Страшно даже представить, сколько лет я об этом думал. Даже не мечтал. Смерть моей жены позволила воплотить в жизнь собственные фантазии, которые казались бредом. Теперь, чем я ближе, тем становлюсь напряженнее, словно, наконец, взойти на вулкан, в центре которого бурлит лава. И весьма вероятно, она просто сожжет меня в своем пламени. Как Дарина в своей ненависти.

Но я привык рисковать. Привык добиваться своего. Как и она. Пусть спасибо скажет, что я преодолел свою ненависть к белой швали и решил забрать ее себе.

Мы, наконец, выезжаем на КАД, съезжаем в сторону области. Машин в это время мало, так что есть возможность разогнаться до двухсот километров в час.

– Саид, а что скажут братья, когда узнают, что ты взял в жены русскую? Ты сам всегда был против белой швали. Пахнет лицемерием, нет? Девушку Демида ты выставил шлюхой, как собственно и жену Наиля.

Русские бабы. От них одни беды. Они словно зараза проникают в кровь приличных восточных мужиков, отравляя, заставляя забывать о корнях и традициях.

Отрываю глаза от планшета, на котором мониторю новости про взрыв машины в центре Питера.

– Благодари Аллаха, что ты мой брат, Ринат, иначе я бы уже отрезал твой язык.

– И все же? – совсем страх потерял. – Ты не сможешь скрыть ее национальность.

– К моменту рождения ребенка она будет настолько послушной, что ни у кого даже вопросов не возникнет насчет ее принадлежности к нашим корням.

– А ты не боишься за ее жизнь? Женщины дома могут принять ее появление как оскорбление.

– Они могут думать, что хотят. Как только Дарина родит мне сына, ее статус станет неприкосновенным, а до этого будешь при ней. Защищать, если потребуется.

– Ты хочешь меня понизить до простого телохранителя?

– В последней сходке с Ибрагимовыми ты чуть не умер, гораздо безопаснее тебе будет находиться дома. Да и доверять я могу только тебе. Следи, чтобы никто из женщин не узнал о Дарине раньше времени. Думаю через пару дней можно будет организовать церемонию.

– Думаешь она добровольно подпишет документы?

– Ей ничего подписывать и не придется. Ее присутствия будет достаточно.

Нежусь в своей постели. На своей подушке. Под своим пышным одеялом. Чувствую, что холодно, что окно не закрыла. Так что накрываюсь с головой, тянусь каждой уставшей мышцей. Господи, как хорошо, что я дома, что я в своей постели. Это просто страшный сон. Какой – то Саид. Беременность. Наверняка это просто затяжной кошмар связанный с переутомлением. Нужно попросить отпуск. Съездить в теплые края, как птичка, и как следует отдохнуть. Да и сны подобного пугающего характера у меня не впервые. Вытаскиваю руку из-под одеяла, чтобы нащупать телефон. Но тумбочка пустая. Куда я могла его деть. Под подушку? И тут нет.

Откидываю одеяло и сажусь, пытаясь привыкнуть к излишней темноте. Это сколько же сейчас время, что так темно. Обычно сквозь мои шторы уличный свет просачивается.

Спускаю ноги и пальцы окунаются в нечто мягкое и теплое. У меня не такой густой ковер и точно без подогрева.

В голову стреляет мысль. Страшная. Пугающая. Невыносимая. Качаю головой, обнимаю себя, но стоит оглянуться по сторонам, как до меня доходит, что это не моя комната, не мой дом, не моя обитель. Тут нет Мурки, тут нет безопасности, тут жестокая реальность, в которой меня больше не существует. Меня убили для мира. Я больше никто. Горячие слезы потоком заполняют глаза, слепят, заставляют часто моргать. Задыхаться в немом ужасе. Это все правда. Это был не сон. Впервые за столько лет кошмар стал реальностью.

Я не знаю сколько так сижу в темноте, захлебываясь рыданиями, пытаясь смириться с неизбежным финалом моей красивой жизни. Замужество. Инкубатор. Все это было мне предопределено отцом, но я не захотела такой жизни. И сейчас не хочу. Тем более с психом, который так легко калечит мою жизнь.

Встаю, вдруг понимая, что абсолютно обнажена. Я иногда сплю голой, но кто раздел меня сейчас. Хотя понятно, кто… Иду к окну, приоткрываю штору. За окном оказывается давно светло. За окном огромная территория в современном стиле с зарослями растений, бассейном, видневшимся вдалеке и высоким забором, по периметру которого ходит вооруженная охрана. Ну просто крепость шейха, не меньше. Эти курортные красоты не впечатляют. В них нет души, словно отель пять звезд для всех и ни для кого. Я тут жить не буду. Нажимаю на ручку окна и она поддается, третий этаж. Прыгать глупо, нужно как – то умнее поступить. Попроситься в больницу? Может быть забрать Мурку. Он же не откажет мне в такой мелочи.

Вздыхаю… С трудом верится. Скорее всего он просто запрет меня в этой комнате до самых родов.

Вздрагиваю, когда дверь открывается и на пороге с подносом появляется женщина в платье до самых пят и покрытой головой. Надеюсь он не думает, что я надену это безвкусие.

– Дарина, деточка, ты голая, Саид этого не одобрит.

– Да что вы? А может не стоило меня раздевать?

Женщина замирает, поджимает губы, и несмотря на меня, входит в комнату. От запаха еды к горлу подкатывает тошнота, и я отворачиваюсь к окну, прикидывая, могла бы я забраться вон на то дерево.

– В шкафу полно одежды.

– Такой же, как у вас?

– Национальной, да, приличной.

– Мне и так хорошо. А если вам не нравится, не смотрите.

– Саид будет недоволен.

– Да мне плевать на вашего сумасшедшего Саида! Вы вообще в курсе, что он меня похитил, инсценировал мою смерть?

– Мы не оспариваем решения Саида, Дарина. Тебе лучше это запомнить, если хочешь найти с ним общий язык.

– Меньше всего я хочу искать с ним какие – то языки. И еду заберите. Я объявляю голодовку.

– Так не пойдет, он приказал, чтобы ты поела. Это нужно для здоровья ребенка.

– Для здоровья ребенка женщина не должна подвергаться стрессу, а это значит, что нужно вернуть меня домой.

– Теперь здесь твой дом.

– Да что ты заладила!? Я не буду есть и жить я здесь не буду!

– Я все таки оставлю еду, вдруг ты решишь перекусить. И зови меня через дверь, если что – то понадобится. Меня Амина зовут. Я живу напротив и буду во всем тебе помогать.

– Помоги мне отсюда уйти. Другой помощи мне не надо.

– Такую помощь тебе здесь никто не окажет. Поешь.

– Не буду.

Амина уходит, а я плюхаюсь на кровать и включаю телевизор.

Сердце бухает вниз, когда на первом же канале озвучивают причину моей смерти. Неисправная проводка в автомобиле. Взрыв. Мгновенная смерть. Идентифицировать удалось лишь по волосам и кольцу на пальце.

Горе буквально заполняет меня до краев. Перед глазами проносятся счастливые моменты моей работы, моей жизни. У меня все забрали, все. Надежду. Силу. Жизнь.

Горе трансформируется к одному единственному человеку, который во всем повинен. Но имей я сейчас силы взрывать что – то, под руку попали бы все.

– Какие же вы идиоты! Они же в бензобак стреляли! Неужели никому и в голову не пришло проверить?! Словно весь мир сговорился, чтобы меня убрать с глаз долой.

– Похоронная процессия назначена на понедельник. Мы пытались взять интервью у отца Дарины Савельевой, но он сказал, что дочери у него давно нет. Тем не менее всю организацию похорон он взял на себя.

– Сволочь! Ты не отец! Ты спермоноситель. Ненавижу. Всех вас ненавижу!

Отвлекает хлопок двери и силуэт, который приближается, с каждым метром открывая часть лица Саида. Злого и напряженного. Это так не сочетается с внешним видом. Длинная рубашка и светлые брюки. В таком облике он бы не выглядел агрессивно, если не выражение лица.

Я бы рассмеялась, если бы не желание содрать с него все вместе с кожей, причинить такую же боль, какую он причинил мне.

– Почему ты все еще голая.

– Отдай мне мои вещи и я оденусь. А лучше отпусти меня, пока я тебя не убила.

Угрозу он игнорирует, спокойно проходит к шкафу и распахивает дверцы, показывая платья всех цветов радуги.

– Твои вещи в шкафу. Других у тебя больше не будет.