Но!
Вот зачем было спать с этой дурой неподалеку от Марины? Хотя и тут ответ был прост — а где еще-то? Вот просто — где⁈ К себе эту шлюху приглашать? Ну, нет! Маркус к себе в дом такое таскать не станет, он не Эжен, он умный и брезгливый! Он и Мариной-то спать уже не хотел, если честно.
Хорошо, что ей не до мужчин, девицу то тошнит, то крутит. Ну и поделом ей, дуре!
Могла бы и подумать, что главами рода так просто не становятся, если магия Евгения выбрала, значит, не просто так. Ан нет! Большего ей захотелось! И больше, и выше… ну и получи теперь!
Да и про Беатриче Маркус попросту придумал.
А почему нет?
С бабкой Марина посоветоваться боится, ей тогда придется признаваться в убийстве, пусть по неосторожности, но Беатриче все-таки литта, и наказание будет строгим. И бабка не одобрит…
Да-да, вот такая детская реакция.
Бабушка заругает!
Понять, что бабушка хоть и отругает дуреху, да зато всегда будет на ее стороне… в отличие от того же Маркуса, у Марины ума не хватало. И Маркус этим решил воспользоваться.
Пусть до родов сидит тихо и не открывает рта. А может, и потом?
— Я постараюсь что-нибудь придумать. Но ты сама понимаешь, это будет и долго, и сложно, и наверное, дорого…
Марина ахнула.
— О, Марк! Но ты ведь правда все уладишь?
— Я же не могу позволить, чтобы пострадала моя будущая жена?
Марина млела.
Маркус довольно потирал руки.
Что ж…
Евгения он найти пока не сможет. Это плохо. Но время-то идет, и Марина уже на четвертом месяце беременности, почти на пятом, и остается только дождаться родов. А уж потом он придумает, как ему лучше поступить! Уже думает…
Уже придумал!
* * *
Второй визит к некроманту дался и вовсе легко. Даром, что наглый гад скалился во все тридцать три зуба.*
*- не опечатка, а вовсе даже гипердонтия, такое случается, прим. авт.
— Тилл Никто! Какая радость! А я-то ждал, ждал, все жданки съел…
У Маркуса такой радости не было.
— Скажите, тилл Рамос, вы можете сделать арбалетный болт?
— Это вам к кузнецу.
— Арбалетный болт, которым можно убить ведьму? — поморщился Маркус. Что ж, какой вопрос — такой ответ.
Тилл Рамос молча написал на листке бумаги сумму. Подвинул к Маркусу, тот прочитал, поморщился.
— Это за ОДИН болт?
— Да. И лучше иметь два-три, в зависимости от силы ведьмы.
Маркус и сам это понимал. Выходы на нужных людей у него были, убийцу он нанять может. А вот оборудование…
Понятно, каждый убийца любит работать сам, но — ведьмы! Этих так просто не убьешь!
Аристократов, кстати, убивать проще, как и обычных людей. А вот ведьмы… с этими никогда не знаешь, сколько у них сил, какие на них заклинания наложены, тут лучше перестраховаться.
— Мне нужно… три болта.
— Значит, умножьте сумму на три.
Маркус умножил, поморщился.
— А когда будет готово?
— Примерно через неделю. Дня по три на каждый болт… лучше дней двенадцать.
— Хорошо. Я приду через пятнадцать дней, — округлил Маркус. И не удержался, уж очень круглой получалась сумма, год прожить можно на такие деньги! — Скидку не сделаете?
— Только постоянным клиентам, — оскалился некромант. — Вот придете ко мне еще два раза, да с заказом — посмотрим.
Маркус поежился.
Не придет. Не надо ему такого.
Не придет же? Правда?
Глава 12
Россия
Больше недели Евгений жил спокойно.
Дни текли, похожие один на другой, ровные и уютные.
Завтрак, свободное время, проведенное за компьютером, или беседой с Ниной Ивановной, потом возвращение Сони, игры с Мартой, ужин, прогулка, сон…
Все изменилось после полнолуния.
Евгений сидел на балконе, и смотрел на луну.
На Рамире она почти такая же. Желтоватая, круглая, только рельеф другой. Там он часто смотрел в ночное небо. Лежал после тяжелого дня, а уснуть просто не мог. Не получалось. Измученный гигантской нагрузкой разум отказывался отключаться, и выдавал один за другим, новые варианты, проекты, схемы…
И Евгений смотрел в окно, за которым медленно всплывала в небо громадная жемчужина, словно поднималась из моря снов и миражей… смотрел, считал впадинки на ее боках, и постепенно расслаблялся, засыпал…
Луна стала его другом и лучшим спутником. А иногда и лучшим собеседником…
Нельзя сказать, что детство у Евгения было плохим. Но и счастливым его назвать тоже не получилось бы.
Отец и мать Евгения, Николас и Фрида Отт, обожали развлекаться. Балы, вечера, скачки, радости жизни во всех их проявлениях. Дед Евгения, Михаил Отт, напротив, не видел ничего кроме работы. Так уж сложилось, дедушка был однолюбом, а его жена умерла при родах. Да, и такое бывает, иногда и магия бессильна. Дед не запил, не рехнулся, не привел маленькому Николасу мачеху. Вместо этого он просто ушел в работу.
Методично, кропотливо, шаг за шагом, он преумножал богатство и влияние рода Отт. И у него получилось. А вот сын…
У Николаса не было только птичьего молока. Забавно, но на Рамире его делать не умели, и про агар-агар не знали. Так что Евгений наметил себе кучу всего полезного, что можно перетащить в другой мир.
А что?
Если уж его сюда закинуло, пользоваться надо. Хотя торт ему просто понравился. Но это потом.
А в прошлом… вырос у деда избалованный свиненок. И простите за оскорбление, свиньи, вы-то и умнее бываете, и полезнее. А этот, с позволения сказать, отец? Да к нему и слово-то такое не применишь! Донор крови — и только!
Своим отцом Евгений искренне считал деда. И отцом, и матерью, и вообще всей возможной родней. Но уж никак не Николаса.
Заниматься сыном? Уделить ему хоть пять минут внимания?
Да вы что!
Это же надо отвлечься от бегов — карт — любовниц — развлечений… да и Фрида не лучше. Вот уж горшочек нашел крышку! Такая же была пустоголовая кукушка! Кормить ребенка грудью?
Вот еще не хватало, это форму портит! Заниматься с ребенком? Просто разговаривать, проводить время, купать, кормить с ложечки, читать книжки, играть в игрушки? Все то, что с огромным удовольствием делает Соня, Фрида даже и не думала делать. Ей тоже хотелось развлекаться! Мужу она дала полную свободу, и для себя получила то же самое. Их все устраивало, они гуляли на пару, и так же, вдвоем, погибли. Устроили гонки, неудачно, кони испугались чего-то, понесли… мать свернула шею, отца просто размазало по камням, даже магия не помогла.
Дед тогда сильно сдал.
Евгений был еще мальчишкой, но хорошо все это помнил. А еще свое… нет, не горе. Скорее, тягостное муторное недоумение. Когда стоял он над гробом вместо деда, которого врачи уложили в постель, принимал соболезнования, отвечал на них, как положено, и чувствовал себя лицемером.
О ком он должен горевать? О чем?
Непонятно…
Евгений постепенно рос, дед учил его, чем мог… дед, в отличие от него, был сильным магом, а вот сам Евгений был не одарен. Практически, без способностей. Так что дед был уверен, после его смерти главой рода Отт станет кто-то другой.
Значит, Евгению надо дать все возможное. И дед старался, чтобы у мальчика осталось свое дело, достаток, чтобы тот не размотал все по кустам, как отец… Евгений и не проявлял таких наклонностей. Хватило ему примера отца с лихвой и по уши!
Лучше он делами займется. А остальное — потом.
«Потом» наступило неожиданно. Однажды просто не проснулся дед. Ушел спать и умер с улыбкой на губах. И с бабушкиным портретом в руке… Евгений знал, дед всегда держал его у кровати, а то и под подушкой. Тосковал.
Все родные собрались у алтаря. Все мужчины старше двадцати лет.
Если бы никто не подошел, снаружи ждали женщины. Да, алтарь и такое иногда устраивал, ему было все равно, мужчина ли, женщина, главное — возраст. И что-то еще…
Что именно?
Евгений и сам не знал. Но его кровь алтарь признал и выделил сразу. Полыхнул, втянул в себя все, до последней капли. А другая кровь просто стекла вниз по гладким белым бокам.
