Живые, конечно, больше не могли видеть старые молы. Всё что, представало их взорам — это аляповатый новый Стальной мол, построенный рядом с останками прежнего, а на нём — бесчисленные казино, коварно выкачивающие из людей все их денежки. Как и в случае с новой Пенн-Стейшн, новый мол не выдерживал никакого сравнения со старым. А вот если смотреть на песчаные берега Атлантик-Сити глазами обитателей Междумира, два мёртвых мола — как и две знаменитые башни в Нью-Йорке — представали во всём своём великолепии, грандиозными маяками вечности выделяясь на туманном фоне сооружений живого мира[39].
Весь экипаж «Сульфур Куин» высыпал на палубу — полюбоваться зрелищем. Судно на всех парах приближалось к молам.
— Мы врежемся в них! — запаниковал Урюк.
— Не врежемся, — возразил МакГилл — он, похоже, полностью уверовал в судьбу.
Расстояние между молами составляло всего каких-то двадцать ярдов — как раз достаточно, чтобы «Сульфур Куин» пришвартовалась между ними. Место словно специально было предназначено для неё какими-то высшими силами. Для МакГилла это служило ещё одним признаком того, что он пребывает в полном согласии со вселенной. Как он и предсказывал, «Сульфур Куин» плавно вписалась между молами — от её бортов до стенок оставалось всего по нескольку футов. Идеально.
— Стоп машина! — приказал МакГилл своей бригаде помощников. «Сульфур Куин» по инерции прошла вперёд, легла днищем на песчаный грунт этого огромного мёртвого пятна и остановилась.
— И что теперь? — спросил Урюк. Он весь исходил мрачными предчувствиями, как живой человек пóтом. Ведь он когда-то предал и покинул шайку головорезов, называющих себя «Мародёрами с молов-близнецов», или попросту Молодёрами. Уж они-то с предателем церемониться не будут, попади он им в руки.
МакГилл отдавал себе отчёт, что битва, предстоящая сегодня, будет самым важным сражением в его смерти[40], и верил, что выйдет из неё победителем. Гадательные печенья никогда не лгут.
— Приготовьтесь спустить трап на Стальной мол, — обратился он к Урюку, а затем обернулся к остальным членам экипажа: — А вы все — за мной!
И повёл их в подвесочную камеру.
* * *
Всё это время Любисток висел вниз головой, терпеливо ожидая, когда что-нибудь случится. В подвесочной почти никогда ничего не происходило, а уж после побега Ника — так и того хуже. Как любезно со стороны Алли присоединиться к ним! Но вот ведь странно — кажется, она вовсе этому не радовалась.
Любисток не разделял её недовольства. Ведь он постиг глубинный смысл вещей. Словно всё его существование — это пазл, кусочки которого раньше были разрозненны и валялись как попало, а теперь легли на предназначенные им места. И неважно, что отображено на кусочке: темень, царящая в бочке с рассолом, или тысяча подвешенных за щиколотки детишек — важно, что пазл был собран. Он, Любисток, был собран, а в каких обстоятельствах — не существенно. Какие бы неприятности с ним теперь ни случились и как бы много их ни было — им не испортить чувство, владевшее мальчиком — ощущение своей абсолютной завершённости. Он не мог этого объяснить Алли, как не был в состоянии в своё время ясно изложить это и Нику. Всё, что он сознавал — так это то, что у него не было особого желания покинуть подвесочную, как не было и желания оставаться в ней, если уж на то пошло. Любисток чувствовал полную удовлетворённость уже тем, что он просто… есть.
Он знал, что среди подвешенных здесь ребят много таких, как он. Они обрели покой и мир.
Любисток уловил на себе взгляд Алли — та смотрела на него с бесконечной грустью. Любисток поднял руку и помахал ей. Ему было жаль девочки — она никак не могла обрести свой покой. Вот и Ник был таким же. Эти двое, одинокие, полные страха и негодования, даже гнева на судьбу, отчаянно сопротивлялись всему. Любисток помнил, что когда-то тоже испытывал похожие чувства, но эти воспоминания затухали — как и многие другие. Мальчик больше не боялся МакГилла, потому что единственное, что осталось в его душе — это терпение. Терпение, позволяющее бесконечно ждать…
— Лучше бы мы остались с тобой в твоём лесу, — сказала Алли.
Любисток мягко улыбнулся.
— Было бы бесконечно весело. — Он окинул взглядом висящих вокруг ребят. — Но это ничего. Это неважно. Я готов.
— Готов к чему?
Любистка вопрос смутил.
— Не знаю… Просто… готов — и всё.
Вот в этот момент и заглохли двигатели «Сульфур Куин». Вся коллекция «подвесков» качнулась вперёд, а затем назад, когда судно резко остановилось, сев на мель.
— Мы остановились, — сказал Бой-Скаут.
— Да мы всё время останавливаемся, — отозвался другой.
— Нет, на этот раз оно как-то не так…
— Тихо! — выкрикнула Алли. — Слушайте!
Послышался отдалённый шум шагов. Постепенно грохот ног по металлическому полу становился всё громче. Теперь можно было различить, что в трюмы спускается не один-два человека, а несколько десятков.
Алли была последней. Алли стала первой. Всё, как и предсказывало печенье: её подвесили последней, а сняли первой.
В камеру ворвался МакГилл, за ним — почти вся команда «Сульфур Куин». Он направился прямиком к Алли.
Вися вниз головой, девочка нашла МакГилла ещё более отвратительным — она могла теперь заглянуть в его уродливые ноздри, полные запредельной мерзости.
К счастью, долго смотреть ей не пришлось — одним резким взмахом своего острого, как бритва, когтя МакГилл перерезал канат, на котором висела Алли, и та, падая, врезалась головой в заляпанный серой пол. Она немедленно поднялась, желая стать с монстром лицом к лицу.
— Где мы? Почему остановились?
МакГилл не отводил от неё своих жутких глаз, но и отвечать не торопился. Вместо этого он обратился к одному из членов команды:
— Срезать всех! А верёвками связать руки за спиной.
— Ты отпускаешь нас? — спросил Бой-Скаут.
— Я собираюсь воздать вам по заслугам.
— Ура! — крикнул Любисток.
— Остынь, это не то воздаяние, о котором ты думаешь, — одёрнула его Алли.
Любисток лишь плечами пожал:
— Всё равно ура.
МакГилл схватил Алли за руку, и как она ни пыталась вырваться, ей это не удалось.
— Ты пойдёшь со мной и будешь делать то, что я скажу! — И потащил её за собой на палубу.
До роковой автокатастрофы Алли жила на юге Нью-Джерси — если конкретно, в Кейп-Мэй, самой южной точке штата. И хотя до Атлантик-Сити был всего час пути, Алли никогда там не бывала. Её родители терпеть не могли многолюдных мест, вообще чурались всяческой безвкусицы и потому демонстративно избегали Атлантик-Сити.
Несмотря на это, как только Алли выбралась на верхнюю палубу, она мгновенно поняла, где находится. Ей пришлось приложить все усилия, чтобы скрыть свою радость, иначе МакГилл что-то заподозрит. Её план сработал! Или, по крайней мере, до сих пор всё шло, как замышлялось. До финала ещё очень далеко, и многое может пойти наперекосяк, но было кое-что, на что Алли с полным основанием рассчитывала: на МакГилловы самонадеянность и безоглядную веру в подкинутое коварной девицей фальшивое пророчество.
Возможно, это даст Молодёрам преимущество, и они снова побьют МакГилла. «Враг моего врага — мой друг» — думала Алли. Какими бы подонками ни оказались Молодёры, если они победят монстра — она будет считать их своими друзьями.
МакГилл подвёл девочку к сходням — те круто спускались с борта «Сульфур Куин» к поверхности Стального мола.
— Давай первая, — сказал он и подтолкнул её вперёд.
Ага, значит, она — приманка.
— Пошла! — рявкнул МакГилл.
Делать нечего — Алли сбежала по трапу на мол.
— Продолжай идти, — потребовал МакГилл. Он и остальные члены экипажа ждали, не отходя от трапа — наверно, на случай бегства. Мало ли как ситуация повернётся.
Алли шла вперёд, мимо киосков с вывесками: «Пиво Шмидта», «Арахис Плантера», «Ириски «Солёная вода», «Цыплята в корзинке»… Все они были пусты. Если там и была какая еда, когда мол сгорел, то от неё уже давно ничего не осталось.
