Контакты Невила среди врагов Резчицы утверждали, что Равна Бергсндот мертва или скоро будет мертва. Ну ладно, если уж так должно быть. Но даже без нее Резчица сумела привлечь еще Детей на свою сторону. Если они потребуют новых выборов и если Невил не сможет их обвести языком вокруг пальца, – ну, тогда, как сказал Невил по секрету (одному только Били), придется использовать «Внеполосного» против своих же соучеников. Невил решил, что будет несколько убитых, временная тирания. Кроме того, заметил он, тирания – вполне естественный строй Здесь. Может быть, и так, но Невила очень уж сильно повело на кровь. Сейчас он дополнил лучевую пушку корабля каскадом усиления. Мы должны защищать человечество.

Нам нужны все, если мы собираемся подниматься обратно в Переход. Били работал над альтернативным планом подавления нападения Резчицы – таким, который не потребует убийства других Детей, какова бы ни была их лояльность, и позволит «Группе изучения катастрофы» нанести контрудар, не напрягаясь. Надо было только смоделировать это достаточно ясно, чтобы убедить Невила.

Били заставил себя просмотреть бесконечные подробности, необходимые при работе с «Внеполосным». Как вообще выжило человечество в темные века программирования в Медленной Зоне?..

Когда он в следующий раз посмотрел на время, было под утро. Так он вообще на ночной образ жизни перейдет. Очевидно, он еще около часа просидел за работой, когда «Внеполосный» стал вести себя странно. Это, конечно, не было необычным. Всегда, когда просишь «Внеполосного» сделать что-то новое, как бы просто оно ни было, получишь в ответ новые глупости. Сперва его последние странности выглядели как очередные глюки: три миллиона строк промежуточного кода ссохлись в несколько заковыристых строк скрипта, которого Били не узнал. Так называемое окно результатов стало гнать предложения на чистом самнорском. Сперва он подумал, что это очередное бесконечное и ненужное обратное прослеживание стеков – такое случалось каждый раз, когда система утверждала, что это Били сделал ошибку.

Что-то вспыхнуло дружелюбным оттенком зеленого – предупреждение с монитора ресурсов. Он его поставил, чтобы следить, не хапает ли кто ресурс тайком – та же Бергсндот, к примеру. Сейчас нет ни ее, ни Ристлинга, кто-то другой балуется. Овин Верринг? Овин все больше и больше достает, но не из тех он, кто будет строить козни. Так, стой. Использование ресурса, смотри ты, выше ста процентов. Били сперва не понял, что это значит, а «Внеполосный» даже не попытался ему объяснить. Сейчас использование ресурса было 100%… умноженное на десять тысяч! Может, это «Внеполосный» нашел новый способ делать ошибки. В следующие пять секунд 100% уже умножились на семь миллионов. И тут он заметил, что этот пользователь в списке значится как… Били Ингва.

Кто-то водит меня за нос.

И это не какая-то дурацкая школьная шуточка. Он стал лихорадочно перебирать возможности. Может он прекратить этот процесс? Зеленая тревога расхода ресурса – такого он никогда не видел. Били запросил помощь и раз в жизни получил от корабля адекватный ответ:

Монитор ресурсов отмечает, что корабль модернизирован до стандартных компонентов обработки. В данный момент ваше задание планирования корабль выполняет в состоянии 0, что всего в десять миллионов раз превосходит возможности аварийных процессоров Медленной Зоны. Для получения более разумной производительности следует подумать о запросе недетерминистских расширений.

– Твою мать, – тихо сказал он.

Это могло значить только одно: великая тьма отхлынула и мир Стальных Когтей уже не в Медленной Зоне. Стены вокруг дрожат и переливаются, просыпаются спящие задачи. Некоторые из них еще десятилетней давности, подвешенные, когда совершил свое убийство Фам Нювен. В зрении Били выросли несколько заданий. Его с трудом составленная программа планирования была переписана, сливалась с техническим архивом «Внеполосного», который теперь работал с каким-то подобием внутренней мотивации.

Несколько секунд Били наблюдал этот процесс, не в силах шевельнуться от потрясения. На дисплеях в основном было ничего не понять, но схемы умозаключений были знакомы. Это была автоматика Среднего Края – быть может, лучшее, на что когда-либо был способен «Внеполосный». Били с удивлением почувствовал у себя на щеках слезы – вот такая простенькая штука могла принести столько радости! С этим я могу работать. Он махнул рукой, вызывая интерфейс, но не почувствовал возросшего понимания. Блин. Может быть, когда с «Внеполосного» спасали то, что можно было здесь спасти, разрушили его способности. А может, у него их никогда и не было. Он наклонился вперед, разглядывая схемы. В общем, не важно. Видно, что основные схемы – из Края. И реализация графики должна быть возможна, даже если придется исходить из естественной материи. Он переводил глаза с процесса на процесс, зондировал вопросами, обдумывал ответы и следствия. Основную часть мыслительного процесса все равно приходилось выполнять в голове, но за десять лет он на этом собаку съел.

И тут ему пришла в голову самая важная мысль, и явно это был подарок от Равны Бергсндот: набор простых окон, которые показали ему, куда все время надо было смотреть. Эта стерва знала, что такое может случиться. И она велела «Внеполосному» гонять зонограф, мониторить соответствующие физические законы. Но то, что сейчас случилось, было на порядки больше порогов обнаружения той программы. Эффект был такой, что «Внеполосный» снова запустил свою стандартную автоматику.

Он отодвинул все проекты, вызвал, помахав рукой, больше подробностей и объяснений… Ага, Бергсндот для сдвигов границ зон пользовалась сейсмической метафорой. Губы Били скривились в улыбке. Это имело смысл, но при учете распределения вероятностей модели. А в этом случае – ха! Может быть, лучшей метафорой было бы прекращение состояния сна. Сдвиг начался сто секунд назад, но рос так быстро, что практически через десять секунд «Внеполосный» смог войти в стандартный режим автоматики. Улучшение выровнялось за следующую минуту, но теперь действовали законы физики Среднего Края. Разумный корабль – и даже этот «Внеполосный-2», если его не выпотрошили, мог бы лететь сейчас на десятках световых лет в час. Для данного региона пространства это было лучше, чем до Фама Нювена. А тогда…

Спасение не через столетия в будущем, отдаленное обещание, которое Бергсндот со своими вывернутыми мозгами считала угрозой. Она всегда говорила, что флот Спасения отсюда в тридцати световых годах. Сейчас на планете зона физики улучшилась и продолжала улучшаться. А что же будет еще на тридцать световых лет выше?

Били вертел программу зонографа так и этак, пытаясь увидеть состояние ближайшего межзвездного пространства. «Внеполосный» был сейчас достаточно умен, чтобы помочь. Ага. Объяснения привешены к каждому из его различных запросов. Доступные датчики зоны есть только на борту. Если бы у корабля было чуть больше далеких станций – пусть всего в световом годе отсюда, – возможна была бы разумная экстраполяция.

Били возражения отмел и потребовал экстраполяции, основанной на исторических градиентах. Результат пришел в светло-фиолетовом свете крайней недостоверности. Били был предупрежден. И все же… в окнах был флот из десятков звездолетов, перемещающихся на ультрадрайвах. Помощь была в тридцати световых годах над планетой, и фиолетовая оценка показывала псевдоскорость в пятьдесят световых лет в час. От спасения отделяли не столетия и даже не года. Оно здесь будет через час.

Суровые цифры корабельных приборов показывали, что улучшение зоны уходит. Ерунда, ничего! После сегодняшнего дня это изгнание забудется, как кошмарный сон. На работающих ультрадрайвах спасатели их увезут вверх, вверх, до самого Перехода наконец. И там боркнеры вроде Ганнона и Джефри (если этот мир не угробил окончательно его потенциал) восстановят Верхнюю Лабораторию, завершат то, о чем мечтали их отцы и все царство Страума.