Шеф службы безопасности его уже не слушал, он рванул в указанном направлении. За ним бросился Николай, Роман последовал за ними, и вдруг опомнился, застыл на месте.

Что-то изменилось там, вверху, в ночном небе. Что-то возникло среди неплотного воздуха, какая-то неправильность, какой-то объем, которого там быть не должно. Виктор почувствовал это, и понял, что времени у них осталось очень, очень мало.

Сверху раздался хлопок, волосы Виктора встали дыбом.

Он бросился к Зеркалу, толкая кого-то перед собой, кажется, это была Светочка, начал оборачиваться, поднимая ружье, как вдруг ударила молния. Изломанные полосы синего электрического света воткнулись в землю, раздался оглушительный треск, волосы Виктора встали дыбом.

Мышцы свело судорогой, он упал сначала на колени, а потом и на спину, сжав зубы. Рядом с ним повалился ещё кто-то большой, скорее всего Алексей. Вверху плыла черная тень катера, перекрывая звезды.

Ещё один хлопок, очередная молния, тело Виктора выгнуло дугой, и вдруг в глаза ему плеснул огненный поток. Он увидел, как вверх медленно подлетает бочка, в которой хранилось горючее от генератора. Она летит, кувыркается, оставляя позади себя огненный след, и падает куда-то за пределы поля зрения. А рядом встает зарево, клубы яркого пламени расцветают среди ночи, величаво распускаются в небо.

Он ощутил жар, а потом все накрыла тьма.

Виктор очнулся лежа на боку.

Сознание возвращалось медленно, голова шла кругом, а зрение никак не удавалось сфокусировать. Сначала Виктор заметил край лавки, металлический, он располагался почему-то над его головой. Потом ноги, в берцах, выше них свободные штаны с карманами на бедрах, на Земле такие штаны назвали бы тактическими. Выше пояс, край бронежилета, над ним разгрузка, и голова в черной бандане. Лицо осунулось, глаза прикрыты, солдат отдыхает. На разгрузке значок, космический корабль в разомкнутом круге.

Вокруг металл, округлые металлические фермы смыкаются к потолку, на нем расположены тусклые, белесые светильники. С одной стороны вроде бы дверь, а с другой стороны выход открыт, льется солнечный свет, слышны какие-то звуки. Взрывы смеха, крики, громкая неразборчивая речь.

Голову держать тяжело, то и дело сводит мышцы после поражения электрическим током. Виктор, стараясь не совершать резких движений, попытался пошевелиться, и понял, что руки за спиной связаны чем-то очень острым, и, судя по всему, уже давно. Кисти начали неметь.

И пошевелиться не получается, сзади, сбоку и сверху тесно. Вдоль стены лавки, и он как раз под одной из них, получается, связали его и запихнули туда, чтобы не мешался. А где остальные-то?

Затопали по палубе катера жесткие берцы.

–Хей! –Еще один солдат с размаху опустился на лавку, под которой был Виктор, блаженно вытянул ноги. –Ух девчонки, штаны не застегнуть! А это кто такие?

–Скотина здешняя. –Ответил первый солдат. –Нашли рядом с деревней, где Барак и Трэмп погибли.

–Так давай их выкинем, что с собой-то возить. Только повыше поднимемся сначала, ха-ха-ха!

–Капитан сказал, держать рядом. Гляди, что у них было!

Зашуршало, первый солдат развернул какой-то сверток на лавке. Вниз свесился край темной ткани.

–Ого! А говорили, что тут совсем скоты… –Первый придвинулся ближе, изучая содержимое свертка. –Откуда у них это?

Виктор понимал их, язык этих людей чуть, самую малость отличался от языка местных жителей. Легкий акцент, почти что незаметный. «Эль капитано» значит «капитан». Ну, если есть космический корабль и катера, то должен и капитан быть, верно же? Но вот слово «бруттито»… Местные так скот называли, да и десятник баронский своих подчиненных этим словом погонял, а эти, получается, так называют уже местных? Скотиной?

Виктору это очень, очень понравилось.

–Ммм… –Застонал кто-то рядом. –Ммм…

–Сейчас спросим. –Обрадовался второй. –Давай этого…

Солдаты встали, потопали куда-то дальше Виктора, завозились там. Лавка над Виктором вздрогнула, когда на неё что-то положили.

–Тяжелый скот! Эй, а ты чего, ему не… Ык!

На пол рядом с Виктором упал солдат в черной бандане. Вверху шла какая-то возня, сдавленное мычание, лавка едва не гнулась, ноги в высоких тактических ботинках вертолетом махали вокруг.

Виктор понял, что нужно вмешаться, что бы там не происходило.

Напрягся, выкатился наружу, и увидел, как Алексей душит солдата, перехватив его сзади захватом. Получалось у Алексея хорошо, солдат хоть и пытался бить локтями и затылком назад, но удары у него выходили слабые, легкие, а холеное лицо наливалось дурной кровью. Солдат тянулся он к ножу, но нож висел у него в модных тактических ножнах на груди, и достать его никак не получалось. Алексей заметил нож, и, не желая затягивать поединок, быстро освободил одну руку, выхватил клинок из ножен и воткнул его сверху, между шеей и плечом, над верхним краем бронежилета.

Солдат в черной бандане, до того мирно лежавший на полу, пришел в себя. Резко, пружинисто вскочил, бросил руку к кобуре на поясе, отворачиваясь плечом от Алексея. Алексей выставил вперед труп, но понятно, что долго прикрываться не получится, да и не известно, что у него там, в кобуре, может, какой-то бластер, которому человеческое тело как лист бумаги.

Виктор крутанулся на ягодицах, ногами ударив солдата под коленки спереди. Тот не устоял, кувыркнулся на Алексея, нелепо взмахнув пистолетом. Алексей не растерялся, и успел выдернуть и выставить вперед нож, на который солдат и напоролся.

–Тихо, не шуми. –Предупредил Алексей, сталкивая трупы на пол. Лицо его было все черным от сажи, одежда порвана, в прорехах кожа тоже черная, на скуле темнела запекшаяся кровь. –Там, снаружи, ещё такие же уроды.

–Где остальные? –Спросил Виктор.

–Тут нет. Повернись-ка… –Алексей рассек ножом оковы на руках Виктора. –Так, Димка что-то ещё в себя не пришел. В общем, я помню, они выстрелили в нас чем-то вроде шока. Ты сразу свалился, я чуть позже, а они не угомонились, ещё раз пальнули, и тут горючка рванула. Я увидел, что по небу бочки летят, а дальше выключился. Не помню только, успел кто-то через Зеркало пройти?

–Вроде бы… –Виктор отвел глаза. Руки как будто обожгло огнем, он стал осторожно массировать кисти, шипя сквозь зубы от боли.

–Оксанки больше нет. –Вдруг жестко сказал Алексей. И Виктор понял, что вся веселость его, вся его удаль это злой, очень злой кураж.

–Но, может…

–Брось. Нет там шансов никаких. Пойду-ка я с остальным поквитаюсь за наших. Ты со мной?

–С тобой.

–Ребят… –Простонал с пола Дмитрий. –Ааа… Что так больно-то…

Дмитрий тоже весь закопченный и оборванный, волосы его обгорели, лицо целое, но на руках остались кровоточащие следы, связали его жестче, чем всех остальных. Для связывания использовали пластиковые хомутики, которые при малейшем движении больно врезались в кожу.

Где-то вдалеке, за бортом катера раздался грубый, в несколько глоток, смех. Алексей зло улыбнулся, помахивая трофейным ножом, движения у него выходили плавные, быстрые. Виктор распотрошил кобуру у солдата в черной бандане, вытащил на свет пистолет, очень похожий на Глок. Молоток молотком, предохранителя нет, курка нет, только спусковой крючок и кнопка рядом, для выброса магазина.

Нажал, магазин с тихим «Щелк!» вылезла наружу. Достал полностью.

Обычные патроны, цилиндрические серые коротенькие гильзы, на вид из пластика, пуля необычная, округлая, шершавая, в центре вкрапление зеленого материала, маленькая точка.

Вставил магазин в рукоятку до щелчка. Потом осторожно потянул за верх пистолета. Верхняя часть, как и ожидаемо, оказалась затвором, отошла назад, патрон скользнул в патронник, Виктор отпустил затвор обратно, и тот бесшумно загнал патрон в ствол.

–Вот, вроде бы понятно.

–Дим?

–Нормально я. –Простонал Дмитрий. –Ребят, что случилось? Мы в плену?

Обшарили трупы. Два ножа и пара запасных магазинов к пистолету, вот и все оружие, что при них. Ни гранат, ни автоматов нет.