Ближайшая деревня, расположенная в двух часах пути, встретила меня манящим запахом свежей выпечки, смешанным со смрадом навоза. Гомон бегающей детворы и лай собак сменили тишину и покой, царившие в лесу. Коровы, освободившиеся после утренней дойки от молока, гордо шествовали мне навстречу, отгоняя мошек маханием хвоста. Небритый, помятый после вчерашней попойки молодой пастух улыбнулся, не выпуская из стиснутых зубов соломинку. Мужики собирались небольшими компаниями, готовясь отправиться на работу. В огородах, выставив на обозрение пятую точку, копошились бабы. С детства знакомые деревенские виды - сколько лет прошло, а они нисколько не изменились. На крыльце, радуясь тёплым солнечным лучам, развалился красивый пушистый кот. Гусыня, важно подняв голову, выводила на прогулку своих птенцов, то и дело подгоняя их. Во дворе ржала запрягаемая в телегу лошадь, а в свинарнике ей аккомпанировали визжащие, наслаждающиеся принесенной им бурдой, поросята. Справа, прислонившись к забору, стоял очищая свой сапог рассеянный старичок, в задумчивости наступивший на коровью лепешку. Рядом, согнувшись, стоял его внук, смеющийся над комичной ситуацией. Жизнь била ключом.

- Здравствуйте! - поприветствовал я стоящую в огороде женщину, вытирающую тыльной стороной руки пот со лба.

- И вам не хворать, - ответила она с подозрением присматриваясь ко мне.

- Я не местный - уже неделю в пути. Решил срезать через лес, да заплутал. Что это за деревня?

- Черниговка. А вы куда путь держите?

- Я искал город Мариндосф. Насколько мне известно, он должен быть недалеко. Хотел прибыть к утру. Прибыл, да не туда.

- Не туда - это точно, - усмехнулась женщина.

- Сильно промахнулся, да?

- Не то слово. Вам надо идти до Глубокого озера и обогнуть его по правой стороне. Там, по правую руку, вы увидите заброшенный амбар. Подойдите и, на перекрёстке, встаньте к нему лицом. Вам нужна та дорога, что налево уходит. А там уж час пути и вы на месте.

- Да уж, сильный крюк я сделал… Я с левой стороны озера пришёл.

- Откуда же это вы пришли? Там одни топи, да болота.

- Ну, значит повезло, что жив остался. Спасибо вам.

Проигнорировав вопрос, я отправился в обратную сторону. Дорога предстояла неблизкая - двухчасовой путь до озера и бог ведает сколько еще до амбара. Оставалось надеяться, что я управлюсь к вечеру. Купив хлеб, отварной картофель и кувшин молока, я отправился в обратную сторону.

В конечном счёте дорога у меня заняла шесть часов. Тропа, по которой я шёл, была не прохожена. За все время мне попался лишь один торговец, да пара молодых людей, занимавшихся любовью на стоге сена. Отдавшись чувствам, они не сразу заметили моё приближение, а когда заметили, девушка взвизгнула и, колыхнув своими красивыми молодыми грудями, покраснев от смущения, постаралась поглубже закопаться в сено. Парень, который в этот момент был под ней, приподнялся, застенчиво прикрывая свою наготу и устремив на меня злобный недовольный взгляд. Я поспешил поскорее уйти, всем своим видом показывая, что мне они безразличны. Однако возбуждение не минуло моего тела.

"А ведь я никогда не был близок с женщиной", - подумал я удаляясь. -"В прошлой жизни я умер слишком рано, а в текущей мысли мои были слишком далеки от этого. По крайней мере до тех пор, пока худенькая упругая попка и налитые молодые груди не возродили во мне первородное чувство голода по противоположном полу, живущее в каждом мужчине с рождения".

Увидев, что я отошёл подальше, парочка, смеясь, вернулась к своему прежнему занятию. А я пошёл в искомый город, желая скрасить своё путешествие развлечениями, порождаемыми появившимися чувствами.

Город пах совсем иначе, нежели деревня. Запахи сдобы и дерьма смешались с ароматами благовония и пряностей; пота и обрабатываемой кожи; жареной, тушеной и варёной пищи; дымом от костра и вонью гниющего мусора. Смех детей и голоса животных преобразились в цокот копыт, стук молотов, крики и споры людей - бесконечную какофонию разговоров, сливающихся с остальными трудно узнаваемыми шумами. Город сводил с ума, заставляя играть по его правилам и подстраиваться под его ритм. От недавно прошедшего дождя по выкопанным вдоль обочин сливным канавкам бежал белёсый пенящийся смердящий поток. Посреди улицы стояли лужи, по которым прыгали босоногие грязные детишки. Фасады домов, идущих стена к стене друг с другом, были украшены развешанными на натянутых верёвках разноперыми штанами, панталонами, трусами и лифами.

Найти нужное мне заведение было не тяжело. Говорящей само за себя название "Таверна "Бабье царство", с обнажённой русалкой на вывеске, издалека привлекало внимание прохожих. Это было отдельно стоящее двухэтажные здание с резными разноцветными стенами. Маленькие белые окна заведения и тяжёлые входные двери из массива дуба надежно защищали посетителей от нежелательного внимания.

- Знаменитейшее место нашего города, - сообщил мне проходящий рядом опрятно одетый мужчина, увидевший, что я засмотрелся.

- А? Да, спасибо!

- Вы не местный? Не переживайте, у нас это всё легально. Здесь можно всё! Ну, и всё, что было внутри заведения, остаётся исключительно внутри заведения.

- А здесь можно не только переночевать и поесть? - спросил я, сделав вид, что не понимаю, о чем речь.

- Ох уж эти приезжие, всего стесняются.

С этими словами мужчина ретировался, оставив меня в задумчивом одиночестве. "Идти или не идти?", - думал я. И конечно же я пошёл. Секундное смущение - и я решительно вошёл внутрь. Дубовые двери на явно хорошо смазанных петлях оказались податливы и отворились бесшумно. В помещении царил полумрак и тихие шорохи, смешанные с ненавязчивыми стонами. Когда глаза привыкли я увидел диковинное, невиданной мною ранее зрелище. Барной стойки в заведении не было - на её месте, слева от входа, расположился приподнятый сантиметров на десять подиум, который был разделён на две части. Внутренняя часть представляла из себя деревянный круг, из центра которого вертикально вверх уходила узкая труба. Вторая часть являла собой неглубокий бассейн. На центральном подиуме вокруг трубы извивалась, показывая себя, обнажённая девушка. В бассейне плескались ещё четыре. Одеты они были в узкие, почти ничего не прикрывающие трусы и полупрозрачную белую рубаху поверх обнажённого тела. Рубахи промокли насквозь и облепили девушек так, что все их прелести красовалась несмотря на покрывающую их ткань. Длинные волосы влажной россыпью свисали вниз. Чуть дальше от входа на стуле сидела другая обнажённая нимфа, играющая на скрипке. Справа были расположены столы. Те, что оставались без посетителей, были пусты. Зато столы, облюбованные клиентами, были оформлены по-особому. Девушки лежали на них прикрытые лишь едой, которую посетители жадно потребляли, желая добраться до десерта. Нагие официантки сновали туда-сюда, позволяя гостям выполнять все, что заблагорассудится. Вдоль лестницы, уходящей в спальные комнаты, стояли более взрослые, но не более одетые дамы.

- Здравствуй, дорогой.

Подошедшая ко мне девушка была лет тридцати. Она не была худа. Округлое личико, обрамленное длинными рыжими волосами, было усеяно яркими веснушками. Пухленькие губки были слегка приоткрыты. Карие глазки, выделенные яркими тенями, вызывающе смотрели прямо в мои глаза. Ручки, ножки и бедра были полноваты и смотрелись гармонично с небольшим симпатичным животиком.