Россия

Нина Ивановна заявилась в гости на следующий же день. Едва Сониного ухода на работу дождалась.

— Ну, привет, хвостатый. Собирайся, гулять пойдем.

— Куда? — привычно набрал в планшете Евгений. С когтями было сложновато, но Нина Ивановна поняла, и скрывать ничего не стала.

— К знакомой моей пойдем. Повезло тебе, Женька, я думала, ехать к ней придется, или ее уговаривать в гости приехать, ан нет! Везунчик ты, каких поискать, не придется нам месяц ждать! Внучка у Машки поступает, ну бабка с ней и приехала, посмотреть, что да как. Опять же, лекарств прикупить, не все заговорами заменить можно. Антибиотики, к примеру, или вакцину от бешенства.

Евгений ловко стянул с вешалки в прихожей свою шлейку. И выпрямился, чтобы удобнее было ее застегнуть.

— Машина вчера — твоя работа? Можешь не отвечать, вижу по довольной морде, что твоя. Так вот. Вылетел этот придурок из арки, да на хорошей скорости — и в другую машину влепился. Повезло — сам не убился, никого не убил, так что думай в следующий раз, что делаешь.

— Кррррр? — удивился Евгений.

А что такого? Ну, убился бы. Пользы было б намного больше, наследство для Марты, к примеру?

— Это понятно. Но другим-то зачем страдать? Хотя машина там… он в «Газель» влепился со всей дури, а та опрокинулась, у водителя сотрясение мозга, груз попорчен, а груз тот принадлежит одной очень склочной компании, так что платить Сенечке мно-ого придется. Покрутится еще, как уж на сковородке, побегает!

— Крррр.

— Конечно, хорошо, — под этот разговор Нина Ивановна и из дома уже вышла, и дверь закрыла, — он хоть Соньку в покое оставит ненадолго.

— Кррррр?

Ненадолго? Урок надо повторить?

— Жень, тут такое дело… вы, мужики, собственники. Соня с ним хоть и развелась, а до конца жизни должна любить, страдать, слушать и слушаться. И другого у него в голове не прошито.

— Фрррррр!

— А то! Это он Соньку может выгнать, ноги об нее вытереть, другую бабу найти… а ей так нельзя. Она ему уже по гроб жизни обязана за его внимание. И если он решит вернуться, должна от счастья плакать, и повиноваться ему должна беспрекословно, а уж чтобы она кого другого нашла? Да скорее он в падение солнца на землю поверит! Я Людку, мамашку его малахольную, знала, хоть и не особо хорошо, ты мне поверь, мозги там рядом не проползали. Там на весь мозг прошито: «Сенечка самый лучший!». И сыну она умудрилась это внушить. Ему и в голову не придет, что кто-то о нем плохого мнения.

Евгений даже не фыркнул.

Ну, дурак этот Сеня. И что теперь?

Полезет к Соне — получит по носу.

Один раз, второй, третий, что там и кто на нем шил и вышивал, Евгений не знает. А вот что он сам с этим придурком сделает за своих девчонок — уже точно знает.

Шкуру спустит и голым в пустыню пустит!

Это ЕГО Соня и ЕГО Марта! Это он их утешает, он живет с ними рядом, и он не позволит никому портить им жизнь!

Он сам кому хочешь и что хочешь испортит! И повторит «на бис»! Крррррр!

Насмешливого взгляда Нины Ивановны Евгений просто не заметил. Слишком уж был возмущен логикой и поведением отдельных гадов!

Крррр! И еще раз фррррр!

Знакомая у Нины Ивановны оказалась достойная, Евгений аж назад шарахнулся, и вся шерсть у него дыбом встала.

Ой, мамочки!

Какие тут водятся!

Вроде и ничего такого нет особенного в милой женщине. А чувствуется что при желании она енота на сорок клубков перемотает и на рынке продаст. А выглядит вовсе даже не опасной!

Нина Ивановна рядом с ней намного страшнее. Мария Петровна вся такая пышненькая, уютненькая, домашняя… просто бабушка с булочками.

Только вот из кого она их готовит, Евгению и знать не хотелось. А жить хотелось.

Бывают булочки с енотятиной? Или их сейчас изобретут?

— Ишь ты! Ну, проходи, знакомиться будем.

Евгений послушно прошел внутрь. Ладно… бежать уже поздно.

— Видишь, Маша, какое у нас тут завелось?

— Вижу, чего ж не видеть. Еще и из другого мира, как будто своих нам тут мало.

Евгений вопросительно стрекотнул. Из другого мира — ее не удивляет? Значит, он не первый? И можно как-то вернуться?

— Чего тут удивляться. Раньше больше людей ходило, то туда, то сюда… сказки о том сказывались. Медное, серебряное, золотое царство — много чего бывало. Сейчас-то сложнее, знающих людей меньше и меньше, отказываются они от своих корней, да и войны, опять же, революции… в таких передрягах много кто гибнет. Много знаний утрачено.

Евгений кивнул.

На Рамире войны не было давно. Но гарантия мира — аристократы и лей-линии. Алтари.

А тут?

— Нам бы поговорить с тобой, но не здесь же, не так…

Нина Ивановна развела руками.

— Маша, я его могу привезти, но ненадолго. Он пока у хорошей девушки живет, пусть там и остается.

— Девушка-то знает?

— Нет, конечно! Зачем ей? У нее и своих забот по горло, но с ним она хоть оттаивать начала, вначале-то я и вовсе думала — из окна кинется, вся черная ходила, света не видела.

Ведьма кивнула. Сонины дела ее явно не интересовали.

— Ты мне так скажи, енот. Интересуют тебя две вещи, правильно? Вернуть свой облик и вернуться домой.

Евгений закивал головой. Получилось забавно, ведьма фыркнула.

— А чем заплатишь?

Вот с этим была проблема. Из наличности у Евгения была только шкура. Но — самому надо!

— Вот и я не знаю, чего с тебя спросить. А бесплатно работать не буду, сам понимаешь.

Евгений кивнул. Ведьмы. С этим надо просто смириться и жить дальше.

— Я посмотрю, что для тебя можно сделать, и подумаю, что с тебя взять. Пойдет?

Евгений утвердительно стрекотнул.

Ведьма протянула руку.

— Лапу сюда давай. Шерсть нужна будет, кровь, точный возраст, как мир называется, полное имя… да не дергайся ты. Могу клятву дать, что вреда не причиню.

Евгений убрал лапу за спину, и кивнул.

Клятву?

Давай!

Ведьма опустилась на пол так, что их глаза теперь находились на одном уровне.

— Я, Мария Петровна Колдунцова, даю слово, что прошу твою кровь, шерсть и имя не для причинения тебе вреда. Только для расчетов. Клянусь не использовать взятое здесь и сейчас тебе во вред.

И протянула руку. Евгений взял ее, куснул за палец и слизнул капельку крови.

Да-да, кровные клятвы на крови и даются, и свою лапу он протянул в ответ уже спокойнее. Ведьма кусать его не стала, достала откуда-то одноразовые иглы, почти не больно кольнула палец, выдавила несколько капель крови на стеклышко, срезала у него несколько шерстинок.

— Евгений Н. Отт. Енот, значит… Эн — это что?

— Николас. Так звали моего отца.

— Евгений Николаевич? Сойдет… и полных лет тебе? Сколько? Тридцать шесть лет, два месяца, семнадцать дней? Считай, мальчишка еще… ладно! Буду считать, буду думать, но сразу говорю, я не Нинка. Она из любопытства в это ввязалась, а мне так не интересно.

Евгений вздохнул

Что можно предложить ведьме? Если денег ей не надо? Деньги ведьма и так заработать может, а по-настоящему они что ценят? Знания…

Хотя…

Евгений попросил планшет и заколотил лапками по стеклу, набирая текст. Потом протянул его ведьме. Та прочитала и задумалась.

— Хммммм… интересное предложение. Но это шкура неубитого медведя. Сомневаюсь я, что та ведьма, которая тебя заколдовала, добровольно отдаст мне свой гримуар и запасы.

Евгений принялся набирать дальше. Когти, гады, мешаются! Хоть ты их откусывай под корень!

— За совершенное — смерть? И отторжение имущества в твою пользу?

— Крррррр!

— Интересно. Но это я должна тебе на слово поверить, что ты вернешься.

Евгений протянул лапу, показывая на одноразовые иглы. Мол, клятву дам. На крови.

Ведьма кивнула.

— Ладно. С этим договоримся. И расходы, если будут, возместишь, понял?

Евгений и не сомневался.

Уже согласен.