Показалось на миг, что к шее его примериваются чудовищные черные челюсти.

Некромант кивнул.

— Значит, убить. Не буду спрашивать, чем он вам насолил. Но предлагаю кое-что другое. Я могу наслать на него… ну, не порчу, но нечто подобное. По кости родственника. Если у вашего… потеряшки будут проблемы, они скорее всего, приведут его к смерти.

— Хммммм…

Идея была интересной. Но…?

— Скорее всего?

— Те же оговорки, что и с поиском. Это другой мир… кстати — вы уверены?

— Да.

— Другой мир, неизвестно где, как далеко, какова там насыщенность лей-силы. Никаких гарантий не дам. Здесь, на Рамире, после такого проклятья, человек может сломать голову на ровном месте. Там… может сломать. Но может и выжить.

Маркус вздохнул.

— Ладно. Давайте я еще подумаю?

— Не стесняйтесь, думайте, сколько вам заблагорассудится, — вальяжно разрешил некромант. — И реквизит ваш заберите.

Маркус взял кость и сунул ее в карман.

М-да.

Или ему находят мир, или…

— Скажите, а если я еще принесу останки? Можно будет указать место точнее?

— Да хоть весь скелет. Не поможет.

Маркус вежливо попрощался, оставил гонорар за консультацию на столе, и ушел.

Обидно.

Просто — обидно. Такие планы! И все — напрасно! Самое обидное… Евгения найти было бы несложно! Он заметный и яркий, такой нигде не потеряется. Но ведьма даже не знает, в какое животное он превратился. Не успела как следует разглядеть. Что-то некрупное и с мехом, точно.

И кого искать?

Кошечку? Собачку? Хомячка?

Маркус подозревал, что искать он будет долго и безуспешно. Может, и правда, заказать порчу, и пусть кто-то свернет Эжену шею?

Опять же, придется ждать родов!

Есть ли в мире справедливость? Маркус подозревал, что он ее не дождется.

Россия

Что такое тихий семейный вечер?

Это когда сонно бубнит телевизор, показывая хорошую советскую комедию. Когда вкусно пахнет пирожными, которые Соня наделала в микроволновке, когда Марта и Еня наперебой таскают их, и скачут по дивану.

Причем, то Марта отбирает безе у Ени, то он у Марты. Но не ссорятся.

Она верещит, енот верещит, и оба счастливы по уши. Правда, и перемазаны по те самые уши, но это ладно. Можно их потом будет в одну ванну запихнуть! Вот ведь, раньше Марта верещала и купаться не любила, а сейчас она усердно моет енота, а енот моет малышку. И опять — оба счастливы.

Звонок в дверь в этом вечере вот совершенно лишний.

Евгений насторожился. Поднял уши, принюхался — и принялся на глазах распушаться в меховой шар.

С-сеня!

Мало тебе было, гаду?

Хорошо же, добавим!

Соня посмотрела на очень злого енота, на дверь…

— Семен?

Евгений злобно застрекотал. Эх, ему бы на пять минут остаться наедине с этим типом! Он бы его!

Соня подумала еще немного, а потом решительно прибавила громкость телевизора.

— Мартышка, пять минут и пошли купаться!

А что?

Она купала ребенка, имеет полное право! Разговаривает телевизор, льется вода, бесятся енот и ребенок! Она имеет право НЕ СЛЫШАТЬ никаких звонков?

И телефонных, и в дверь?

Да всяко!

И кстати, дверной звонок у нее стоит на минимуме. Да-да, Соня в свое время разорилась на хороший домофон и хороший же дверной звонок. Именно из-за Марты.

Засыпал ее рыбеныш плохо, а вот просыпался хорошо. Позвонит какая-нибудь зараза не вовремя, и у малышки весь режим насмарку, а у матери триста метров нервных волокон на перемотку.

Горю помогли тихие и мелодичные звонки, похожие на кошачье мурлыканье. Трезвонь, не трезвонь…

Примерно через десять минут все переместились в ванную.

Количество звонков на телефон достигло приятной цифры пятьдесят и продолжало расти.

Сеня, который умаялся звонить в дверь, решил перенести нагрузку с рук на ноги, и принялся колотить в дверь ногами.

Ага, в дверь.

В подъезде, в котором живет Нина Ивановна!

С другой стороны, есть же экстремалы? Которые пытаются покончить жизнь самоубийством максимально экзотичным способом? Почему бы не быть и Сене?

Тем более, что Нина Ивановна уже поднималась по лестнице, да не одна, а с участковым.

Все же, ведьминская кровь, она в любом мире сказывается. Не будет никогда Нина Ивановна колдовать и зелья варить, но вот устроить в своей жизни ровно то, что ей нравится — запросто. И если ей нужен участковый, уж поверьте, он или окажется рядом, или сможет приехать через пять минут после звонка, или рядом будет проходить отряд ОМОНа — да кто угодно!

В данном случае, рядом проходил участковый.

— Так… беспорядок устраиваем?

Сеня, не успев опустить ногу, изобразил добропорядочность на лице.

— Нет… я бывшей жене алименты принес, а она вот, не открывает.

— Алименты? — громко умилилась Нина Ивановна. — Ну давай, переводи! При мне, прямо! Сонькин телефон-то знаешь, или подсказать?

— она трубку не берет! А вдруг с ней что? Или с малышкой?

Нина Ивановна нахмурилась. А потом сама постучала в дверь.

— Соня, открой! Сон-ня!

— Минуту, — отозвался женский голос. — Сейчас, Нина Ивановна, что-то случилось?

Соня открыла через пару минут.

Марта, вытертая и переодетая в пижаму, уже сидела в кровати.

Евгения тоже вытерли, но енот посмотрел на списочный состав, а потом помчался в ванную.

Где и прыгнул в остатки мыльной пены, впитывая ее всей шкурой.

— Нина Ивановна, что случилось? Я ребенка купала, не слышу ничего, она же визжит, бесится…

— А тут супруг твой алименты принес, — тут же сдала Сеню Нина Ивановна.

— А что — на телефон уже перевести нельзя было? — удивилась Соня. — Ты же всегда так делал?

Сеня надулся.

Да если бы в одних алиментах дело было! Ему же Сонины подписи на бумагах нужны были, он и папку с собой взял…

— Сейчас переведу, и ты мне распишись, — решил он.

Распишется, куда денется? Ясно же, что эта дура читать ничего не будет!

Сеня демонстративно зашел в приложение, перекинул деньги, закрыл его…

И — завизжал, словно свинья под ножом.

Евгений атаковал неожиданно, как и положено настоящему боевому еноту! Вылезти из ванны, подмигнуть Нине Ивановне, чтобы та отодвинулась от Сени, ну и участкового отодвинула — и вперед! Да не кусать, зачем? Вы знаете, сколько литров воды на своей шкуре может принести енот? Нет?

Попробуйте для начала на маленьком йорк-терьерчике, а потом умножьте в разы. Потому что Евгений воду принес, и донес. Вылетел перед Соней, словно защищая ее, грозно заверещал — и встряхнулся.

Соне это не повредит, она уже мокрая, кстати, очень симпатично выглядит… ради этого и искупаться не жалко! А вот Семену…

Вода полетела хорошо, качественно, Семен, не знакомый с таким коварством, завизжал, отшатнулся, поскользнулся — и шлепнулся на задницу.

— Хррррряп! — печально сказал сотовый телефон, приземляясь на плитку.

— Крррррр! — отозвался енот, приближаясь к Евгению с видом «загрызу и не замечу!!!».

— СОНЬКА!!! ЗАБЕРИ ОТ МЕНЯ ЭТУ ТВАРЬ!!!

А вот отползал Семен быстро, если бы проводилось соревнование по ползанию на ягодичных мышцах, точно бы первое место занял. Жаль, не сверзился в лестничный пролет, площадка великовата оказалась, ну кто так строит? Евгений бы его с огромным удовольствием с лестницы спустил! Не получилось, разве что вокруг походил, мордой пару раз толкнул, порычал… ну хоть так!

Ничего, он пока кое-чем другим займется.

Енот ухватил зубами папку из дорогой малиновой кожи, и юркнул за спину Нине Ивановне.

Участковый, посмеиваясь, помог несчастному Сене подняться.

— Что ж вы так? Сразу видно, что не собачник…

— Эта тварь на меня напала! Немедленно пристрелите его!

— А покусы где? И погрызы?

Участковый как раз был собачником. У него дома жили эрдельтерьер и симпатичная мелкая дворняга, и енот ему тоже нравился. А что?

Не хуже собаки, вон как хозяйку защищает.