Мэри сделала шаг вперёд, но что-то держало её за волосы и не пускало. Она попыталась высвободиться — не тут-то было, кто-то или что-то дёрнуло её голову обратно, да так, что даже подбородок задрался. И в ту же секунду Мэри вновь ощутила то же самое странное покалывание в затылке. Она потеряла равновесие и начала заваливаться назад, а Потрошительница, не теряя зря времени, снова прыгнула на неё.

Алли как ветер просёрфила обратно в Грейсланд, но оказалось, что всё же недостаточно быстро. Она появилась в Комнате Джунглей слишком поздно — спасти Ника было уже невозможно. Но горевать над его страшной судьбой было некогда. Единственное, чем она могла бы помочь своему другу, — это закончить то, что он начал. Сперва она не могла понять, что происходит, и догадалась только тогда, когда Мэри вытащила себя из живого мира обратно в Междумир. Неужели Мэри несколько минут была живым человеком? Вот так прямо из плоти и крови?! Ну, во всяком случае, верхняя половина её туловища точно была. Этот парень в серой форме как-то это провернул. Но сейчас дырка в живой мир начала затягиваться. Скорее!

Никто из действующих лиц этой драмы не заметил Алли. Отлично. Она мгновенно вскочила в охранницу, которая в этот момент вошла в комнату.

В живом мире Комната Джунглей выглядела совершенно нормально — если не считать всепобеждающего запаха шоколада и плавающей в воздухе дыры размером с грейпфрут. В дыре виднелся затылок Мэри. Алли запустила руку своей тушки в Междумир, сцапала Мэри за волосы и дёрнула изо всех сил.

Мэри, почувствовав, что её тянут обратно в мир живых, стала бешено вырываться — словно акула, попавшаяся на крючок, — но потеряла равновесие. Алли снова дёрнула.

— ПУСТИ! — взревела Мэри. Её мощь возросла настолько, что ей ничего не стоило усилием воли отбросить Алли далеко и надолго; поэтому умная Алли крутанула рукой, зарывшись пальцами глубоко в длинные медно-рыжие волосы Мэри, так что как бы та теперь ни старалась — высвободиться ей бы не удалось. Алли вцепилась в гриву противницы обеими руками и тянула что было сил — словно при игре в перетягивание каната.

Теперь их было двое против одной Мэри: Алли тянула из живого мира, а Цин толкала из неживого — и всё равно этого было мало. Но тут в волосы Мэри вцепилась третья рука, четвёртая захватила её подбородок, а ещё две другие потянули её за подмышки — и однако все эти руки были руками Алли! Помимо охранницы, она теперь скинджекила двух туристов, которые тоже в это время забрели в Комнату, и теперь Алли видела окружающий мир тремя различными парами глаз.

«Невыносимый нексус крайностей» действовал на всех послесветов по-разному. Алли теперь скинджекила не одного, а трёх человек одновременно, и у каждого из этих троих была лишь одна цель: во что бы то ни стало вытащить Мэри Хайтауэр из Междумира в мир живых!

— Я этого не допущу!

Но как бы сильна ни была воля Мэри, как бы велика ни была её ярость, справиться с таким количеством врагов она не могла. Покалывание прошло через её грудь, затем талию, затем ноги, и Мэри поняла, что ей не устоять. Но если уж её выпирают из Междумира, она уйдёт не одна! Мэри словно клешнями вцепилась в Потрошительницу, дёрнула девчонку за собой, и обе они вывалились в живой мир.

Цин до того сосредоточилась на своей задаче — вытолкнуть Мэри — что не заметила, чтó произошло с ней самой. Только отпустив свою жертву и оглянувшись вокруг, она вдруг обнаружила, что в глазах у неё больше не двоится, Грейсленд обрёл чёткие и ясные очертания, а заливавший пол шоколад исчез. Мэри стояла в другом углу комнаты в полной прострации. Мужчина-турист вдруг свалился без сознания, его спутница завопила во всю мочь своих лёгких и кинулась вон из помещения. Охранница, которая первой пришла на помощь Цин, ошеломлённо пялилась на Мэри.

Цин обернулась и увидела, как дыра стянулась в точку и пропала. Девочка протянула руку и попыталась открыть новый портал в Междумир… но живые люди такими способностями не обладают! Цин больше не была эктодёром, она превратилась в девочку из плоти и крови. Она сразу поняла это — и не только потому, что, ущипнув себя, ощутила боль, но потому что впервые за сто пятьдесят лет её существования, шапчонка упала с её головы и закувыркалась по полу.

— Что ты наделала!

Мэри смотрела на неё с такой безграничной ненавистью, что только что образовавшаяся кровь Цин застыла у неё в жилах. Она сорвалась с места и побежала, и остановилась только тогда, когда оказалась очень, очень далеко от Грейсленда.

Алли счистилась с двух своих «тушек» — одна из них грохнулась в обморок, другая с воплями умчалась с места происшествия, — но охранницу Алли не отпустила, использовав её в качестве пункта наблюдения за Мэри. Что за замечательное зрелище! Волосья дыбом, зелёное платье измято, а хозяйка всего этого — растрёпанная, запыхавшаяся… Мэри Хайтауэр — растрёпа! Алли едва не расхохоталась.

Привлечённый шумом, в Комнату вбежал экскурсовод. Он даже не заметил свалившегося в обморок туриста за обитым шкурой зебры диваном.

— Что здесь происходит, Кэндис?

— Не волнуйся, — авторитетно заявила Алли — она чувствовала себя очень даже уверенно в униформе службы охраны. — Я сама с этим разберусь. А ты ступай глянь, чего там эта мадам разоралась.

— Кто вы? — напустилась на неё Мэри, как только экскурсовод ушёл.

— Неужто не узнаёшь, Мэри? Я твой старый добрый друг, Алли-Изгнанница. Хотя вообще-то сейчас этот титул больше подходит тебе, чем мне. — Тут Алли кое-что сообразила, из-за чего обрадовалась ещё больше. — А теперь, поскольку ты здесь, живая — со всеми вытекающими последствиями, — я сделаю то, о чём уже давно мечтаю!

И с этими словами Алли занесла правую руку за спину, сжала её в кулак и обрушила его на Мэри со всей мощью, на которую только была способна её тушка.

Однако, сильная же тушка ей попалась!

Кулак впечатался Мэри в глаз так, что ту закрутило волчком и бросило прямо в леопардовое кресло. У Алли даже костяшки заболели, но как же это было приятно!

— Мой глаз! — выла Мэри. — Ох, мой гла-аз!

Это была первая боль, которую Меган Мэри МакГилл довелось испытать за более чем сто лет. Она поднесла руки к лицу, но не могла даже дотронуться до него — до того всё болело. Ей казалось, она умрёт, не перенеся страданий. Ах, как это было бы прекрасно — ведь тогда она избавится от этого ужасного тела, от ограничений, накладываемых на него реальным миром. «Я живая, — потерянно думала Мэри. — Небо, сжалься надо мной! Я живая!» Нет для Мэри Хайтауэр большей муки, чем быть привязанной к этому аду — загаженной плотью земле!

Алли приготовилась счиститься с тушки, но не успела — какой-то человек схватил её за горло и притиснул к стене. Это оказался тот самый турист, что упал в обморок.

— Не надо было мне тебя освобождать! От тебя одни неприятности!

Милос! Он наконец-то нашёл её, да поздно, дело сделано.

— Прежде чем задушить эту несчастную тушку, — с полным самообладанием заметила Алли, — может ты всё же глянешь на свою распрекрасную хозяйку?

Милос обернулся и увидел Мэри. Он остолбенел.

— Милос? Милос, это ты там, внутри? — Мэри встала и постаралась принять полную достоинства осанку. Глаз уже набухал чёрным. — Ничего, это всего лишь мелкая помеха. Тебе надо продолжать действовать согласно плану. Ничего не изменилось.

Милос лишь глазел на неё, пытаясь осмыслить происходящее.

— Да… как же… посмотри на себя… всё очень даже изменилось!

— Нет! — крикнула Мэри. — Тебе придётся какое-то время позаботиться о моих детях, пока я не найду выхода. А я найду! Обязательно найду!

Алли понимала, что надо бы воспользоваться моментом и унести ноги, но зрелище Мэри Хайтауэр, погрязшей в бездне отчаяния, буквально загипнотизировало её.

— Я по-прежнему могу работать с этой стороны! — воскликнула Мэри.

— Думаю, ты пытаешься обмануть себя саму, — возразил Милос.