Заставить Виктора думать, что мы, как обычно, враждуем, было частью нашего плана.

Мэллори, казалось, забыла об этом, судя по хмурому взгляду, который она бросила на него.

— Ты отвратителен, – пробормотала она.

Николай рассмеялся.

— Спасибо. Я стараюсь.

— Достаточно. Кстати, о ребенке, все ли в порядке? Вы уже знаете пол? Это мальчик? – спросил Виктор, подавая знак, чтобы ему налили еще вина.

— Не знаем, – коротко ответил я, уверенный, что это разозлит Мэллори – как будто ужин с человеком, который приказал убить ее отца, и человеком, который этот приказ выполнил, уже не выводил ее из себя.

— Выясните как можно скорее. Если это мальчик, нам нужно будет проявить особую заботу о твоей очаровательной жене.

— А если это девочка? – вмешалась Молли, улыбаясь острой, как бритва, улыбкой.

— Тогда нам лучше приготовиться к неприятностям. Все женщины в моей жизни доставляли мне только неприятности, – сказал Виктор. — Уверен, ты не будешь отличаться от них.

— Девушка может помечтать, – пробормотала Молли себе под нос.

Я выдвинул свой стул из-за стола, и мои телохранители тут же шагнули вперед.

— Думаю, мы закончили. Мэллори выглядит усталой. Принцесса, ты всё?

Виктор пристально смотрел на нас, его проницательные глаза улавливали каждую реакцию и эмоцию. Я не хотел помещать Мэллори под его микроскоп, но избежать этого было невозможно. Если мы хотели уничтожить Виктора, он должен был ослабить бдительность. Притвориться, что я понятия не имею, что он пытался убить Мэллори, было важным, хотя и неприятным, шагом.

— Да. Я больше не голодна, – сказала она, вставая и отходя от стола.

Виктор окинул взглядом ее тело.

— Пока не вижу особых признаков ребенка.

Николай усмехнулся.

— Мой отец – врач.

— Осторожней, Николай. Неудачникам следует тщательно подбирать свои слова, – отрезал он.

Николай тяжело сглотнул. Я знал, какую внутреннюю реакцию он подавил. У меня самого была такая в присутствии Виктора. Этот человек был чистым злом, демоном, который мучил и издевался над своими сыновьями, пытаясь превратить их в свое зеркальное отражение. Когда перспектива отцовства замаячила передо мной, я понял, что убью любого, кто будет обращаться с моим ребенком так, как Виктор обращался с нами.

— Пойдем, принцесса.



Только после того, как Молли благополучно вернулась в «Башню» с усиленной охраной, я рискнул поехать в «Правду». Как только я переступил порог, в ушах застучала музыка, в такт грядущей войне. Я направился прямо в свой офис, расположенный в задней части здания.

Открыв дверь, обнаружил, что мой брат опередил меня и уже сидит в моем кресле.

— Двигайся, – сказал я Николаю, обходя стол и усаживаясь на освободившееся место.

— Ты благополучно доставил свою жену домой?

— А что? – тут же огрызнулся я. Мне ни капли не нравилось, что Нико спрашивал меня о Мэллори, и он, похоже, знал это. В результате он делал это постоянно.

— Она – редкое и особенное сокровище. Я искренне забочусь о ней, вот и все.

— Следи за языком, когда говоришь о моей жене. Я полагаю, ты уже знал, когда давал ей деньги и машину, чтобы сбежать от меня, что она носит моего ребенка? – спросил я, в моем тоне звенел гнев.

Николай лишь улыбнулся.

— Я даже не думал об этом, пока не узнал, что она беременна.

Выпустив недоверчивый смешок, я откинулся назад и уставился на брата.

— Клянусь, я никогда не знаю, что за хрень вылетит из твоего рта, – признался я. — Значит, ты хотел отнять у меня моего ребенка, а также женщину, на которой я планировал жениться?

— Я ничего не хотел у тебя отнимать. Дело было не в тебе. Понимаю, человеку с таким огромным эго трудно это представить, но я говорю честно.

— Осторожнее, – предупредил я, раздражение бурлило в моих венах. Я уставился на Нико, пытаясь понять его непредсказуемый склад ума.

— Я сделал это для нее, а также для Ирины Булгаковой и Фионы Льюис. – Николай опустил взгляд, произнося имена наших матерей. — Мэллори должна сама выбирать, хочет ли она жить, как они, а не быть принужденной к этому.

— Я бы никогда не стал относиться к Мэллори так, как Виктор относился к Ирине или Фионе.

— Разве? Ты дал ей право голоса в определении ее будущего?

Мой гнев обратился внутрь, обжигая грудь своим жаром. Гораздо легче было отмахнуться от Николая, когда он не говорил того, что было столь мучительно правдиво.

— Может, я и не планировал этого, но в конце концов я предоставил ей выбор, и она выбрала меня. Зная всю историю между нами, она все равно выбрала меня.

Николай усмехнулся, но в его улыбке была какая-то печаль, что делало ее странно убедительной.

— Тогда тебе повезло, и я поздравляю тебя с женитьбой.

Этот диалог был самым искренним из всего, что произошло между нами за семь лет знакомства.

Затем Николай заговорил снова и все испортил, как умел только он.

— Не волнуйся. Я буду хорошо заботиться о ней и ребенке, когда стану паханом.

— Мы оба знаем, что этого не случится, – процедил я. — В любом случае, сначала нам нужно побеспокоиться о Викторе. Просто убедись, что он не заподозрит тебя в смене союзников.

Николай встал и натянул свою тяжелую кожаную куртку.

— О, Кирилл, он ничего не заподозрит, потому что мои союзы ничуть не изменились.

Я наблюдал за ним, пока он неторопливо шел к двери.

Он замер, положив руку на дверную ручку.

— Я на своей стороне, и только на своей. До скорой встречи, bratan.

Глава 23

Молли

Дом престарелых Сидар-Грин был таким же красивым, каким я его помнила. Это было воскресенье, часы посещений, и я вместе с Федерикой направлялась внутрь.

— Лори! – Глэдис, любимая медсестра и преданная сиделка моей матери, бросилась к нам. — И Федерика тоже. Какой удачный день.

Я обняла Глэдис, наслаждаясь успокаивающим прикосновением пожилой женщины. Даже когда я была барменом без гроша в кармане, и собирала по копейке чаевые, чтобы оплачивать уход за матерью, Глэдис была добра и всегда с любовью заботилась о моей матери.

Макс следовал за нами, пока мы шли в палату Мары, пока Глэдис рассказывала о ее лечении. После несчастного случая, когда мне было тринадцать, Мара Мэдисон получила черепно-мозговую травму. Постепенно она все больше замыкалась и уходила куда-то глубоко в себя, поэтому у меня не было уверенности в том, что ей есть до меня дело или, что она знает о моих визитах.

Тем не менее, забота о маме была моей единственной константой в жизни, и сейчас, войдя к ней палату, запах ее лосьона для рук с фиалкой и лавандой тут же успокоил меня. Это был дорогой бренд, и я не покупала его для нее со времен средней школы.

— Этот запах. – Я заметила его, как только вошла.

— О, это дело рук мистера Чернова. Он прислал список вещей, которые нравятся миссис Маре, и я слежу за тем, чтобы они всегда были под рукой.

Я взяла с прикроватного столика знакомый бледно-фиолетовый флакон.

— Кирилл запомнил его?

— А как же. – Глэдис повернулась и толкнула Федерику локтем. — Я с самого начала говорила Мэллори, что за него стоит держаться. Я бы не позволила ему уйти, однозначно.

Федерика поймала мой взгляд, и внезапно мне захотелось рассмеяться.

— Ну, я не сомневалась, что у Кирилла все под контролем, – пробормотала Федерика, подходя к книжной полке у окна. — Мы читали эту. – Она достала тонкую классическую книгу и повернула ее ко мне. — Мне продолжить?

— Было бы неплохо. Мне нужно выйти на секунду в коридор, – сказала я, направляясь к двери. Любопытство слишком грызло меня, чтобы оставаться на месте. Я планировала вернуться к маме через несколько минут .

Макс повернулся ко мне, приподняв бровь.