– Меня вызывал господин Пак.

– Минуту. – Секретарша сообщает по внутренней связи о моем прибытии.

Секунда, две, три… Получаю добро на вторжение и шагаю в неизвестность. Дверь распахивается прямо перед носом. Чудом успеваю отшатнуться. На пороге стоит Чон Хану. Цепкий взгляд врезается в мою переносицу привычной сдержанной холодностью, но внезапно ломается и соскальзывает в сторону.

– Руководитель Ли, – почтительно кланяется Хану, вышагивает в холл, после чего жестом приглашает меня пройти внутрь. – Председатель, я буду снаружи.

Странно… И почему господин Чон всегда крутится неподалеку? Он ведь секретарь Минхо, а не старика. Но за все время в «Пак-Индастриал» я видел его вместе с золотым наследником единожды – на собеседовании, зато подле председателя – всегда. Прыгает через голову? Хочет выслужиться перед тем, кто действительно дергает за ниточки?

– Хорошо, но поторопите его, – изрекает Пак.

– Его? – эхом повторяю я.

– Моего сына, – чересчур двусмысленно поясняет Бёнхо, растягивая губы.

И от его чуть кривоватой – из-за глубоких морщин – улыбки у меня в жилах замерзает кровь.

– Или вы забыли, что обещали взять над ним шефство?..

Я? Обещал? Чего?.. Господи! Он имеет в виду не павлина Минхо?!

С плеч вмиг падает куль, набитый тяжеленными камнями, – фигурально выражаясь. Меня аж в сторону ведет от нахлынувшего расслабления. Значит, причина встречи не драка и не козни генерального директора, а младший отпрыск председателя.

– Разумеется, – выдыхаю и уверенно прохожу вглубь кабинета вплоть до стола Пака.

– Хочу напомнить, – продолжает председатель, пока я устраиваюсь в кресле напротив, – мальчик долго жил за границей, его манеры по корейским меркам слишком… европейские.

– Вы хотели сказать, вызывающие? – по-доброму усмехаюсь я.

Бёнхо согласно кивает, и вроде бы беседа идет в доброжелательном ключе, но на дне темных глаз старика вижу нечто, близкое к беспокойству. Он нервничает? Почему? Неужели мелкий Пак не уступает по зловредности хёну?

– Желаете выпить? Любите джин или скотч? Здесь имеется парочка коллекционных бутылок, подаренных партнерами из Англии, – прерывает мои размышления Пак.

Отрицательно качаю головой. Мужчина неодобрительно хмурится, досадливо пожимает плечами и встает из-за стола.

– Как угодно. А я, пожалуй, выпью… – В интонациях проскальзывает явное напряжение.

Задницей чую – что-то не так. Но бить тревогу раньше времени бессмысленно, поэтому сижу спокойно, не дергаясь, наблюдаю за косматыми тучами, затягивающими небо. Мало я на своем веку повидал хулиганов? Даже если младший Пак – кладезь проблем, мне не составит труда найти на него управу. Улица и не с такими людьми сталкивала. Подумаешь, богатенький наследник, отравленный культурой Запада. Хм, кажется, сегодня снова будет дождь…

– Руководитель Ли, вы меня слышите? – доносится сквозь толщу раздумий.

Похоже, меня конкретно выключило из реальности.

– Прошу прощения, задумался. – По старой привычке резким кивком отбрасываю с глаз челку, поднимаюсь из кресла, попутно расстегивая единственную пуговицу на пиджаке – так я выгляжу увереннее, – оборачиваюсь и намертво столбенею от увиденного. Чувство, что по венам разливается жидкий азот. Сначала начинают холодеть пальцы рук, затем немеет лицо, ноги накрепко вмерзают в пол, вдоль позвоночника явственно ощущается металлический шпиль.

Не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть – рядом с Пак Бёнхо стоит парень, возрастом чуть за двадцать, ростом малость ниже меня, одет, как и полагается сыну влиятельного бизнесмена, – с иголочки: брендовый костюм, дорогая обувь, часы, стоимостью с крыло самолета. Но важно другое: до боли знакомая полуулыбка и чуть заметный прищур левого глаза, под которым красуется родинка, точно такая же, как была у омма, как была у…

– Итак, познакомьтесь, это ваш подопечный, – говорит Бёнхо, но слова сливаются в неразборчивый гул и шумят в голове неисправным радио до тех пор, пока мужчина не произносит имя: – Пак Сохён.

И мое сердце будто взаправду разбивается на мелкие осколки, превращаясь в фарфоровую крошку.

– Салют, – отзывается парень, щурясь сильнее, въедаясь в меня изучающим взглядом.

Председатель продолжает:

– Мы с вами обсуждали ранее, что Минхо чрезмерно ревностно относится к своему положению внутри компании, поэтому ожидать от него помощи в адаптации брата не приходится.

– Ревностно? – язвительно усмехается младший Пак.

Он ведь Пак? Я точно не путаю? Парнишка не может быть Сохёном, моим Сохёном.

– Давайте начистоту, Минхо скорее бросит меня в пруд с крокодилами, чем позволит участвовать в делах компании.

– Сохён, я ведь просил быть терпимее к хёну, – строго одергивает юнца Бёнхо, а тот бурчит себе под нос: «Ага, хён, тоже мне». – В общем, руководитель Ли, я возлагаю на вас большие надежды и прошу взять роль наставника. Сохён очень способный юноша, пусть и грубоватый. Полагаю, его привычка идти напролом – влияние хоккея, но должен заметить, в бизнесе подобная черта весьма похвальна.

– Хоккей? – потрясенно стравливаю я. – Ты любишь хоккей?

На мгновенье в глазах паренька появляется нечто похожее на тоску или ностальгию. С таким выражением лица обычно рассматривают старые фотокарточки в альбоме.

– Ага, – кивает он, – с детства увлекаюсь. В школе катал банку[49] в защите, а в колледже последние три года был лучшим бомбардиром сборной. Я бы и дальше играл, но отец решил, что мне нужно вернуться в Корею и укрепить позиции внутри «Пак-Индастриал».

– Эта компания однажды будет принадлежать тебе и брату, – твердо отсекает Бёнхо, бросая прицельный взгляд на меня. – Ты должен быть при деле, совет директоров…

– Совет директоров лижет Минхо зад! Прикормленные дворняги… – возмущается Сохён, но председатель резко выбрасывает руку в его сторону.

Юноша тотчас замолкает.

– Выбирай выражения, молодой человек! Мы не одни. Руководитель Ли, прошу прощения. Штаты, понимаете?.. – досадливо поджимает губы Пак.

Он что, извиняется? Искренне? Ему неловко за дерзкое поведение… кого? Сына? Или стоп… моего брата? Пак Сохён… Ким Сохён… Сохён… Черт подери, что тут в принципе творится?

Две пары глаз устремляются ко мне, когда я, шатаясь, отступаю на пару шагов, упираясь ладонями в стол. В глазах рябит. Разговор этих двоих смешивается в голове, точно жженый сахар с абсентом, загоняя разум в ловушку фантастических домыслов. Не могу найти выход из лабиринта обрывочных фраз, фактов, пристального внимания новоиспеченного хубэ[50], прожигающего насквозь.

– Руководитель Ли, вы в порядке? – интересуется Пак Бёнхо, чуть наклоняясь, чтобы поймать мой расфокусированный взгляд.

– Да, просто не успел позавтракать… – выпаливаю первое, что приходит в голову.

Пак цокает языком, неодобрительно качая головой.

– Что же вы… Начинать день на пустой желудок…

– Самая огромная ошибка, которую только может совершить человек, – хором заканчиваем мы с Сохёном, и я окончательно теряю дар речи, глядя на юношу в упор.

Нет, ошибки быть не может. Я не обознался. Это не совпадение. Передо мной действительно младший брат!

– Вот именно! – радостно восклицает Бёнхо, хлопая в ладоши, явно не въезжая в то, что случилось секунду назад.

Меня знатно потряхивает. Сперва ублюдок заказал в ресторане пибимпап – любимое блюдо матери, теперь цитирует ее коронную фразу. Как такое объяснить? Он меня проверяет? А Сохён? Догадывается, кто долгие годы был рядом? В курсе ли, что носит фамилию убийцы наших родителей?..

– Может, пообедаем вместе, познакомимся поближе? – внезапно выдает он, на что я отвечаю резкое и решительное «нет».

– Почему? – явно с претензией спрашивает юнец и обиженно морщит нос – совсем как в детстве.

От зрелища начинает мутить. В горле застревает липкая пробка. Не хочу находиться в кабинете Пака, а главное – не могу! Кстати, узнал ли меня брат? Помнит ли он о нашем прошлом?..