Ближайшая поляна с перхалкой была в двадцати шагах от берега. С трех сторон место заросло малинником, еще неделя и ягоды поспеют. Можно будет прийти сюда с девочками и вдоволь наесться сладких ягод. Они теперь тоже посмелеют и не откажутся обследовать с ней новые места. Меди встряхнула платье и накинула его на кусты с солнечной стороны.

– Вот так, – довольная расправила подол. – За час высохнет. Я как раз успею наполнить корзину. – Девушка опустилась на колени и принялась бережно собирать нежную травку.

***

– Ты куда? – удивился Ксенит.

Старший товарищ сошел с натоптанной уже тропинки и сбивая сапогами россу пошел в сторону.

– Хочу посмотреть, что с малиной, – Церус быстро шагал к зарослям, разросшимся сразу за лесом. – Приметил местечко еще осенью. Я очень малину люблю, да и ты не откажешься.

– А рыба? – молодой оборотень в растерянности шагнул вслед за наставником.

– Не убежит. – усмехнулся Цер. – Шагай дальше, я на минуту. Ягода еще не поспела, рано. Только гляну есть она тут вообще или один пустоцвет.

Церус часто ходил на рыбалку этой дорогой и видел, когда кусты цвели, но по ночам как раз случились морозы. Может холод убил все завязи? Нужно проверить чтоб зря не облизываться и не мечтать о любимом лакомстве.

Ксин переминался с ноги на ногу, не решаясь уйти от наставника. Да и куда ему спешить? Сегодня свободный от работы день. Церус взялся научить его ловить красноперку на новую удочку. Ксин сам сделал ее из ивовой ветки и теперь гордо нес на плече. Из всей стаи приблудыш больше всех общался именно с Церусом. Добродушный здоровяк, по годам самый старший из всей стаи Черного зверя, напоминал Ксиниту отца. И относился к молодому как отец или старший брат.

– Я тут подожду, – пробормотал Ксин и нетерпеливо уставился на удалявшийся профиль.

– Как хочешь, – Теплый, весенний ветер, налетевший со стороны речки, приятно обдул лицо Церуса. Он поднял голову и с наслаждением, полной грудью втянул насыщенный влагой воздух.

В этот момент его ноздрей коснулся еле уловимый запах. Оборотень застыл на месте, словно пораженный молнией. Глаза его расширились. Радужка мгновенно поменяла цвет. Болотисто— зеленый словно залило расплавленным золотом. Зрачки оборотня сузились и приняли вертикальное положение. Ксинит видевший лицо побратима со стороны, удивленно приподнял брови. Странно. Обычно глаза оборотня становятся такими либо в момент ярости и злости, либо… в момент возбуждения. Но вокруг ни одной девчонки. Неужели Церус настолько любит малину?

Направив нос по ветру, Цер опять глубоко и жадно втянул воздух. Глухо заурчал.

Обоняние оборотня разительно отличалось от человеческого. Оттенки запахов не просто ощущались, они словно рисовали перед двуликим картину. И сейчас Церус «видел» как сквозь кусты, к нему тянутся длинные золотые стебли, Похожие на развевающиеся на ветру ленты. Их густо покрывали пульсирующие бутоны. Цветки горели словно охваченные пламенем и своим трепыханием, походившим на биение сердца, завораживали двуликого.

Однажды он видел нечто подобное. Бёрк. Её запах был схожим, но при первой их встрече орчанка уже была помечена вожаком и потому её аромат сразу отталкивал. А этот… Чистый и такой яркий, насыщенный. Он сразу захватил волю оборотня, заставив вторую, звериную суть взять верх над разумом. Церус ничего не видя вокруг, как загипнотизированный сделал шаг, второй. Им двигали инстинкты. Волк приказывал пойти и взять. Совершенно не соображая, что творить, Церус отбросил свою удочку и помчался сломя голову сквозь кусты. Двуликий не обращал внимания на царапавшие кожу ветки и порванную одежду, он видел только золотые ленты, что спеленали его волю.

От захлестнувших его чувств, сумасшедших, самых сильных за всю жизнь, Цер почти перекинулся в волка. Только выглядел он не как зверь, а принял боевой облик. Так велели инстинкты. Церус еще не осознал, а вторая суть уже определила: запах принадлежал самке готовой к зачатию. За такое нужно сражаться. Церус стал походить на опасное чудовище, способное напугать любого, кто станет на его пути. Он являл собой жуткий вид огромного человека–зверя, ростом с орка. Лицо вытянулось, скулы стали в два раза шире, показались острые клыки. Уши заострились. На теле появилась шерсть, а на огромных мускулистых руках, вытянулись острые когти.

Ксин с удивлением наблюдал как друг переменился и с ошалелым видом рванул куда— то в кусты. Цер пронесся по кромке леса с огромной скоростью, чуть не столкнувшись с деревом. Ксинит несколько раз окликнул товарища. Никакой реакции, тишина и только шелест веток. Сильно забеспокоившись, Ксин подобрал брошенные удочки с опаской последовал за наставником. Может брат почуял врага?

Меди стояла на коленях в траве и аккуратно рвала стебельки перхалки. На лицо ей то и дело падали прядки волос. Они назойливо лезли в глаза, щекотали нос. Приходилось постоянно отвлекаться от работы и убирать их за уши.

– Что за напасть, – раздраженно развязала ленты шляпы и отбросила её в траву.

Совсем недавно она как все девочки обители носила косу, но в городе Медея обзавелась красивыми шпильками с головками-бусинами. Теперь её любимой прической был высокий пучок. Он гораздо удобней, не жарко и шляпка ложилась на голову как влитая.

– Жаль не взяла гребень, – вздохнула девушка. От быстрой ходьбы и купанья в реке, волосы совсем растрепались. – Ну ничего, расчешусь руками. – Она быстро вытащила из пучка заколки и сунула себе в рот, чтоб не потерять.

Это была ошибка. Тяжелые пряди упали на лицо и подхваченные сильным порывом ветра, словно замотали Медею в покрывало. Ослепленная она недовольно повернула лицо навстречу ветру и выплюнула прядку, попавшую в рот.

– Вот же гоблинова требуха, – выругалась перенятым у Бёрк орочьим ругательством и принялась яростно расчесываться пальцами.

Волосы, обдуваемые вертом, стали послушными. Медные локоны, отброшенные за спину, заиграли на солнце благородной рыжиной. Продолжая укладывать пряди, Меди с наслаждением подставила лицо ветерку и сощурилась. В который раз задумалась, не постричься ли ей? Длинна по пояс уже не в моде, многие девочки укоротили свои косы до середины спины. Нет. Она всегда гордилась своей густой гривой. Пусть сейчас не перед кем хорохорится, она останется верной своему стилю.

В звуки, ненавязчиво окружавшие девушку, резким диссонансом ворвался хруст ветки. Она дернулась от неожиданности и настороженно застыла, держа руками не докрученный пучок. Еще хруст и звук будто огромное животное ломится через лес. В её сторону! Кто это может быть? Олень? Кабан? Страх заставил поёжится. Что делать? Бежать? Или замереть, постараться остаться незаметной? Навряд ли это какой-то хищник. На болотах их не было, иначе обязательно бы посетили обиталище. Значит просто напуганное или спешащее к воде животное. Меди уставилась в сторону шума и через секунду увидела загадочное существо.

Это был огромный! Страшный! Свирепый! И много, много всего оборотень. Оборотень! Не зверь, а чудовище, совсем не походившее на милых пушистиков, в которых оборачивались Бёрк и Сфенос. Увидев такое, Меди оглушительно завизжала. Шпильки высыпались из её рта и затеялись в траве. Словно восприняв крик как сигнал к нападению, чудовище налетело на неё и опрокинуло на спину. Обхватив её лапами, словно железным капканом, зверь с довольным урчанием уткнулся ей в шею и тяжело задышал.

Парализованная ужасом Меди решила, что настал её последний час. Сейчас чудище разорвет ей горло и сожрет её бледное тельце. Сказки не врут! Оборотни и вправду нападают на людей. А Бёрк была лишь милым исключением. Но что ей делать? Умереть вот так? Бесславно? Нет! Она продаст свою жизнь задорого. Будет сражаться! Но как? Руки девушки оказались плотно прижатыми к телу и не было никакой возможности пошевелиться. Остаётся только…

Меди что было сил укусила двуликого в основание шеи. Единственное местечко, до которого смогли дотянуться её острые зубки. Самое подходящее! Кожа тут оказалась более нежной и Меди с ликованием ощутила солоноватый вкус крови на языке. У неё получилось! Вышло-таки ранить нападавшего.