Тогда я поняла, что это не та же самая машина.

— Ты угнал еще одну машину?

— Это был апгрейд. Такого парня, как Кирилл, нелегко сбить со следа, он настойчив. Это одно из его самых восхитительных качеств.

Николай завел машину и выехал на темную дорогу, набирая скорость так быстро, что я в ужасе зажмурила глаза.

Мою руку обожгло, и я посмотрела на нее, вспомнив, как он порезал меня. Страх скрутил мой живот. Я задала вопрос, на который, была уверена, не хотела получить ответ.

— Что ты достал из моей руки?

Николай побарабанил пальцами по рулю.

— Микрочип, – ответил он беззаботно, как будто иметь что-то подобное в руке было обычным делом.

— Какой микрочип?

— А какой, по-твоему, Кирилл мог вживить тебе в руку? Отслеживающий, глупая девчонка.

Я смотрела на дорогу, проносящуюся мимо нас, ужас растекался по моим венам. Все те разы, когда Кирилл или его люди появлялись там, где я была, я считала это странным совпадением. Что за гребаная идиотка.

— Отслеживающий, – повторила я.

— Да. Он чипировал тебя, как кошку, – сказал Николай с весельем в голосе. — Мяукни для меня, Мэллори. – Его мрачный смешок царапнул по моим нервам.

Мой желудок снова скрутило, и я закрыла глаза.

Я предпочла бы отключиться.

Глава 2

Кирилл

К тому времени, как я добрался до склада, все следы Генри Мэдисона исчезли. Вид отца Мэллори, застреленного у меня на глазах прошлой ночью, что-то сломал во мне.

Я выслеживал Мэллори и наконец нашел ее после семи лет тоски по ней, ненависти к ней и обвинений во всем, что затянуло меня во тьму. Я больше не мог винить ее, да и не хотел.

Пришло время отпустить прошлое.

С Мэллори на моей стороне я наконец-то мог это сделать. Конечно, мое некогда блестящее будущее звезды легкой атлетики было давно позади, а мои руки были слишком испачканы кровью, чтобы думать о жизни вне братвы, но это не означало, что я должен ставить под угрозу свою жизнь ради империи отца и продолжать борьбу за титул со своим братом.

Пришло время раз и навсегда избавиться от Виктора Чернова, моего отца и стареющего пахана братвы Черновых, а также Николая, моего безумного сводного брата.

Виктор мог бы продержаться и дольше, если бы не был так настойчив в стремлении заставить меня вступить в брак по расчету с дочерью конкурирующей семьи. Я не собирался жениться на Софии Де Санктис, и мне надоело притворяться, что я думаю об этом.

— Где он? – спросил я Ивана, своего телохранителя. Он и его младший брат, Макс, были двумя моими самыми близкими друзьями в братве и единственными, кто знал о моих истинных намерениях в отношении отца.

— В холодильнике в подвале. Я не знал, что ты захочешь с ним делать.

Ни для кого не было секретом, что я не выносил Генри.

С семнадцати лет, когда я впервые встретил Мэллори и безвозвратно влюбился в нее, я ненавидел ее отца. Он был куском человеческой грязи, и мир стал лучше без него. Однако, несмотря на то, что это было ясно как день, Мэллори никогда не по-настоящему не ненавидела его. Ей нравилось изображать из себя крутую, но её сердце было мягче, чем она хотела, чтобы кто-нибудь знал.

Обычным методом избавления от тел, убитых братвой, было растворение в кислоте или закладывание камней в грудные клетки и опускание на дно Гудзона. Ни то, ни другое не было особенно достойным местом последнего упокоения.

— Похорони его. Похорони его ради Мэллори, – сказал я Ивану.

Он кивнул, принимая мой указ без вопросов. Хотя Иван и отрицал это, поскольку дорожил своей жизнью, он проникся симпатией к моей Молли. Я поручил его брату, Максу, присматривать за ней. Мой ближний круг состоял из Макса, Ивана и Петра; они были единственными, кому я доверял защищать самое важное в моей жизни.

Иван ответил на звонок, пока я усаживался на скрипучий стул в старом кабинете, которым иногда пользовался мой отец, как, например, когда прострелил мне колено в юном девятнадцатилетнем возрасте, обрекая меня на жизнь, которую он хотел для меня.

Все его тело напряглось, а лицо побледнело. Тревога пронеслась во мне, когда Иван поднял на меня свои голубые глаза.

— В чем дело? – спросил я, мгновенно насторожившись.

— Это Макс, – тихо сказал Иван. Этим утром Макс, как обычно, охранял «Башню». Ледяной ужас пронзил меня, пока я слушал. — Он в больнице. На него… на них напали в пентхаусе.

Я встал, обогнув стол, сердце стучало в ушах ужасным, гулким ревом.

— Расскажи мне.

Иван колебался.

— В Макса стреляли, но он выжил. Остальные - нет. Мэллори… – Он замолчал.

Я схватил его, не в силах больше ни секунды сдерживать свое яростное беспокойство.

— Мэллори, что? – зарычал я. Мои глаза бросали ему вызов сказать мне, что она мертва.

— Ее нет. Он забрал ее.

— Кто? – Я уже знал, кто, но все равно спросил, нуждаясь в подтверждении.

— Твой брат. Ее забрал Николай.

Мое разбитое сердце упало от этих слов. Я отпустил Ивана, но моя рука осталась на его плече, и я сжал его. Он принял это молчаливое извинение.

Забрал, а не убил. Облегчение немного ослабило мою ярость и позволило мне дышать. Забрал, а не убил.

Мой брат прыгнул к моему отцу на вершину списка людей, от которых нужно избавиться. Когда я найду его – а я не остановлюсь, пока не найду, – только один из нас уйдет живым.

— Отправляйся к Максу. Он будет расстроен, что не смог защитить ее. Это не его вина. Нико... Я разберусь с Николаем, когда мы найдем его, а мы это сделаем.

— Ты собираешься убить его?

— Он прикоснулся к Молли. Он должен умереть. То, как он умрет и как долго продлятся его пытки, будет зависеть от того, что он сделает с ней к тому времени, как мы до них доберемся.



Я отправился к Виктору, как только взял себя в руки. Он позвал меня в гостиную шикарного дома, который он купил в Бруклине, недалеко от Брайтон-Бич, обители братвы. Особняк был построен на заказ, с колоннами и двумя рычащими волками у ворот, высеченными из камня. За деньги вкуса не купишь, Виктор был тому подтверждением.

В гостиной экономка Элиза налила черный чай в длинные стеклянные чашки и добавила к нему лимонные дольки. Я подождал, пока она отойдет, чтобы заговорить.

— Я хотел поговорить с Николаем. Он здесь?

Не было смысла раскрывать свои карты Виктору. Я понятия не имел, действует ли Николай в одиночку.

— Ему следовало бы прийти. Он изучает новый бизнес, который его заинтересовал. Контрабанда. Такое нормальное слово для обозначения чего-то столь... грязного. – Виктор отпил немного чая и закашлялся.

Виктор выкуривал по три пачки в день, сколько я его знал. Если мне и требовалось доказательство того, что человек, чья кровь текла в моих жилах, давно заключил сделку с дьяволом, так это то, что он оставался крепким в своем преклонном возрасте.

— Он заставил меня думать, что именно ты заинтересован в этом бизнесе, – сказал я, изо всех сил стараясь вести себя спокойно.

К счастью, маску холодного безразличия, которую я оттачивал годами, было легко носить. Она была испытана сотней разных способов в жестокие годы после окончания Блэк Холл Преп, когда я был новичком в мрачной школе насилия моего отца и только вливался в жизнь братвы.

— Я? – Виктор ткнул в себя толстым пальцем и покачал головой. — Я сказал ему, что это не принесет нам много прибыли, но он хочет заниматься делом. Я понимаю его. Когда-то я был таким же, как он.

Вот почему Виктор отдавал предпочтение Николаю, чтобы тот возглавил братву.

— Я тоже твой сын, – напомнил я ему.

Он кивнул и пожал плечами.

— По крови – да, но мозгами? Ты – это твоя мать. Если бы она осталась со мной, возможно, все наши жизни сложились бы совсем по-другому.

Я ненадолго замолчал, отвлеченный готовностью Виктора говорить о моей матери, Фионе. Он редко упоминал ее имя. После того, как она сбежала от него, прихватив меня еще ребенком, у него была целая череда любовниц. Удивительно, что при том количестве женщин, через которых прошел Виктор, у меня был только один сводный брат.