Он удивленно охнул. Ага! Не нравится, зверюга? Думал поймал беззащитную дурочку? Нет. Получи по заслугам. Будешь знать, как нападать на бедных травниц.

Какое-то время они оба не двигались, замерев, словно прислушиваясь друг к другу. Только тяжело сопели. Челюсть Медеи, не натренированная к действиям такого рода, дала сбой. От сильного и долгого напряжения, мышцы свело судорогой, и она разжала рот. Словно ждавший этого мгновения оборотень, медленно поднял голову. Уставился на девушку своими желтыми зенками и заскулил. Жалобно?! Нежно! Даже ласково! Так странно… Столько всего непонятного было в его взгляде. Только ни капли агрессии или злости. Медея растерялась и как-то сникла. Может она ошиблась? Двуликий просто решил познакомится? А она…Словно отвечая на её раздумья, полузверь рыкнул, его глаза блеснули. Видимо оборотень принял какое-то решение. Решение важное для них обоих. Меди поежилась, предчувствуя крутые перемены в своей жизни. И они не заставили себя долго ждать.

Схватил её за полуразвалившийся пучок волос, оборотень резко склонил голову к ее шее и…укусил.

– «Прощай жизнь», – обреченно подумала Меди и с радостью провалилась в беспамятство.

Маленькое тело обмякло в его лапах и Цер с сожалением заскулил. Быстро, быстро стал зализывать мелкие ранки на шее. Неужели он не рассчитал силы? Навредил ей? Да нет. Это лишь девичье волнение.

Под воздействием слюны оборотня укус быстро перестал кровоточить. Хорошо. Было так жаль причинять самочке боль. Он старался, действовал максимально осторожно. Куснул только чуть повредив кожу зубами и словно сам прочувствовал её реакцию. Испуг, шок. Но ведь так было нужно. Против традиций не попрешь. И боялся обидеть суженную бездействием. Ведь она сама решила связать их древним ритуалом. Такая умница. Увидела, выбрала и нарекла его своей парой. Решительная. Он бы не позволил себе идти вот так, напролом. Начал бы сначала ухаживать, отгоняя всех соперников. Сражался бы за неё…

– Церус? – тихо окликнул Ксинит, нерешительно входивший на поляну.

Парень по— прежнему держал в руках удочки и ведро с наживкой. Он с удивлением оглядел согнувшегося в траве брата.

Запах соперника заставил шерсть на загривке Церуса встать дыбом.

– Моя…– тихо, почти неразборчиво, зарычал полузверь.

Челюсти, не предназначенные под человеческую речь, плохо выговаривали слова. Чтоб говорить нормально, оборотням приходилось принимать привычный облик. Но коротенькое «моя» у Церуса вышло чётко. А в голосе столько всего… Предупреждение, угроза, море волнения и нотки страха. вернее сказать опасения. Тревожился что отберут обретенное сокровище.

– Что? – Ксинит не расслышал и сделал шаг в сторону брата. – Что ты там шепчешь, дядька? – молодой не понимал какая ему грозит опасность и продолжал двигаться на чужую территорию.

– Моя! – Церус заорал это слово во все горло и сильней прижал к себе безвольное тельце. – Моя! – с ближних веток слетели испуганные птицы, лес умолк, ожидая что будет дальше.

Глаза матерого оборотня загорелись бешенным огнем. Через золото проступили красные жилки. Зрачки сузились так что напоминали тонкую полосочку, расчертившую глаза на двое. Тело двуликого напряглось, мышцы словно увеличились в объёме. Сам он стал походить на сжатую пружину, готовую вот-вот разомкнуться.

Ксин испугался, наконец понял, что с братом твориться что-то неладное. Попятился назад и уперся в кусты малины.

– Цер…я… – на лбу парня выступили капельки пота. Он не понимал, как реагировать на такое поведение. Может нужна помощь? Позвать остальных?

Церус не стал ждать его действий. Он легко перебросил девушку через плечо и одним плавным прыжком перемахнул стену из густого кустарника. Миг и оборотень со своей ношей стали не видны. Только по тихому шелесту подлеска можно было понять, что отправился Цер в сторону замка.

– Видать решил в свое логово утащить… – решил Ксин и задумчиво стянул с ветки влажное платье, с наслаждение понюхал ткань. Аромат одуряющий, даже голова закружилась.

– Видно, из— за этого брату мозги и снесло. – остатки запаха девушки словно солнечные зайчики виднелись в траве.

Ксинит наклонился и собрал рассыпанные шпильки. А рядом сандалии. Сложил все в корзинку с какой-то травой.

– Нужно отнести Церусу вещички его зазнобы или… – он вспомнил как враждебно смотрел на него брат. – Рассказать кому? Поверять? Эх бабы… Такой день пропал…

В задумчивости он побрел обратно к крепости.

Ксин задумчиво брел по тропинке. Над ухом назойливо трещала крыльями зеленая стрекоза. Словно дразнила, посмеивалась над незадачливым рыбаком.

– Да, вот такой я олух, – огрызнулся на неё оборотень и тряхнул головой, отбрасывая назад темные, почти черные пряди.

Волосы, порядком отросшие за зиму, давно полагалось подстричь, но никто из братьев раньше не брался. Все отпирались, ссылаясь на занятость. И вот наконец условились о выходном, решили отдохнуть пока альфа в отъезде. И сегодня Цер согласился подровнять его прическу, даже ножницы наточил.

– После рыбалки, – кивал головой старший, пока собирали снасти и копали червей.

Где его теперь найдешь, Церуса? И до этого ли будет брату? Ишь как подфартило, отыскал в этой глуши свободную самку. Небось кувыркается сейчас с ней… А он? Ксенит? Глупый как крот. Нет чтоб нормально провести время одному. Порыбачить как хотел, испробовать удила, наживку. Он тащится обратно в замок.

– И зачем? – прогоняя надоедливую стрекозу, Ксинит махнул корзиной с девкиным барахлом. – Чтоб рассказать? Как Цер застолбил самку? И что с того? Нормальное желание.

Оборотень поморщился. Нет не нормальное, Ксен такого раньше не видал. Чтоб так! Начисто забыть куда шел?! Во всем произошедшем есть что-то… Настораживающее. Нужно поделится с братьями.

– Или нет…? – грустно вздохнул и поник дюжими плечами.

Продолжая двигаться по тропинке, он невольно напоминал хищника. Пружинящая походка, плавные движения. Как любой взрослый оборотень Ксин был довольно крупным и привлекательным. Широкий разворот плеч, узкие бедра, длинные ноги. Но еще по— мальчишески неуклюжим. Быстро возмужавшее тело еще не освоилось с объёмами. Рядом с другими братьями, он напоминал породистого щенка, оказавшегося в матерой своре.

Молодой прибился к стае Черного зверя совсем недавно, на исходе войны. Рано осиротев, он одиночкой бродяжничал по равнине. Прибивался то к орочьему каравану, то к гномьему руднику, пока не связался с веселыми девками. Его тело как раз созрело для размножения и требовало самку. Головой управлял инстинкт, и он увязался за цветастой повозкой как комар за жирной коровой. Там постельные утехи были в изобилии, только успевай доставать монету. А он был нищим как речной карась. Только и имелось что сила и здоровье. Это оценили. В каждом женском коллективе найдется мужская работа, непосильная для хрупких пальчиков. Ксин получил место в кочевавшей по Широким землям кибитке. За секс и еду он выполнял по хозяйству что говорили и был счастлив, ведь это единственное что интересовало его тогда. В основном его дела сводились к уходу за лошадьми и починке кибитки. Иногда приходилось остужать загулявшихся и перевравших рома ходоков. Еще охота, но это когда переезжали из города в город или доход был слабым.

Покатавшись так несколько лет, он оказался возле военного рубежа. В месте, где как раз шли основные сражения. Его девчонки присоединились к продуктовому обозу что сопровождал оборотней. В перерывах между битвами веселые девочки помогали войнам расслабиться, обрести душевное равновесие и облегчить карманы. К тому времени гормоны поутихли и Ксин сумел обуздать свое либидо. Его сексуальный опыт теперь был более чем богат. Он не то что насытился женским телом, а даже объелся им. Продажная любовь больше не интересовала. Душа повзрослела и требовала чего-то большего. Ксину стало невыносимо его никчёмное существование.

Место и время оказались самыми подходящими для смены образа жизни. Кругом битвы, оружие, сила. Стая Гелиодора была самой сильной из всех, что видел Ксенит. Они сражались как боги! Парень словно обрел своих героев. Увидел тех, на кого сам хотел походить. Набравшись смелости, попросился оруженосцем и был принят как равный. Хотя какая он им ровня? Так, щуплый недоросль. Он старался. Впитывал в себя всё что видел, что показывали и быстро обучился искусству боя. Почувствовав близких по духу оборотней, Ксин остался с ними и после завершения войны. Двуликим это свойственно, искать семью, сбиваться в стаи. Одиночество убивает.