3) Это должен быть человек, которого не хватились бы, если бы он несколько раз необъяснимым образом пропал.

Если Алли будет использовать чьё-то одно тело для основных операций, то это не должен быть человек, занимающий ответственную должность или обременённый множеством важных обязательств.

4) Это должен быть человек, который не обратил бы внимания на провалы во времени.

Тушка, полная подозрений — худший вид носителя. Надо выбрать кого-то, кто не замечал бы, что происходит что-то из ряда вон, или, по крайней мере, смог бы более-менее логично объяснить себе, куда подевалось пропавшее время.

Вот какое множество критериев! Неудивительно, что Алли несколько дней ни на что не могла решиться: прыгала от человека к человеку, пряталась внутри, наблюдала, подмечала, приходила к выводу, что вот, наконец, нашла то, что надо, и снова меняла мнение. Напоследок она решилась и остановилась на женщине, живущей в одиночестве, если не считать целой оравы кошек, приходящих и уходящих через кошачью дверь. Судя по наблюдениям Алли, жизнь этой женщины была проста и предсказуема: поухаживать за кошками, посмотреть телевизор, заняться вязанием да вздремнуть после обеда. Никто не беспокоил женщину, и она никого не беспокоила. Отличный, совершенный носитель для долгосрочного проекта.

Когда на следующий день женщина прилегла часика в два пополудни, чтобы немного вздремнуть, Алли влезла в неё — и работа закипела. После нескольких телефонных звонков выяснилось, что никто из Адамов и Андреа не был её родителями, так что Алли перешла к бесконечным А. Джонсонам. При мысли о том, что один из ответивших ей голосов может оказаться голосом её мамы или папы, её заимствованное сердце неслось вскачь. Однако по большей части ей отвечали автоответчики — и каждый раз она ощущала облегчение. В этот первый день Алли только тем и занималась, что звонила по телефону, но ни один из А. Джонсонов не был её родителем. Точно так же обстояло дело и с немногочисленными мемфисскими родственниками, имена которых она помнила.

После трёх часов бесполезных усилий, Алли начала сомневаться в своём предприятии. А что если те люди в Нью-Джерси ошиблись, и её родители не уехали в Мемфис? Что если её папа умер в той же аварии? Алли начала впадать в отчаяние, и взыгравшая в ней буря эмоций разбудила женщину.

Когда теряешь контроль над тушкой — это всё равно что поскользнуться на мокром льду: как ни размахивай руками и не цепляйся за воздух — устоять на ногах практически невозможно. Алли скользила как сумасшедшая. Женщина проснулась, забрала контроль над собственным телом, и чужачке пришлось срочно прятаться за мысли хозяйки — а без должной подготовки это примерно то же самое, что прятаться за занавеской. Теперь между Алли и сознанием её носителя была лишь тоненькая вуаль, и любая сильная мысль могла бы разоблачить перед хозяйкой чьё-то чужое присутствие. Поэтому Алли постаралась вообще ни о чём не думать.

— ай-ай-ай — уже полпятого долгонько я спала — ай-ай-ай — да как же я попала в кухню — а разве я оставляла телефонный каталог открытым — ай-ай-ай —

Алли знала — выбраться из женщины будет делом нелёгким, ведь она проторчала в ней добрых три часа — но оставаться в теле хозяйки ей тоже не хотелось. Она счистилась, пока женщина отвлеклась, кормя кошек. М-да, после трёх часов сидения в чужом теле сравнение с тесным гидрокостюмом уже не годилось. Скорее эта процедура напоминала срывание пластыря, которым тебя залепили с ног до головы. Неприятно для обеих. Женщина хватанула ртом воздух и откинулась на спинку кресла, приложив руку к груди. Затем, успокоившись, она прошлась по дому, проверяя, все ли замки закрыты — похоже, безотчётно ощущала, что здесь кто-то есть. А Алли-то так старалась не выдать себя!

Девушка снова оказалась на ветру, и хотя на этот раз он был недостаточно силён, чтобы сбить с ног, всё же ему удалось дезориентировать её. Она скинджекила какого-то водителя, проезжающего по улице, а потом, когда они оказались в более людных районах города, Алли принялась сёрфить от машины к машине, пока не отдалилась от реки туда, где ветер был не таким выматывающим. Ночь она провела на малюсеньком, с баскетбольный мяч, мёртвом пятне на тротуаре; она сидела, подтянув колени к груди, и раздумывала, что же предпринять дальше.

Время шло к полуночи, когда Алли вдруг поразила одна мысль: как же невероятно глупо она действовала! Её методы расследования не шли дальше тех, что применяла Нэнси Дрю,[84] что, может, и было неплохо во времена молодости Кэтвумен[85] (так Алли прозвала свою тушку), но совершенно не годилось в наши дни. Надо быть прогрессивнее и мыслить новыми технологиями! Всё же на дворе информационная эра! Кому нужен телефон, если есть электронная почта?!

На следующий день Алли вернулась в дом Кэтвумен и выяснила, что та, оказывается, следит за техническими новшествами. В комнате для гостей у неё был лэптоп, который ловил беспроводной интернет соседа. Само собой, в закладках у неё лежали страницы типа «Американский клуб любителей вязания крючком», однако было радостно узнать, что даже безнадёжно старомодная, чудаковатая дама может что-то соображать в Интернете.

Теперь у Алли оформился план. Она подождала, пока женщина уляжется вздремнуть, влезла в неё в тот же момент, когда голова хозяйки коснулась подушки, и, не теряя ни секунды, направилась к лэптопу.

Первым делом Алли создала новый электронный адрес: [email protected]. Вопрос: с какой бы это стати Кэтвумен посылать её родителям электронное письмо? У Алли имелось великолепное решение. Кэтвумен была немного похожа на миссис Уинтек — её старую школьную учительницу. Правда, волосы не совсем того цвета и не вьются, но с этим можно управиться. Алли не сомневалась — её хозяйка вполне сойдёт за миссис Уинтек, по крайней мере, для её родителей. Она состряпала сообщение, проставила в поле «получатели» два адреса: один мамин, другой папин — и пометила: «срочно».

Алли немного подумала и добавила:

Теперь оставалось только ждать.

Через пять минут пришёл ответ от службы электронной почты, что адреса её отца не существует и поэтому письмо не может быть вручено адресату.

Сердце Алли упало. Вернее, не её сердце, а сердце старой женщины, невидящим взором уставившейся в экран. Собственно, это мама Алли была родом из Мемфиса, это её родственники жили здесь. Неужели папа погиб в той аварии? Алли решила не думать больше об этом и рассматривать стакан как наполовину полный. Ведь письмо, ушедшее к маме, не вернули обратно. Хороший знак!

Алли ждала ответа, убивая время тем, что занималась всей этой мяукающей братией — кошки всё время запрыгивали на стол и требовали к себе внимания. Но вот уже скоро шесть, а ответа так и нет. Алли не могла дольше оставаться в чужом теле. Она легла в постель и счистилась с женщины; неприятная процедура, как и вчера, разбудила хозяйку. Кэтвумен подскочила на постели, опять укорила себя за то, что проспала целый день и снова проверила все замки.

На следующий день, укладываясь подремать, Кэтвумен завела будильник на час пополудни. Ничего из этого не вышло, поскольку Алли, едва успев вскочить в тушку, тут же выключила будильник.