— Кирилл, – тихо позвала она.

Предупреждение или приглашение? Между нами всегда было немного и того, и другого.

Я был слишком увлечен наблюдением за тем, как моя сперма капает на её щель, чтобы обратить внимание. Мои яйца, наконец, опустели и были удовлетворены впервые за неделю, которая показалась мне бесконечной.

Я протянул руку, чтобы коснуться её, зная, что она еще не кончила. Я был неотесанным зверем, который выследил ее, овладел ею и кончил, прежде чем довести её до оргазма. Но я планировал загладить свою вину перед ней. Это будет долгая ночь.

Я провел пальцем по ее влажной щели, и она задрожала от моего прикосновения. Смочив палец спермой, я скользнул им в нее, возбуждаясь от мысли о том, чего я хотел больше всего, как мы оба знали. Молли, распухшая от моего ребенка, была наивысшей фантазией, которую я когда-либо себе позволял. Мой член снова набух от одного только образа.

Я толкнулся глубже и повернул руку так, чтобы мой большой палец нашел ее клитор. Сперма сделала все скользким и легким, и я стал жестко трахать ее рукой, одновременно кружась вокруг комка нервов. Вскоре она стала отталкиваться, трахая мою руку с не меньшей силой, и, вот так, кончила со сдавленным криком. Я продолжал выжимать из нее каждую каплю удовольствия, прежде чем осторожно убрать свою руку.

Она растянулась на ступеньках, не оказывая никакого сопротивления, когда я встал у нее за спиной и осторожно поднял на руки. Я отнес ее в свадебном стиле в библиотеку, пинком захлопнул за нами дверь и посмотрел на камеру, расположенную над головой. Красная лампочка тут же погасла. Никто не стал бы наблюдать за нами. Ну, никто из тех, кто хотел бы пережить эту ночь.

Огонь в камине был потушен, но в комнате все еще было тепло. Я попросил прислугу ежедневно зажигать его для Молли. Она любила писать здесь, и я хотел, чтобы ей было комфортно.

Я усадил ее на край кожаного дивана, и она, затаив дыхание, наблюдала, как я встаю над ней и провожу рукой по ее волосам.

— Тебе не следовало поднимать меня, – мягко отчитала она.

— Тебе не следовало попадаться, – ответил я, а затем усмехнулся. — Но ты хотела этого, не так ли?

Она с трудом сглотнула, а затем кивнула, доставляя мне удовольствие своей капитуляцией.

— А теперь чего ты хочешь?

Я приподнял ее подбородок, так что ее лицо предстало передо мной как драгоценный подарок.

— Я…я хочу тебя. – Ее мягкий тон мучил меня.

— Чего ты хочешь от меня?

Горячий розовый румянец залил ее до самой груди. Ее красивые сиськи соблазнительно покачивались, такие аппетитные, что я не смог удержаться и потянулся к ним.

— Скажи мне, Молли, – призвал я ее, прикидывая их вес на ладони. Они были больше, чем обычно, а темные соски – более пухлыми. Я опустился на колени, ожидая, пока она заговорит. Наклонившись, поймал зубами один сосок и пососал его, в то время как мои руки потянулись к веревке за её спиной.

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня снова, – тихо сказала она, запустив освободившиеся руки в мои волосы. Она глубоко вздохнула, как будто собиралась с духом. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня снова и кончил в меня.

— У тебя появился новый кинк, принцесса? Добро пожаловать в клуб, – пробормотал я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.

Я просунул язык ей в рот, довольный тем, что запрет на освобождение внутри нее был снят. Молли действительно простила меня, заслуживал я этого или нет. Насколько я знал, она принимала противозачаточные в том захолустном городишке, где скрывалась от меня. Мне было все равно. Сегодня я собирался трахнуть ее до беспамятства и влить в неё спермы больше, чем она сможет вынести, чтобы она еще неделю пахла мной.

— Ложись на спину, принцесса. Позволь мне привести тебя в порядок, прежде чем я снова сделаю тебя грязной.



Мы отправились обратно в город с первыми лучами солнца. Пришло время начинать игру, а Виктору – узнать, что Молли жива и мы женаты. Сначала я должен был сделать это официально.

— Я не понимаю, – сказала Мэллори, выходя из машины рядом со мной. — Если твой отец пытается убить меня, разве, выставляя меня напоказ всему Нью-Йорку, ты не повесишь на мою спину еще большую мишень?

Мы стояли у здания суда, где нас ждал священник, чтобы официально скрепить наши клятвы. Для быстрого оформления документов потребовался всего лишь телефонный звонок.

— Мы пытались спрятать тебя, это не сработало. Единственный другой вариант – сообщить всем, что Кирилл Чернов женился. После этого любое действие против тебя, со стороны моего отца или кого-либо еще, будет рассматриваться как акт войны против братвы, и мы сможем отреагировать соответствующим образом. Выйдя замуж и показав свое лицо нашему миру, ты будешь в безопасности от Виктора. Смерть моей избранницы была бы воспринята как большая слабость. Не от моей руки, разумеется, – добавил я и ухмыльнулся, увидев на ее лице выражение ужаса.

— Боже правый, не знаю, хочу ли ввязываться во все это, – сказала она, побледнев. Я запечатлел поцелуй на тыльной стороне ее ладони.

— Слишком поздно. Это происходит. Смирись, принцесса. А теперь давай зайдем внутрь, пока кто-нибудь не попытался нас остановить. Не хотелось запачкать кровью твое платье.

Полчаса спустя все было готово. С Ольгой и Максом в качестве свидетелей Молли наконец стала моей женой. Мы отправились перекусить в закусочную по соседству. За столом было довольно шумно, поскольку некоторые из моих самых доверенных людей присоединились к нам и произносили тосты каждые пять минут, следуя русской традиции. Мы с Мэллори целовались после каждого, и мне все больше хотелось вернуться домой и избавиться от всех остальных, чтобы остаться со своей женой наедине.

— Итак, последний тост! – объявил Иван, вставая и поднимая бокал Мэллори с шампанским. Он вложил его ей в руку. — Не думай, что я не заметил, что ты не пьешь. Это плохая примета после тоста!

Ольга выпила гораздо больше, чем я когда-либо видел. Обычно тихая и стойкая экономка налила себе еще один щедрый бокал. Мрачно наблюдая за тем, как Иван подносит бокал Молли к ее губам, она встала, и ее стул резко заскрежетал по полу.

— Nyet! – крикнула она, заставив всех замолчать.

Я шокировано повернулся к ней, обращая внимание на розовые щеки и яркие глаза.

— Никакого алкоголя для будущей матери, – отругала она.

Напряженные плечи всех сидящих за столом расслабились.

Я успокаивающе улыбнулся ей, а затем повернулся к Мэллори.

— Она будет следить за твоим здоровьем с этого момента, ну, знаешь, на случай, если мы создадим семью.

Молли не отрывала взгляда от Ольги.

Когда разговор возобновился, пожилая леди снова шокировала всех нас, сильно хлопнув по столу.

— Что еще? – Иван шикнул на ее.

Ольга ткнула в него пальцем.

— Алкоголь вреден для детей, это касается и тостов тоже. Я не допущу, чтобы у их первенца были проблемы из-за Вас, Иван Иванович, – прорычала она. Она громко фыркнула, увидев его растерянный взгляд. — Как будто вы, болваны, не можете определить, когда женщина беременна. – С этой бомбой она плюхнулась обратно в кресло, подняла бокал и осушила его одним глотком. — Na Zdorovie! – весело провозгласила она тост.

Я медленно повернулся к Молли, ища подсказку в выражении ее лица. Мне не пришлось долго гадать. Она моргнула, глядя на меня, и ее щеки тут же стали нежно-розовыми. Прошлая ночь и ее неожиданная просьба кончить в нее без защиты предстали в моем сознании в новом свете. Воспоминание о нападении, слишком смутное, чтобы его можно было точно воспроизвести, промелькнуло в моей голове.

— Принцесса, ты хочешь мне что-то сказать? – спросил я, отчаянно пытаясь не выдать своего волнения.

— Например? – спросила она невинным голосом.

— Мэллори Чернова, скажи мне прямо сейчас, или я отвезу тебя домой, свяжу и вытрахаю из тебя правду, – предупредил я.