— То, что ты встал на его защиту, не поможет ему. Уверен, что мама знает кого-то влиятельного в Вашингтоне. Хм…

— Если бы мама об этом не заговорила, я бы и не вспомнил тот случай. Мы с Джеем просто друзья, и у него почти нет времени, чтобы приехать в Великобританию.

— Значит, если бы у него было время, все было бы по-другому?

— Нет. А знаешь, почему?

— Потому что я бы этого не допустил?

— Потому что я никогда не хотел принца. Мне больше по душе сумасшедший ублюдок.

— Эй! Это же я! — я ухмыляюсь так широко, что вижу свое отражение в его ярких глазах.

— Перестань улыбаться. Иначе я влюблюсь.

— Оу. Я думал, ты уже влюбился.

— Серьезно, перестань. Мне не нравится делить твои улыбки с другими.

— И кто теперь ревнует?

— Я не делюсь, Нико. Я понятно выразился?

— У нас есть кое-что общее.

— Ты все еще не стер это выражение со своего лица.

— Господи, остынь. Не могу поверить, что все думают, будто ты такой золотой мальчик, а на самом деле ты чертов контролер.

— У тебя есть претензии, малыш? Ты можешь их высказать, но нет никакой гарантии, что я приму их во внимание.

Мои губы приоткрываются, и я чувствую, как мое сердце подползает ко рту и падает на землю у его ног.

Его улыбка ослабевает.

— Что случилось?

— Ты только что назвал меня малышом.

— О. Это…

— Только не говори, что это была ошибка.

— Нет. Я хочу называть тебя так иногда.

Я хватаю его за куртку и притягиваю к себе.

— Мне нужно поцеловать тебя…

Слова еще не успевают вырваться из моего рта, как он прижимает свои губы к моим и впивается в мое чертово сердце самым страстным поцелуем. Он целует меня с тоской, жаждой и эмоциями, в которых до сих пор не решается признаться.

Он целует меня так, будто никогда не отпустит.

Будто он будет гореть для меня так же сильно, как я для него.

Я хочу, чтобы этот момент длился вечно, пожалуйста.

Глава 35

Николай

Никогда не думал, что скажу это, но, кажется, у меня началась сильнейшая сахарная кома.

За последние два дня Брэн водил меня по всем этим итальянским, французским и китайским пекарням, из которых я выходил с охапкой десертов, которые съедал за его спиной. Хотя он и не против того, чтобы я покупал выпечку, он верит в раздражающую концепцию под названием «порционирование».

Злейший враг сахара.

В любом случае, мне еще предстоит доесть эти тошнотворно-сладкие булочки с кремом, и тогда я смогу спокойно впасть в коматозное состояние.

К моему несчастью, завтра мы должны уехать. Хотя Брэн мог бы остаться здесь на подольше и поработать над своим проектом, я пропустил два теста и рискую резко снизить свой средний балл. И хотя мне на это наплевать, я не хочу показаться безответственным перед его родителями.

Не говоря уже о моих собственных родителях, которые постоянно спрашивают, какого хрена я не хожу в колледж. Я вроде как рассказал о нем папе, но все равно не упомянул, что он близнец Лэндона. Я бы предпочел, чтобы он познакомился с ним лично, а не внушал себе, что он такой же, как его брат-психопат.

Астрид будет определенно скучать по мне, как она сказала мне сегодня утром. Мы с ней сблизились, и я говорю вам, что эта удивительная женщина однажды станет моей свекровью. Мой будущий свекор, однако, любит играть в недотрогу. Теперь я знаю, откуда у его сына эта черта. Но думаю, даже этот ворчун будет скучать по мне.

У Брэна не было шансов, так что и у него не будет.

Поскольку мы с Астрид теперь практически лучшие друзья, я попытался выяснить, знает ли она о порезах Брэна, но это на вряд ли. Опять же, они очень хорошие родители, так что я сомневаюсь, что они оставили бы его на произвол судьбы, если бы узнали о его отвратительных привычках.

Поэтому логично, что они не знают. Он постоянно носит часы, и самое отвратительное — он не может контролировать свои эмоции. Когда я только познакомился с ним, мне часто казалось, что он холодный, а на самом деле он просто держал все в себе.

Могу сказать, что даже его родители с трудом заставляют его открыться. Черт, я узнал о порезах только благодаря случайному совпадению и после того, как довел его до панического приступа.

Его мама и папа определенно не любят давить на него. Возможно, это не самая лучшая стратегия в общении с кем-то настолько замкнутым, как мой цветок лотоса.

Но это нестрашно. Я могу быть злодеем и подталкивать его. Я должен, потому что читал о людях, которые вредят себе, и о психических последствиях, и никогда не стоит оставлять их одних.

Лучше не становится, как он любит говорить. Это не та зависимость, от которой он может избавиться, не обращаясь к причине, по которой он это делает в первую очередь.

Общее мнение на форумах, где полно людей, которые занимаются подобным, сводится к тому, что им нужно избавиться от боли. Один парень сказал, что, когда он видит, как из него вытекает кровь, он наконец-то может выдохнуть с облегчением.

Мой желудок скрутило от этой картинки, потому что я представил, как Брэн делает то же самое. В той проклятой закрытой ванной. Борется со своими демонами и истекает кровью.

В гребаном одиночестве.

Этого больше не будет.

Как только мы вернемся на остров, мы должны решить эту психологическую проблему, которая разъедает его голову.

Его присутствие остановило меня от суицидальных миссий, поэтому я отказываюсь позволять ему самоуничтожаться.

Может быть, это потому, что я настроен на него больше, чем следует, но сегодня он был сам не свой. Это началось утром, но после того, как мы вышли на улицу, он немного расслабился. Однако во время ужина снова стал напряженным.

Минимум слов. Односложные ответы. Заметное отсутствие постоянных шуток с отцом. Хуже всего то, что он держался от меня на расстоянии — чего он не делал за все время, что я был здесь.

Единственное, что изменилось по сравнению с предыдущими ужинами — присутствие агента Астрид, Грейс. Блондинка средних лет с фальшивым смехом и нелепым количеством вина, которое она пьет.

Астрид сказала, что у них возникло небольшое недопонимание, потому что она хотела, чтобы Брэн подписал контракт с ней, но он выбрал агента, с которым его познакомил Лэндон.

Я помню, как он был счастлив, когда писал об этом по смс. Он был просто в восторге от того, как его брат признал его талант и познакомил со своим агентом.

По словам Астрид, у этого агента и близко нет таланта Грейс, но она уважает решение Брэна, хотя и не понимает его.

После ужина я помогаю Брэну отнести посуду на кухню. Он поворачивается, чтобы уйти, но я хватаю его за запястье и останавливаю у стойки.

Он смотрит на меня, выглядя уставшим, вероятно, из-за того, что не ложился спать допоздна и пытался проснуться рано. Сегодня утром я настоял на том, чтобы мы остались в постели и не ходили на пробежку. Мы уже несколько раз делали так, когда он оставался у меня в пентхаусе, и я подумал, что это поможет ему немного расслабиться сегодня, но это только еще больше его взволновало.

Этого не видно ни в его движениях, ни в выражении лица, но его глаза рассказывают совсем другую историю.

Видеть в них пустоту — это ничуть не хуже, чем если бы в мое нутро вонзили нож.

Я погладил его по тыльной стороне ладони.

— Ты в порядке?

— Да. А почему не должен быть?

— Тебе было некомфортно там, малыш. Если тебе не нравится эта женщина из-за давления или чего-то еще, просто откажись больше с ней ужинать. Уверен, твои родители поймут.

— Она мамин агент и уже практически как часть семьи.

— Семья не может быть свободной во всем. Я не встречаюсь с членами своей семьи, которые меня бесят. А именно с дядей-гомофобом, который сказал мне, что трахаться с парнями можно, если только я женюсь на женщине и рожу ему русских племянников.