– Не просто старые, а древние! – послышалось восклицание за спиной.

– Я же вас предупредил! – зашипел оперуполномоченный. – Еще раз сюда влезете, загремите на пятнадцать суток.

– Это еще кто такой? – Начальник полиции гневно сверкнул глазами на подчиненных.

Перед ними возник мужчина средних лет. В ярком клетчатом пиджаке, с платочком в нагрудном кармане, в круглых проволочных очках, отвратительно нарядный, он посмел встрять в разговор.

– Анатолий Куролепов, – отрекомендовался клетчатый.

За ним застыл подоспевший патрульный, пытаясь сообразить: отогнать ли прорвавшегося к начальству наглеца за ленточку или повременить.

– Я кандидат наук, исследователь фольклора, исторический консультант на кинокартине, – ничуть не смутившись, продолжил мужчина.

Туманов свирепо выпустил сигаретный дым через ноздри.

– Нам не требуются консультации фольклориста, господин Курощупов.

– Куро-ле-пов! – возмутился подошедший. – А я полагаю, как раз требуются! Вы наверняка не смотрели мой просветительский видеоблог в интернете.

Начальник полиции скривился.

– Не смотрели! – с сожалением заметил Куролепов. – А феномену болотных мумий я посвящал отдельный выпуск. – Он мотнул пухлым подбородком в сторону тел: – Это находка исторического значения. Ведь до сих пор болотных людей у нас не вылавливали, только в Северной Европе. Бесценное, бесценное открытие, требующее бережного обращения. Им же наверняка сотни лет.

– Проводите гражданина Куролапова за ограждение, – велел патрульному начальник полиции. – Чтобы я больше не видел посторонних на месте происшествия!

– Куро-ле-пова! – затряс щеками историк, под локоть увлекаемый патрульным с глаз начальства. – Все это требует тщательного изучения… – стихли его последние слова.

Туманов зажмурился, вздохнул и заставил себя снова поднять веки. Происходящее начинало его бесить. Кроме того глаза заслезились от вновь ударившего в ноздри мерзкого запаха протухшего сыра. Начальник полиции задумчиво затянулся остатком сигареты и осмотрелся в поисках источника вони, но увидел лишь пару белых манекенов, лежащих отдельно. Их, поди, тоже выловили из болота. Чертовы киношники! Мало от них проблем, еще и природу пластиком загадили. «Не забыть натравить на них экологический надзор», – мстительно сделал заметку в голове Туманов.

– Устроили бардак, – сварливо произнес он, не обращаясь особенно ни к кому. – Намусорили.

– Где? – удивился Алябьев.

– Да везде! Свалкой несет! На берегу вон набросали всяких… обмылков, – ткнул начальник полиции окурком в сторону лежащего реквизита.

Оперуполномоченный и криминалист переглянулись. Заместитель не сразу подавил приступ кашля.

– Что? – озадаченно спросил Туманов.

– Вы совершенно правы, – произнес криминалист. – Это тела в стадии омыления. Такое случается во влажной бескислородной среде, называется жировоск. Специально оставили их подальше из-за запаха. Ждем перевозку с герметичными пакетами.

Начальник полиции затянулся было тлеющим фильтром, но при этих словах подавился и тоже раскашлялся.

– Тогда какого черта у вас вокруг улик все время крутится какой-то сброд? Это кто?! – повысил Туманов голос.

Светловолосый человек, из-за которого начальник полиции окончательно разъярился, перестал снимать тела на смартфон и повернулся в сторону шума. Другой рукой он держал у носа бумажную салфетку, поэтому Туманов не мог в точности определить личность незнакомца. Но тот факт, что ни один специалист не приедет на место преступления в такой неподходящей светлой одежде, убедил начальника полиции, что перед ним очередной праздношатающийся любитель сенсаций.

– Эй, сюда иди! – позвал Туманов блондина.

Тот неспешно убрал телефон в карман пиджака и двинулся навстречу полицейским.

Туманов злобно посмотрел на подошедшего и протянул руку.

– Снимать нельзя, придется удалить кадры. – он пошевелил пальцами, понуждая блондина отдать ему телефон.

– Боюсь, не могу этого сделать, материал может понадобиться мне для работы, – вежливо ответил незнакомец.

Начальник полиции почувствовал, как рвется наружу заклокотавший внутри гнев. Какая наглость!

– Кажется, кто-то все же сегодня получит пятнадцать суток, – обратился он к своей свите и зло прищурился. – Ну и для какой работы нам нужны не подлежащие обнародованию кадры? – вперился он в блондина. – Газета? Телеканал? Видеоблог?

– Следственный комитет.

– Ах  во-от как, – протянул Туманов, все еще не веря незнакомцу. – Может, у вас и удостоверение имеется?

Блондин извлек из кармана «корочки» и почтительно протянул начальнику полиции.

– Райенвальд Максим Рудольфович, следователь по особо важным делам, – прочитал Туманов вслух, после тщательного изучения документа убедившись в его подлинности.

Следователь кивнул.

– Как же вы, Максим Рудольфович, так быстро приехали на место происшествия? – начальник полиции вернул удостоверение. – Мы еще сами не успели уголовное дело возбудить, а Комитет уже ведет следствие?

– Скорее, доследственную проверку, – ответил Райенвальд.

– То есть Решения о проведении предварительного следствия у вас не имеется? – обрадовался Туманов.

– Нет, просто недалеко находился и заехал.

– Но вы же видите, что это очень старые трупы, и не исключено, что даже не криминальные. Они, может, вообще все – жертвы какой-нибудь древней чумы, – махнул рукой Туманов.

– Насколько старые – покажут лабораторные исследования, – добродушно заметил следователь.

– Радиоуглеродная датировка, – подсказал криминалист, поймав взгляд Туманова.

– Именно, – согласился Райенвальд. – Все-таки крупное массовое захоронение. Извините, господа, вынужден вас оставить, у меня еще встречи.

С этими словами следователь кивнул, развернулся и энергично зашагал прочь.

Туманов проводил его взглядом. Вот же столичный выпендрёжник! Даже замшевых ботинок не пожалел, по щиколотку вон торфом испачкался. Не хватало только заинтересовать Москву. Дурное предчувствие, посетившее начальника полиции по приезду, начало сбываться, по его мнению, слишком быстро. Дело не только не закончилось ничем хорошим, а на глазах приобретало дурной оборот. Не найдя, куда пристроить погасший окурок, Туманов с раздражением сунул его заместителю и спешно покинул место происшествия.

Игорь Колчин откинулся на спинку сиденья и довольно прикрыл глаза, подставив лицо лучам теплого весеннего солнца. Он предусмотрительно опустил стекла передних дверей и салон машины насквозь продувался ласковым ветерком, доносившим издалека деликатные запахи цветов, зелени и острой болотной свежести. Этот воздух хотелось пить. Колчин с удовольствием вдохнул полной грудью, будто про запас. Когда ещё городскому жителю доведется выбраться на природу. Хотя… Журналистским нюхом он чуял: повод вернуться в эту глухомань определенно появится. Ещё ни разу чутье на сенсации его не подводило, он надеялся, что и в это раз материал произведет фурор.

Собственно, все его материалы производили фурор – он входил в крупнейшую международную группировку журналистов-расследователей Die angst. Расследования «Ангста» всегда были первоклассными, благодаря им заводились резонансные уголовные дела, менялись политические курсы, раскрывались мутные чиновничьи схематозы. И не в последнюю очередь благодаря ему. Колчин слегка улыбнулся, довольный собой. «Ангст» не зря переводился как первобытный ужас, многие сильные мира сего испытывали и трепет и страх, когда становились фигурантами статей, подписанных скромными латинскими буковками. Имена журналистов группа не раскрывала, что делало ее ещё более вездесущей, казалось, что ее представители имеют свойство, как кислород, присутствовать абсолютно повсюду, внушая тревогу своим потенциальным «жертвам». Слава «Ангста» неслась впереди него, но это была анонимная слава. С одной стороны, учитывая возможности и влиятельность героев статей, такая невидимость расследователей была весьма кстати – Колчин надеялся увидеть внуков. А учитывая, что пока он не обзавелся даже детьми… Да, предосторожность была совсем нелишней. С другой стороны, хотелось, чтобы его журналистские таланты были оценены в полной мере. Душа требовала признания. Известности требовала душа.