, главы рода Отт. Но глава-то сам где? Почему он не показывается на людях, почему ничего не говорит, почему назначена комиссия для управления его делами?
Он определенно жив.
Алтарь не может долго оставаться без основного донора, а род — без главы. Но… но что с ним такое?
И почему нет никаких заявлений от рода или короля? И насколько к этому причастна сама Марина?
Крыть было нечем. Рассказывать правду тоже не хотелось, а потому Марина махнула на все рукой. Пусть идет, как идет, да и плохо ей действительно было, даже сил думать не было, хотелось просто лежать и лежать.
Так что визит незнакомой рыжей литты Марину действительно удивил. Но не сильно, с утра она себя так мерзко чувствовала, что сил для удивления просто не было.
Фелиция, а это была именно она, посмотрела на коллегу, но тот покачал головой.
— Нужен осмотр. И наверное, постоянное присутствие лекаря.
— Что происходит? — Марина даже возмутилась таким бесцеремонным обсуждением.
Фелиция потерла лицо руками. Как-то… жалко ей стало эту девчонку. Лежит тень бледно-зеленая, щеки ввалились, глаза запали, губы, вон, все обметало, скелетик с животом, да и только! При нормальной беременности так быть не должно.
— Здравствуйте, литта Марина, — мягко сказала она. — Я литта Фелиция, внучка литты Яны. Бабушка просила навестить вас. И заодно осмотреть, я лекарь, да и мой коллега очень известный акушер, литт Алексис Реми. Вот наши документы.
Угу. Только вот как вторую новость донести — и не знаешь. Ведь правда — помрет еще? Или ребенка потеряет…
Марина вздохнула. Документы взяла, изучила, но не слишком внимательно. Это же дом главы рода Отт, сюда так и так никого постороннего не впустят! Сначала проверят от и до.
Да и внучку литты Яны она как-то видела краем глаза, та к бабке приезжала… да, кажется, именно она. Полная такая и вульгарно-рыжая. Фу с таким цветом волос жить! Могла бы и в благородно-каштановый перекраситься!
— Если так надо…
Зря она тогда литту Яну не послушалась. Наверное, зря. Надо было остаться с Маркусом, говорила ведь литта Яна, что такие, как Евгений, на ней не женятся. И вообще, он на деда похож…
Но это сейчас Марина понимала, а тогда разозлилась просто.
Тоже еще, дура старая! Свою жизнь прожила, теперь в чужую лезет… какое ее дело?
Сейчас Марине было настолько плохо, что она готова была даже признать чужую правоту. В желудке словно ёж поселился, а по кишечнику явно бегали его дети-ежата. И дятел в черепе завелся, и ребенок ощущается чем-то вроде медведя внутри… сплошной лес, да и только!
Литт Алексис размял руки движением вдохновенного пианиста.
— Надо, литта, надо…
И принялся доставать свои инструменты.
Акушер он, безусловно, хороший, но при ведении беременности у литт надо принимать во внимание очень многое, к примеру — магические потоки. Совместимость, резонанс…
Так что из объемистого саквояжа на свет появлялись не только гинекологические инструменты, но и пирамидка для настройки, хрустальный шар, который считывал спектр, устройства, которые на взгляд Марины были больше всего похожи на клубки проволоки с прицепленными туда драгоценными камнями… не учили ее на медика! Не учили, и все тут!
Медицинский осмотр был достаточно мягким.
— Физиология в порядке, ребенок развивается хорошо, состояние его нормальное. Состояние матери соответствует сильному токсикозу.
Это Марина и так знала. Вот еще — открытие!
— А вот в магическом плане все не так радужно, — расстроил ее литт Реми. — Вот, смотрите, литта, ваши цвета спектра и цвета спектра вашего ребенка решительно не совпадают. Вы носите очень сильного ребенка, и его сила, определенно, несовместима с вашей, родовой.
Марина и сама видела. В ее спектре преобладали зеленые тона, в спектре ребенка — оранжевые и алые. Аристократ.
Глава 13
— Из поместья вам вообще отлучаться никуда нельзя. В идеале — находиться рядом с алтарем, получать подпитку от мужа… м-да, — Алексис прикусил язык. — Ну, хотя бы, в алтарном зале и не менее трех часов в день.
— Трех часов⁈ — ужаснулась Марина.
Фелиция подняла брови.
— Что в этом такого ужасного?
Марина замялась.
Даже если бы открылся доступ к алтарю, кто ее туда допустит? Она же не Отт! У Маркуса и прав таких не было… в кодексе прописано четко. В зал, к родовому алтарю, могут приходить только члены рода. А еще алтарь закрылся, и ради нее не откроется.
Фелиция сдвинула брови.
— Так… я поняла. Но в принципе, не надо даже прикасаться к алтарю и видеть его. Нам будет достаточно и близости. Где колокольчик?
И женщина решительно вызвала прислугу.
* * *
— Литта Виран, — дворецкий поклонился. Внучку литты Яны он знал, уважал и рад был видеть в любое время.
Да и Евгений с ней дружил, кстати. Эх, и что ему не жилось спокойно? Такая партия пропадает! Пропадала, вышла себе Фелиция замуж, и счастлива, а мог бы и хозяин на ней жениться. Тогда бы в доме вот это, бледное, и не завелось.
— Тилл Петер, скажите, кто может открыть для Марины алтарный зал рода Отт?
Ответ Петер отлично знал.
— Только муж, литта. Или глава рода, когда вернется.
Фелиция сдвинула брови.
— Мы с литтом Алексисом обследовали литту Марину. Поймите меня правильно, Петер, я не хочу подвергать сомнению ваши слова, но надо что-то делать. Марина носит ребенка — аристократа, это очень сильный ребенок, а она его может просто не выносить до конца. А если это ребенок Евгения? Малышу придется погибнуть из-за всяких глупостей? Я не согласна!
Аргумент получился серьезным.
— Что вы предлагаете, литта?
— Может быть, возможно как-то устроить литту хотя бы на пару часов в день, рядом с алтарным залом? Для алтаря этого достаточно, он сможет подпитывать ребенка, а литта будет себя лучше чувствовать.
Петер задумался.
Ох, с каким бы удовольствием он выкинул гадкую девицу из дома! Но — нельзя. Распоряжение его величества. Кто ее знает, от кого Марина носит ребенка, но это все равно Отт. Просто неясно, из какой ветки.
И хозяин пропал…
— Я могу приказать поставить диванчик неподалеку от алтарного зала. Буквально в соседней комнате. Будет ли этого достаточно?
— Вполне, — кивнула Фелиция. — Марина, вам надо будет проводить там не менее двух — трех часов.
