Как же я надеялась, что это закончится.

С Галей не прощаюсь, да и ей не до меня. Беру такси и спешу в студию. На пороге меня ждет Зина, умудрившаяся приехать раньше и Жанна. Она озабоченно смотрит мне в лицо.

– Что за ЧП? – тут же требует ответа, а я бросаю напряжённый взгляд на Зину. Вот же, не могла промолчать?

– Затопили меня. Пришлось к подруге поехать, но я уже готова.

На самом деле тошнота не дает покоя, но я отрабатываю положенные рабочие часы под неусыпным контролем Жанны. Она давно ищет повод засунуть на мое место свою протеже, но пусть не рассчитывает. Я долго воевала за эту возможность и не готова ее упустить. Никакая тошнота не станет мне помехой. Особенно Жданов, который упорно пытается меня склеить.

– Ты в курсе, кто такой Кадыров, Дарин?

– Да, уже выяснила.

– Не связывайся с ним.

– И не собираюсь… Но и с тобой у нас ничего не может быть, думаю, когда ты это осознаешь, работать нам будет еще проще….

– Если ты конечно еще будешь тут работать, – поворачивает он стул в гримерной и смотрит прямо на меня. Самодовольный, глупый…

– То, что ты спишь с Жанной не дает тебе право меня шантажировать, не совершай эту ошибку, потому что стоит шепнуть твоей жене даже про гипотетическую измену, она такой скандал устроит, что ты не то что вылетишь из эфира, больше вообще на канале работать не сможешь…

– Пф, она не станет мне вредить. Даже если..

– Тогда почему она мне угрожала, что, если я с тобой свяжусь, она плеснет мне в лицо кислотой.

– Ты врешь!

– Я бы очень хотела врать, но ты все равно присмотрись, с кем живешь.

После эфира я еду в клинику, где сдаю кровь, мочу, рассказываю о своих симптомах.

Терапевт, милая женщина все записывает себе и задает наводящие вопросы.

– Что накануне ели?

– Креветки. Позавчера.

– А кто – то из знакомых еще заболел?

– Была с подругами в ресторане, у них нормально все, – особенно у Гали.. Та вообще на облаках летает с белокрылым жеребцом

– Так, ясно. А что с циклом? Стабильный?

– Я принимаю гормональные. Правда последний месяц был сбой, но я жду менструацию со дня на день.

– Со дня на день это сколько?

– Ну может дней десять…

– Понятно… А, беременность? Исключаете?

– Абсолютно. Я не живу половой жизнью.

– Совсем?

– Да. У меня нет времени строить отношения.

– Так… Ну в принципе все понятно. Кровь вы сдали, результаты будут через пару часов, думаю завтра можете прийти на прием, чтобы точно установить диагноз, а пока попейте эти таблетки, они приведут микрофлору кишечника в норму.

Я забираю рецепт, в кассе расплачиваюсь, а потом вдруг замечаю знакомую машину возле крыльца медицинского центра. Рядом никого, но я кожей чувствую, что там Саид… Ладно, сейчас я ему все выскажу.

Спускаюсь с лестницы, стучу в окно. Кажется, вот – вот выбью.

Открывается окно, и я сразу начинаю кричать….

– Вы снова хотите за решетку!?

Вздрагиваю, когда обнаруживаю за рулем мужчину восточной наружности, но точно не Саида.

– И вам добрый день. Подвезти? – он в костюме, при полном параде, а мне дико стыдно… Машина один в один.

– Нет, спасибо, я на такси, – только вот не знаю куда ехать…

***

Спасибо всем за ожидание)

Как вы думаете каким образом и когда Саид установил камеры в квартире Дарины. А самое главное почему после похищения своей невесты брат Саида не стал раздувать уголовное дело?

Прыгаю в желтое такси, которое на фоне серого Питера смотрится ярким пятном краски. За рулем обычный русский парень. Последние пару дней нерусские вызывают во мне отчетливый неконтролируемый приступ ужаса и паники.

– На Обуховскую оборону, верно?

Опять к Гале?

И что я там буду делать? Сколько буду прятаться? Я ведь никогда не боялась проблем. Никогда не трусила перед трудностями.

– Нет, простите, я сейчас сменю адрес… – меняю его в приложении на свой домашний.

Мальчишка кивает и выжимает педаль газа, вливаясь в плотный поток серой массы машин. Ловлю на себе внимательный взгляд и вздыхаю. Только внимания таксиста мне не хватало.

– Это кстати не основная моя работа. Просто погонять люблю.

– Угу, – главное в разговор не вступать, иначе это надолго.

– А вы ведущая? Дарина. Я вас сразу узнал.

– Да, спасибо. А можно молча ехать, а то у меня голова болит.

Мальчишка поджимает губы, но больше не лезет, зато везет меня теперь менее аккуратно, постоянно то тормозя резко, то сворачивая так, что меня заносит. Обычно я оставляю чаевые всем тем, кому повезло меньше меня, но тут не дождется.

Машина довозит меня до моего дома. Я выхожу не прощаясь, слыша в спину знакомое «Сука». Как много мужчин рассчитывающих на мое расположение так меня называли, даже не счесть. Но не интересно это мне. Я дохожу до своего подъезда, поднимаю голову…

Я долго не решаюсь зайти, смотрю на собственные окна. Пятый этаж.

Не слишком высоко, но при этом в твои окна никто не заглянет.

Именно это я сказала риелтору, когда мы оформляли сделку.

Однокомнатной квартиры мне было вполне достаточно. Мне и Мурке, которая однажды встретилась мне на улице. Я так мечтала о своей квартире. Всегда.

Раньше жила с деспотичным отцом и его новой женой в большом пустом доме, где можно гонять в футбол, но приходилось ходить на цыпочках.

Ненавидела то место, ненавидела забор, ненавидела контроль, которым отец окружил меня.

Хотел выдать замуж, потому что считал, что я ни на что другое просто не способна.

И он ошибся.

Я отказалась следовать его правилам. Отказалась быть красивой игрушкой в руках бездушного дельца, свиноматкой, рожающей снова и снова.

Я ушла из дома с одним единственным чемоданом.

Сама поступила на журналистский факультет, работала в ночном клубе официанткой, чтобы скопить деньги на разные курсы.

Отец с тех пор так и не общался со мной.

Вычеркнул из своей жизни, сказав, что я неблагодарная тварь. Его жена много раз мне звонила, предлагала помириться с отцом, говорила, что он скучает по мне, но мы оба слишком упертые, чтобы пойти на примирение первыми.

За одно ему могу сказать спасибо. Палки в колеса не вставлял. Жил эти восемь лет своей жизнью.

Эта квартира с ремонтом, по-моему собственном дизайну символ того что я не совершила тогда ошибку. Что я поступила правильно, пойдя своим, пусть и более сложным путем.

А теперь что?

Теперь я даже в квартиру попасть не могу. В свой дом! Теперь там понатыканы камеры, а некий Саид решил, что он может меня пугать.

Не может!

Это моя квартира!

Я взяла на нее безумно дорогую ипотеку и лишая себя выходных, смогла выплатить всего за четыре года.

Я не позволю какому – то татарину портить мою жизнь! – решительно кричу внутри себя, делая шаг и вновь отступая.

Это все конечно красивые слова, а как на деле? На деле у меня коленки дрожат пока в подъезд захожу, пока на лифте поднимаюсь. Пока ключ в замочную скважину вставляю.

Стоит приоткрыть дверь, как на меня залетает Мурка, а я шумно сглатываю от испуга. Оглядываю полутемное помещение…

Наверное, он не настолько безумен, чтобы ворваться в мой дом и ждать меня тут.

Но он безумен в том плане, чтобы понатыкать камер, а значит он здесь был… И от этого сильно не по себе.

Я прохожу в квартиру, включаю везде свет… Оглядываюсь Никаких изменений… Все так же… Но почему теперь неуловимое присутствие этого властного мужчины ощущается так остро…

Не переодеваюсь, не моюсь, просто кормлю Мурку и долго смотрю в окно.

Мне нравится вид.

Я долго выбирала, чтобы можно было смотреть на реку в этом старом районе возле Лиговского проспекта…. А теперь что? Теперь даже река мне кажется враждебной…

Кручу телефон, перед глазами маячат четыре буквы. Набираю, словно в воду ледяную погружаюсь, не даю себе передумать. Два гудка. Он даже не дал время собраться.