Один из мужчин нашёл на ощупь её руки, аккуратно схватил за плечи и, встряхнув, произнёс:

— Паника нам не поможет.

— И мы умрём! — закричала Юля, оттолкнув его. — Пал Палыч умер!

Света зарыдала в голос, вскочила и попыталась убежать в лесок — а ведь Тени полностью закрывали ей глаза. Разумеется, она почти сразу споткнулась о какой-то корешок и чуть не размозжила голову о камень. Тень смягчила удар и оттащила её обратно на полянку.

— Командир ввёл меня в курс дела. Он рассказал свой план и объяснил, как вызвать подмогу, — вставил я.

Снова ложь. Ни о какой свободе или подмоге и речи не шло. Только карантин. Возможно, о-о-о-о-о-о-очень долгий карантин. Пал Палыч показал место, где едва-едва ловила связь. Для полноценного звонка не хватит, но пропустить сообщение о чрезвычайной ситуации — вполне. Карантин будет объявлен, как только снаружи поймают условный сигнал тревоги. С этого момента выход будет закрыт. Не знаю, почему Пал Палыч не отправил сообщение раньше. Возможно, до последнего надеялся, что всё обойдётся. Не хватило духу захлопнуть смертельную ловушку сразу. Я склонился над мёртвым командиром и обыскал его карманы. Нашёл рацию.

Я посмотрел на плачущих девушек и вздохнул. Нет, я не могу рисковать всем человечеством ради спасения четырёх человек. Я быстро забрался на дерево, которое мне указал Пал Палыч и нажал нужные кнопки. Рация заскрипела, пискнула и замолкла. Я нажал ещё раз. Рация не отреагировала, зато загорелась красная лампочка, показывающая, что связь отсутствует. Ну, думаю, через пару часов мы узнаем, прошёл сигнал или не прошёл. Я спустился с дерева и вернулся на поляну. У девушек случилась полномасштабная истерика. Они обнимались и что-то невнятно бормотали. Я включил сканирование в тщетной попытке отыскать хоть какую-то подсказку.

— Юля? — Света вдруг отстранилась от своей подруги, и я понял, что та внезапно замолкла и перестала двигаться. — Юля, с тобой всё в порядке? Почему ты… шевелишься?

— Что ты имеешь в виду? — уточнил я.

— У неё под кожей… то есть под доспехом что-то ползает. Как муравьи.

Я дотронулся до Юли. Действительно — от неё исходила едва ощутимая вибрация.

— Отпусти её, — приказал я, и Света испуганно отпрянула. Я развеял Тень, которая защищала Юлю, и полянку залило ярким сиянием. Я прикрыл глаза, чтобы не ослепнуть. Мерцание было необычным. Оно словно состояло из миллионов мельчайших частичек. Ментальный фон заполнило знакомое ликование — монстр был счастлив. Светящиеся частички внезапно рванули ко мне и прыгнули на мою ногу. Лодыжку пронзила сильная боль. Меня ели заживо. Я на автомате использовал Торможение времени, а потом — Распыление в Тьму. В этой жизни я использовал Распыление всего один раз, когда на меня охотилась куча наёмных убийц. Моё тело превратилось в темноту, я стал Тенью. Я ощутил ярость монстра, и через пару секунд мерцающие «муравьи» просто рассыпались. Буквально. Сверкающие яркие песчинки упали на землю и рассосались. Постепенно на полянку вновь опустилась темнота.

— Она умерла? — спросила Света.

— Умерла, — подтвердил я. Теневой доспех не защитил Юлю. От неё остались обглоданные кости, как и от остальных жертв.

Видимо, для Светы это стало последней каплей, и она забилась в припадке. Тень смягчала её судороги и не позволяла случайно покалечиться. Я уложил Свету, придерживая её за плечи. Повисла гнетущая тишина. Словно в замедленной съёмке я поднял голову и посмотрел на двух мужчин. Они не шевелились. Не пытались помочь. Не интересовались, что происходит. Я убрал их теневые доспехи, и на траву посыпались кости. Всё повторилось. Те же сияющие «муравьи», стремительное нападение на меня и отступление, когда я опять использовал Распыление в Тьму.

— Всё будет хорошо, — прошептал я, материализовавшись, и погладил Свету по плечу. Она не двигалась. В карантинной зоне остался только я. Но что-то мне подсказывало, что эта зона очень скоро начнёт расширяться. Монстр уже не скрывал эмоций. В ментальном фоне поднялась настоящая буря. Словно вокруг меня собралась толпа и безостановочно скандировала: «Убить! Убить! Размножаться! Убить! Размножаться!» Тварь охотилась не ради еды, а ради истребления. Я знал, что где-то не так уж далеко, в лаборатории, монстр вот-вот сожрёт незадачливого охотника и выберется на улицы Москвы.

Хотя, наверное, правильнее эту тварь называть колонией. Монстры были невероятно крохотными, почти микроскопическими и по отдельности были фактически беспомощными. Однако они могли размножаться с огромной скоростью. Достаточно одной-единственной мелкой твари, и через несколько часов она превратится в несколько тысяч. И вот тогда новообразовавшаяся колония нападёт на жертву и молниеносно сожрёт. Как их уничтожить? Не знаю. И будет ли у меня время, чтобы узнать? Нет, неверный вопрос. Будет ли у человечества время, чтобы это выяснить? Я-то спастись могу, а вот остальные… Мозги кипели. Я пытался отыскать выход из ситуации, но отметал одну идею за другой. Бесполезно. Бессмысленно. Слишком долго. Оставался один вариант. Безумный. Идиотский. Ва-банк.

Я снова почувствовал сильную боль — в этот раз монстр начал поедать мою руку. Запас энергии уже истощился почти на четверть, но время экономить прошло. Я активировал Торможение и Распыление в Тьму, а потом сконцентрировался и подключился к ментальному фону. Мне нужно было кое-что сказать прожорливой твари.

— Думаешь, ты выиграл? — послал я мысленный вопрос.

— Да! Да! Да! — прилетел мне ответ, словно составленный из помех. — Сожрать! Убить! Размножиться! Наша планета! Наша!

— Ты не сможешь меня убить, разве ты не понял?

— Ты один! Один! Я убью всех! Всех!

— Но планета никогда не будет твоей, ведь я останусь здесь. Ты знаешь, кто я такой? Повелитель Теней. Твой свет ничего мне не сделает. Против меня он бесполезен. Я тебе расскажу, что произойдёт дальше. Ты примешься убивать людей. Рано или поздно ты уничтожишь всё человечество. Но за это время я найду способ прикончить тебя. Стереть с лица земли.

— Один! Один! Убью всех! — монстр упорно повторял одно и то же, но в его ментальных воплях проскользнуло сомнение.

Я продолжил давить:

— Ты никогда не достигнешь своей цели. Скажу больше: ты умрёшь. Твой вид исчезнет, и никто никогда о нём не вспомнит. И я позабочусь об этом. Я не остановлюсь на зачистке этого Данжа. Нет, я буду путешествовать по Данжам… Я отыщу всех твоих сородичей. Твой род вымрет! А ты… Ты даже не сможешь убить всех людей. Это займёт время, но человечество восстановится. А ты — позорно сдохнешь.

В ментальном фоне воцарилась тишина. Разумеется, я отчаянно блефовал. И надеялся, что монстру неведомо понятие привязанности. Тварь меня оценивала несколько минут и в конце концов спросила:

— Предложение?

— Убирайся прочь, — процедил я. — Возвращайся в Данж и закрой его. И никогда не появляйся на моей планете. А я в свою очередь обещаю не преследовать тебя.

— Хорошо, — согласился монстр. — Обещай никогда не сражаться с нами. Никогда. Иначе мы вернёмся на эту планету.

— Обещаю, — сказал я, и передо мной постепенно появилось светящееся пятно. Сначала оно было размером с пятирублёвую монету, но стремительно росло и скоро захватило всю поляну. Меня обдало волной ненависти и раздражения, и пятно поползло в сторону Данжа. В течение следующих трёх часов я наблюдал, как со всей округи стягиваются мерцающие точки — какие-то больше, какие-то меньше. Зараза распространилась на километры вокруг и сейчас возвращалась в исходную точку. Самое парадоксальное, что я не мог проверить — правда ли вся смертоносная колония покинула Землю? Или где-то спряталась одна крохотная светящаяся тварь? Патовая ситуация. И сделка, которая держалась на блефе и страхе.

Когда небо на горизонте посветлело, Трещина с тихим свистом захлопнулась. Данж закрылся. В ту же секунду зашипела рация.

— Павел, получили твоё сообщение, высылаем машины…

— Не надо, — перебил я. — Говорит, Марк Ломоносов. Император послал меня в этот Данж до чрезвычайной ситуации. Я прибыл, когда монстр уже напал на людей. К сожалению, все, кроме меня, погибли. Но я опасности больше нет. Пришлите группу зачистки. Судя по всему, весь посёлок мёртв.