Идеограммы указывают на две основные зерновые культуры[169], которые, как показывают находки зерен, были пшеницей и ячменем. Сеяли греки и вику[170]. Отношение творцов эпических песен к пшенице отразило особенное отношение к ней населения — это был хлеб, главная пища.

Огородные культуры известны гораздо хуже. Красиво устроенные гряды упомянуты в «Одиссее» в хозяйстве царя Алкиноя (Od., VII, 127), видимо, содержание огорода в порядке считалось обязательным для хорошего хозяина. Черные бобы и горох, которые сушили, провевая лопатой на воздухе (Il., XIII, 589—591), широко употреблялись. Можно полагать, что греки во II тысячелетии использовали много разнообразных растений типа укропа, тмина, сельдерея и подобных приправ[171].

Ведение интенсивного зернового хозяйства требовало большого внимания к сохранению урожая. Особенно важно это было в горных местностях, где холодные и сырые длинные зимы создавали много опасностей припасам селян. Еще в конце III тысячелетия в качестве хранилищ служили зерновые ямы — бофры. На поселениях раннеэлладского времени применение бофров засвидетельствовано очень широко, причем в северных землях, где полевое хозяйство больше, они засвидетельствованы в значительном количестве[172]. Полное исчезновение бофров из обихода земледельцев во II тысячелетии показывает, что селяне перешли к другому, более совершенному методу хранения. Видимо, зерно хранили в каких-то хозяйственных помещениях, клетях или кладовых, которыми изобиловали дома зажиточного ахейского населения. Массивное трехэтажное зернохранилище на микенском акрополе, стоявшее внизу, у самых Львиных ворот, вероятно, следует считать лучшим образцом такого типа сооружения[173].

Садоводство ранних греков известно хорошо по археологическим и письменным источникам и по эпосу. Оно уходит в традиции садоводов еще IV — III тысячелетий. Например, в Фессалии плоды фиговых деревьев найдены в числе предметов питания еще в слоях эпохи Димини и Рахмани. В Аттике виноградные косточки обнаружены в Агиос-Космасе в слоях второй половины III тысячелетня[174].

Естественно, что во II тысячелетии садоводство получило дальнейшее развитие. Фиговое дерево, поныне хорошо растущее во всех греческих землях и доставляющее качественное сахаристое питание, было распространено по всей стране[175].

Еще большее значение имело взращивание виноградной лозы и оливковых деревьев, с XV — XIV вв. приобретшее явно товарный характер[176]. Устройство удобных кладовых, специально предназначенных для хранения больших масс жидких запасов, во дворцах сначала Крита, а затем и материковой Греции[177], показывает, что вино и масло относились к числу важных материальных ценностей в изучаемое время. Естественно, что учету этого добра было посвящено много записей в архивах дворцов Кносса, Пилоса и других ахейских столиц[178].

Переработка винограда в вино велась, по-видимому, в каждом большом хозяйстве, для чего возводили специальные давильные сооружения. Великолепная винодельня, открытая в Вафиопетри[179], позволяет судить о сложной конструкции, рассчитанной на получение виноградного сусла различного качества.

Столь же важна была и культура маслины. Широкое потребление оливкового масла отразилось как в дворцовых учетных табличках[180], так и в многократных археологических находках[181]. Стоит отметить, как критский мастер рисовал ветви цветущего оливкового дерева на фресках из Кносса[182]: тонкое реалистическое изображение этого священного дерева показывает, каким уважением пользовалась олива в раннегреческом обществе.

Скотоводство играло большую роль в производственной жизни греков изучаемого времени. Крупный и мелкий рогатый скот, лошади, ослы, свиньи, различная птица — все эти виды встречены во многих источниках как письменных, так и материальных.

Задачи животноводства в разных типах хозяйств были неодинаковы. Крестьянин держал скот двух видов: рабочий — для пахоты использовали волов, и продуктовый, доставлявший мясо, молоко, кожу, шерсть и рог.

Часть продуктового скота крестьяне должны были отдавать в качестве натуральной подати династам. Так, в дворцовой управе в Пилосе сохранились пачки документов, регистрировавших поступление четвероногих из 16 районов, подвластных тамошнему царю. В этих записях (документы серий Сс, Сп) отмечены многие сотни овец, баранов и коз, поставляемых из разных мест. Например, табличка Сп04 регистрирует 1837 баранов, 135 овец и 109 коз[183].

Еще более крупные цифры сохранили документы серии Da-Dg из Кносса. На фрагменте одной таблички упомянуто даже 19 тысяч голов мелкого скота[184].

Разведение коз и овец имело целью получение не только мяса[185], но и шерсти.. В хозяйстве мелкого земледельца, вероятно, вся получаемая шерсть потреблялась на месте. Большие отары крупных владельцев позволяли наладить производство шерсти на продажу. Видимо, поэтому в Кноссе в середине II тысячелетия до н.э. учет овец и получаемой с них шерсти велся самым строгим образом (таблички серии Dk — Dl). Шерсть исчислялась по весу, причем единица измерения ее равнялась почти 3 килограммам[186].

О разведении крупного рогатого скота известно гораздо меньше, хотя изображения быков достаточно часты как во дворцах, так и в обиходе среднего населения. Вол был главным пахотным животным и в крестьянском хозяйстве, и в поместьях знати. Упряжка из двух животных представляла общепринятую единицу[187], как можно судить по данным эпоса.

Бык и корова относились к разряду имущества, которое не столь часто перемещалось от хозяина к хозяину. Поэтому в инвентарных записях дворцовых управ упоминания о крупном рогатом скоте немногочисленны. Идеограммы показывают, что ахейские писцы так же строго различали разные категории крупного скота, как и мелкого: бык, вол и корова обозначались различными знаками[188]. Ограниченность упоминании о крупном рогатом скоте в дворцовых описях позволяет заключить, что во II тысячелетии в Греции коровы в небольшом числе содержались в пределах каждого земледельческого хозяйства. Даже в хозяйствах знати крупного рогатого скота было немного. Некоторое подтверждение этому дают документы из Кносса: в этих табличках быков упоминают по именам. Некоторые клички были производными от расцв'етки животного, например po-da-ko-Πόδαργος («Белоногий»)(KNCh 899) или ai-wo-ro-Αιόλος («Пестрый») (KNCh 896). Такой «индивидуальный» подход указывает на то, что на скотном дворе при доме кносских царей обычно стояло немного рабочей скотины[189]. Так, на двух кносских табличках идеограмма «бык» сопровождается термином Wergatai-Fergatai («Работник»). Один из этих документов перечисляет четное количество рабочих волов, находящихся в различных пунктах, причем обычно названо 6 быков, и только в Кидонии находилось 50 голов (табличка KN С59). А в документе KN Ch896 перечислено лишь два молодых рабочих быка[190]. Сравнительно редки упоминания крупного рогатого скота в общих перечнях скота как в Кноссе, так и в Пилосе[191], причем число быков обычно весьма ограниченно. Например, в поврежденном тексте Kn Сп22 от каждой деревни поступает по 1 быку[192]; в другом документе после 125 козлов, 240 овец, 21 хряка, 60 свиней упомянуты лишь 2 быка и 10 коров (KN Со907).