— «Прочую» значит, что ты опозорил мою дочь, и никакие деньги не смогут этого изменить.

— А что может это изменить?

Антонио долго смотрел на меня, постукивая пальцем по губе.

— Я слышал, твоя новая жена ждет ребенка.

Я кивнул, подтверждая новость.

— Тогда ты скоро поймешь, если у тебя родится дочь.

— Я не собираюсь относиться к своей дочери так, как ты относишься к своей. Она не будет для меня объектом, – тут же прорычал я.

Черт, куда подевалась моя легендарная молчаливая отстраненность, когда я в ней так нуждался? Все, что касалось темы ребенка, приводило меня в ярость. Мне ненавистно было даже то, что Антонио вообще заговорил о ребенке, даже если он не угрожал мне.

— Не объект, а актив, если повезет. София в этом отношении разочаровывает. Она слишком слаба, чтобы справиться с жизнью, которая ей уготована. Другие дочери заключают браки, которые приносят пользу всей семье, а София плачет по любви и счастью. Это вина ее матери, – сказал он, выплюнув последнюю фразу, его выражение лица стало угрожающим.

Я понятия не имел, какова была предыстория Софии и ее семьи, но, судя по всему, они были примерно такими же счастливыми, как и наша семья. Гребаное шоу ужасов.

— Это не ее вина. Я никогда не собирался на ней жениться, – сказал я ему бесстрастно.

— И теперь все это знают. Пусть она посредственна, но она – мой единственный ребенок женского пола, а ты занизил стоимость моего актива. – Антонио вскинул голову и уставился в засаленное окно на темную улицу. — Вместо того, чтобы привести в семью мужа – будущего пахана братвы, она навлекла позор.

— Что тебе нужно, чтобы компенсировать помолвку? – перебил я, устав слушать его желчные рассуждения.

— Кровь Чернова, – сказал он категорично.

— Ты уже получил ее, – напомнил я ему.

Он медленно покачал головой и наклонился вперед.

— Нет, не получил.

Внутри меня образовалась холодная яма, когда я понял, что именно он имеет в виду.

Он улыбнулся без тени юмора.

— Думаю, тебе следует быть осторожнее со своим отцом, Кирилл. Похоже, он не принял твою новую невесту, как ты надеялся. У Виктора другие представления о будущем братвы, нежели у тебя, и грядет столкновение. Но, похоже, ты уже знаешь об этом.

Виктор. Чертов Виктор послал людей убить Мэллори в бутике. Это было достаточно легко провернуть. Все, что ему нужно было сделать, – это нанять нескольких итальянских наемников для выполнения грязной работы, и он знал, что мы будем подозревать Де Санктиса, учитывая наше недавнее прошлое.

— Suka blyat, - злобно выругался я, мои глаза горели ненавистью.

Мне хотелось поехать в Бруклин, перестрелять всех до единого ублюдков, защищающих Виктора, ворваться в его безвкусный особняк и мучительно убить его. Сначала я бы прострелил ему коленные чашечки, затем связал бы его и выкачал из него всю кровь. Смерть от тысячи порезов. Или, может, я бы подвесил его за ноги на крыше «Башни» и поджег веревку. Мы с Молли могли бы смотреть, как он горит из окна на кухне. Значит Виктор был прекрасно осведомлен о том, что Молли жива после своей первой попытки, когда он послал Николая убить ее.

Николай. Имя моего сводного брата пронеслось у меня в голове. Знал ли он правду? Неужели он все-таки обманул меня? Я не мог доверять этому ублюдку. Никогда не мог, и ничего не изменилось. Его милосердие распространялось только на женщин в его жизни. Я был законной добычей, а он хотел стать боссом. Я не должен забывать об этом.

Вот так просто, как день, появилось решение.

Взяв свой гнев под контроль, я обратил внимание на Антонио.

— Тебе нужна кровь Чернова? Как насчет этого?

Наклонившись к нему, я изложил свой план. Он должен был либо освободить меня от петли, затягивающейся на моей шее, либо окончательно прикончить.

Я направился обратно в «Башню» и расслабился только тогда, когда оказался внутри и увидел Мэллори в библиотеке. Она свернулась калачиком в кресле перед камином. Ее глаза были устремлены на книгу, а длинные ресницы веерами лежали на щеках, пока она смотрела вниз. Я мог бы остаться там, в дверях, и наблюдать за ней всю ночь, но она, видимо, почувствовала мое присутствие, так как через мгновение подняла голову.

— Ты вернулся?

— Я вернулся.

Я вошел, снял пиджак и бросил его на стол. Сел у ног Мэллори, и ее изящные ножки в носках уютно устроились у меня на коленях, вызвав толчок возбуждения в моем члене, который уже поднимался от ее близости. К сожалению, нам нужно было поговорить, и это не могло ждать. Поэтому, вместо того, чтобы уловить её сигнал, я взял одну из ног в ладони и впился пальцами в пятку, массируя ее.

— Черт, это потрясающе, – простонала Молли, ее глаза остекленели и она откинулась назад, наслаждаясь массажем ступни.

— Я буду массировать любую часть твоего тела, принцесса, когда и где ты захочешь.

— Тебе следует знать, что я воспользуюсь твоим предложением. Ты пожалеешь об этом, – вздохнула она.

— Невозможно. Ты делаешь всю тяжелую работу, – сказал я, мой взгляд задержался на мягкой выпуклости ее живота.

Я все еще не мог поверить, что там растет наш ребенок, крошечный и уязвимый. Я чувствовал острую необходимость защитить его и Мэллори. Когда я слишком глубоко задумался об угрозе, которую Виктор представляет для их безопасности, я чуть с ума не сошел от гнева и страха. Очень сильного страха.

— Я тут подумал, что ты могла бы отправиться в небольшое путешествие. Может, возьмешь Федерику и Макса и уедешь на несколько дней?

— Куда уеду? – спросила Молли. Она села, ее глаза настороженно смотрели на меня в поисках любого признака того, что я о чем-то умалчиваю.

— Куда бы ты хотела? В Европу?

Молли убрала ноги с моих колен, и я понял, что не смогу ничего от нее скрыть. Она была слишком проницательной и слишком хорошо меня знала. Мне не особенно нравилось хранить тайны от нее, но я не хотел, чтобы она беспокоилась о вещах, которые не могла изменить.

— Почему сейчас? И почему ты не едешь?

Я вздохнул.

— Мне нужно работать, – уклончиво ответил ей.

Она мрачно усмехнулась.

— Кирилл, не морочь мне голову. Ты не типичный офисный планктон с двадцатью днями отпуска в год. Что происходит?

— Рим в это время года прекрасен, как и Париж. Или может, поедешь в другом направлении и посмотришь на цветение сакуры в Японии?

— Кирилл!

Я взял ее за другую ногу и возобновил массаж.

— Дела с моим отцом идут не очень хорошо. Он слишком стар, чтобы руководить братвой дальше, и он это знает. Пришло время сменить босса.

Я не хотел говорить ей, что ее чуть не застрелили по приказу моего отца, а не Антонио Де Санктиса. Я знал, как она испугается, выяснив это, и я не хотел, чтобы она чувствовала страх. Я хотел защищать её от всего этого, всегда.

— И это так опасно, что тебе нужно отослать меня? – спросила она, ясно оценивая ситуацию. — Кто представляет опасность – Виктор или Николай?

Оба.

— У меня все под контролем, принцесса. Тебе не нужно беспокоиться. Я не хочу этого. И это вредно для ребенка. Просто знай, что все, что я делаю сейчас, – ради нашего будущего. Это все, что имеет значение.

— Нашего будущего?

— Да, будущего, которое мы всегда планировали. Ты, я и наша собственная семья. Безопасность, свобода... все это.

— Почему мне нельзя остаться с тобой? Я не могу помочь?

— Помочь? – это слово сдавило мне горло. — Молли, если ты пострадаешь, все это станет неважным, разве ты не понимаешь? Ничто не имеет смысла, если ты в опасности. Так что нет, ты не можешь помочь, и не спрашивай больше об этом, – предупредил я ее.

Она скривилась от моего властного тона.

— Ты больше не можешь указывать мне, что делать, Кирилл. Я твоя жена, а не пленница.