Соколова перехватила инициативу. Теперь я вроде бы и не козел. Или не совсем…

Легче? Не очень. Но явно кстати. Да. На том и остановимся.

«Перезагрузившись», возвращаюсь в офис. Объясняю охране, что забыл важные документы. Поднимаюсь на нужный этаж, в полутьме бреду к кабинету за личными делами сотрудников. Иначе, если и завтра не выучу коллег поименно, секретарь Чон живьем снимет шкуру. Он, конечно, не оставляет после себя ощущения тирана – однако всякий раз, когда мужчина смотрит на меня укоризненно, сразу же становится не по себе, совестливо как-то.

И еще. О секретаре… Может, взять на должность красотку?..

От бредовых мыслей отвлекает приглушенный голос, доносящийся из… моего кабинета? Замедляюсь, а через пару шагов останавливаюсь. Чтобы скрыть факт присутствия, прирастаю к стене справа от двери. Та приоткрыта, в комнате царит полумрак, лишь на столе горит лампа.

– Выясните все, что сможете. Решение отца не поддается логике…

Слегка наклоняюсь, заглядывая внутрь. Кабинет мерит шагами Минхо, разговаривая по телефону.

– Здесь что-то кроется. Председатель всегда крайне щепетилен в отношении сотрудников, а тут взял пришлого программиста на должность руководителя. И плевать мне, что он построил карьеру в Штатах! Мы в Корее!

Ах ты, мелкий поганец…

– В общем, хочу знать про Ли Соджина подноготную! С кем встречается вне работы, где обедает, кого трахает! Установите круглосуточную слежку, если потребуется! И без разницы, каким образом! А сейчас отключаюсь. – Генеральный сбрасывает вызов, чертыхаясь себе под нос.

Я на полусогнутых пячусь по коридору к лестничной площадке. Нельзя, чтобы он меня увидел.

Что тебе нужно, Минхо? Сработала чуйка или страх конкуренции давно перерос в паранойю? Тебе бы к психотерапевту обратиться.

Благополучно разминувшись с сынком председателя, спускаюсь в гараж – уже не до документов, – забираю корпоративную машину, еду в гостиницу. В предоставленное жилище возвращаться не хочу. Во-первых, оно кажется небезопасным, во-вторых, в квартире все напоминает о Маше.

Рассвет встречаю не ложившись. Ночь напролет занимаюсь примерно тем же, чем и Минхо, – ищу информацию. Похоже, что генеральный директор «Пак-Индастриал» – образцовый наследник: успешный, пробивной, занимающийся волонтерской деятельностью и благотворительностью. Но я-то знаю – чем безупречнее репутация, тем длиннее пушок на рыле.

В офис приезжаю почти за час до начала рабочего дня. Надо просмотреть личные дела и подготовиться к летучке. В лифте сталкиваюсь с Минхо. Забавно, учитывая, что я заскакиваю в кабину в последний момент. Судьба?

– Генеральный директор Пак, – бодренько приветствую, не кланяясь, а кивая.

Председательский отпрыск отзеркаливает жест, однако выражение его лица не приветливое, а каменно-надменное.

– Поздравляю с назначением, – сухо роняет, в голосе слышится неудовлетворенность.

– Благодарю, было неожиданно.

– Еще бы! – усмехается Пак, но ответить на выбрыкон не успеваю, лифт прибывает на первый этаж, и девушка, ожидающая по ту сторону, своим растерянным взглядом вышибает из головы все мысли.

Двери начинают съезжаться под предупредительный писк. Я не шевелюсь, будто паралич разбил. Зато Минхо соображает резво и зажимает кнопку «Отмена». Маша заходит, опуская глаза в пол, тихо здоровается и разворачивается спиной. Странное чувство. Словно меня вот-вот поймают с поличным, хотя готов поклясться – держусь уверенно, даже не смотрю на затылок брюнетки, вопреки тому, что вчерашние стяжательства обрушиваются на грудь с новой силой.

К третьему этажу понимаю – Соколовой везет по жизни. Ведь не будь с нами Минхо, я бы не стал сдерживаться: схватил бы девчонку за плечи, развернул к себе лицом и высказал то, что думаю.

А что я думаю? Не хочу расставаться?..

– Мисс Хоук, – внезапно нарушает тишину Пак, озвучивая фамилию Марии настолько нежно, почти интимно, что я, не в силах скрыть возмущения, резко поворачиваю голову, глядя на придурка в упор.

– Да, генеральный директор? – невозмутимо отвечает Соколова и смотрит на Пака через плечо.

Намеренно делаю шаг в сторону, почти касаясь локтем наследника. Сверлю Машу взглядом, нагло, бесцеремонно, но она игнорирует. Минхо достает что-то из кармана и протягивает русской. Через силу отрываю взгляд от Соколовой, концентрируясь на раскрытой ладони Пака, где поблескивает кольцо.

Машино!

– Вы у меня в машине забыли, – мечтательно мурлычет паковский выродок, а у меня челюсть заклинивает до мельтешащих мушек в глазах – так больно.

ЧЕГО, БЛИН? В КАКОЙ ЕЩЕ МАШИНЕ? КАКОГО ТОККЭБИ[43] ТУТ ПРОИСХОДИТ?!

Маша что-то бормочет, но для меня ее слова сливаются в белый шум. Любые сторонние звуки наглухо тонут в бессвязном шипении.

Лифт останавливается. Двери открываются. Соколова выскакивает из кабины дикой ланью.

«А ну, стоять!!!» – хочу крикнуть вслед и сцапать девушку за руку, но меня отвлекает Минхо.

– Как ужин с председателем? – важно интересуется он, причем с намеком, что я прыгаю выше головы.

– Чего? – брезгливо хмурюсь, но вовремя спохватываюсь и прячу раздражение за надменной улыбкой.

Что? Хочет поиграть в перетягивание каната? Я – запросто.

– Думал, вы не в курсе.

– Разумеется, в курсе, – отвечает Пак без претензий, однако на дне его наверняка подправленных хирургом глаз я вижу задетое эго. – Это ведь моя компания.

Ясно: подтверждение подоспело.

– Выходите?

Замечаю, что директор до сих пор держит палец на кнопке «Стоп». Киваю, типа с благодарностью. Скрипя зубами, кланяюсь. Покидаю лифт и, едва тот трогается, рассекаю воздух несколькими порывистыми хуками.

Вот бы сейчас как следует врезать по лощеной физиономии Минхо! Приклеился же, выхухоль подбордюрный! Стоп. Он знает про меня и Машу? Если нет, то с какого перепуга проявляет к ней интерес? Да, Соколова девушка красивая по любым стандартам, но… Нутром чую – что-то не так. Хотя… Может, все до банального примитивно и… Нет! Даже думать о подобном не желаю.

Маша не такая! Правда ведь?.. Но как и при каких обстоятельствах русская оказалась в тачке генерального? И ведь урод чересчур любезный… Тошно! На меня-то волком смотрит, а перед Соколовой – будто единорогами покусанный! Ар-р!

Нутро клокочет от злости, а главное – непонимания ситуации. Неприятное чувство. Терпеть его не могу! И обычно предпочитаю разъяснять недоразумения сразу, но теперь четко понимаю, что неспособен вести себя сдержанно, – задето личное.

Маша для меня личное!

Ударяю несколько раз ладонями по лицу. Пытаюсь восстановить дыхание и мыслить незаинтересованно, отстраненно: только так можно найти рациональное объяснение всему, что я увидел накануне и сегодня утром в лифте. Но мысли путаются, пазл не складывается. Куда, черт возьми, подевался хладнокровный Ким Соджин, который срочно нужен?

Тем временем этаж начинает заполняться людьми. Дабы избежать церемониальных приветствий, как можно скорее удаляюсь в кабинет, где под предлогом важной встречи пишу в корпоративный чат об отмене планерки. Предупреждаю секретаря Чон Хану, что планирую заняться перевозом вещей. Получаю дозволение и покидаю здание корпорации до официального начала рабочего дня.

В квартиру возвращаться по-прежнему не хочу, но выбора нет – я должен играть роль.

К обеду заканчиваю переезд, но обратно в офис не спешу. Настраиваю удаленный доступ к рабочему лэптопу, скачиваю дела сотрудников и вприкуску с рамёном изучаю вдоль и поперек: пытаюсь отвлечься. Попутно заказываю в интернет-магазине две веб-камеры, замаскированные под горшочки с суккулентами. Коль Минхо решил установить за мной слежку, отвечу тем же – один «глаз» размещу у себя, а второй в кабинете генерального. Придумать бы еще предлог для визита.

В процессе вырубаюсь. Неудивительно, не спал всю ночь. Около шести вечера меня будит телефонный звонок. Господин Чон просит подъехать в компанию. Поскольку я слился, он самостоятельно выбрал кандидата на должность моего секретаря и теперь – почему-то именно сегодня – нужно подписать указ о назначении.