Вечером, в моей мастерской, мы с Барти подключили первый кристалл к эмулятору сознания — артефакту, который я сделал как раз на такой случай.

Первым, по случаю, оказался кристалл с памятью Френка. Какое-то время происходила загрузка памяти, и вот, сигнал о готовности показал, что можно спрашивать.

— Как тебя зовут? — задал я первый вопрос.

— Фрэнк Лонгботтом, — безэмоционально,, словно под гипнозом, ответил артефакт.

— Ты помнишь, что случилось шестнадцатого ноября 1981 года? — влез с вопросом Крауч.

— Да.

— Барти, не лезь. Я сам буду спрашивать. Это не полноценное сознание а просто эмуляция. Она почти не умеет думать, а значит и вопросы надо задавать предельно ясные.

— Расскажи, что случилось в тот день.

Артефакт начал рассказывать. Но из-за того, что сознание было неполноценным, он рассказал все подробно, от пробуждения утром, до самого вечера. За час мы узнали как и во что он одевался, что ел на завтрак, чем занимался на работе, во сколько вернулся, и чем ужинал. Всё, что он осознавал. А вот о самом интересном для нас, артефакт рассказал очень мало.

— Мы легли спать. Из гостиной я услышал шум. Пошёл проверить. Там были Рудольфус и Беллатриса Лестрейндж. Услышал сзади «ступефай». Темнота. Очнулся. Алиса сидела привязанная к стулу на против. Рудольфус спросил, где Волдеморт. Ответил — не знаю. Получил «круцио». Боль. Рабастан спросил, где Волдеморт. Ответил — не знаю. Получил «круцио». Боль. Беллатриса спросила Алису — где Волдеморт. Ответила — не знаю. Получила «круцио». Кричит. Беллатриса сказала, что или мы такие крепкие, или действительно не знаем. Наложила на Алису «империо». Рудольфус наложил на меня «империо».

Артефакт замолчал.

— И всё? — спросил Барти.

— Похоже, что да. Видимо им велели забыть всё, что было после «империо». В принципе, логично. Давай послушаем Алису?

Барти сглотнул, и кивнул.

Однако из кристалла с памятью Алисы мы ничего толком узнать не смогли. В отличие от Френка, её сознание было фрагментировано. То есть оно состояло из множества кусков, не связанных никакими ассоциативными связями.

— Не узнаешь? На что похоже?

— «Обливейт»? — с ходу предположил Барти.

— Мне тоже так показалось.

— Получается, что это всё? Мы не сможем им помочь?

— Давай, для начала, сделаем предварительный вывод.

— Ты же знаешь, что «обливейт» не обратим.

— Не торопись. Сперва давай определимся с Френком.

— Давай, — вздохнул друг.

— Значит, первое — его память в порядке. То есть к нему «обливейт» не применяли. При этом он ею пользоваться не может, и никакой активности не проявляет.

— Ну и что? Мне это ни о чем не говорит.

— Эх. Ладно, слушай. Я разговаривал с Беллатрисой. Она мне рассказала про ту ночь.

— Что! Но как?

— Успокойся, это к делу не относится, — однако взгляд Барти не оставил мне шанса уйти от темы. — Ладно, расскажу, но позже.

— Я напомню.

— Короче, Белла рассказала, всё то же, что и Фрэнк. Ну и продолжение я знаю. В общем после «империо» они приказали Лонгботтомам рассказать куда делся их господин, однако, как ты понимаешь, результата не было. Тогда Рабастан психанул, и бросил на Френка «аваду».

— Что? Но он не похож на труп.

— А что ты знаешь об «аваде».

— Ну-у. То, что это смертельное проклятие. Вызывает смерть одушевлённого существа, и небольшой взрыв на поверхности неодушевлённого.

— Это всё? — Барти кивнул. — А трактат с исследованием этого проклятия не читал?

— Даже не знал, что такой есть. Рассказывай, давай.

— Хорошо. Если кратко, то «аваду» правильно называют проклятием. Это заклятие отделяет от атакующего кусочек души, и внедряет его в душу жертвы, с приказом умереть. Подсознание жертвы, после поражения «авадой», капсулируется, и начинает интенсивно сжигать свою энергию жизни. От чего душа отделяется от тела. И вскоре образуется труп.

— Постой, ты хочешь сказать, что швыряясь «авадами», Пожиратели кидаются кусочками своей души?

— И не только «авада». Но и «империо» с «круцио» не работают без добавления куска души.

— Охренеть. А почему Фрэнк-то жив?

— А как ты думаешь, как срабатывает «авада» на том, кто уже под «империо»?

— Да откуда я могу про такое знать?

— Действительно. Короче, «авада», попав в Фрэнка, сработала правильно, но в этот момент, его тело контролировалось чужим куском души, и при отделении души Фрэнка, энергия жизни сгорела лишь частично. И, опираясь на чужой кусок души, не дала телу умереть.

— Ты хочешь сказать, что сейчас Фрэнк — живой труп? Без души?

— Практически. Но это только теория. Её надо проверять.

— А что с Алисой?

— К ней «аваду» не применяли. Белла ограничилась обливейтом. Правда она сказала, что он должен был стереть лишь ночные события. Но тут могло сработать то, что она тоже была под «империо».

— М-да. Вот это ситуация. И что теперь делать?

— Как что? Надо проводить дальнейшие обследования. Уж определять-то наличие души вы, в Мунго, умеете?

— Умеем. Но что потом?

— Ну вот что ты усложняешь? После теста на душу, это будем решать уже не мы. Вот как быть с Алисой? По идее, ей надо провести синхронизацию памяти. Одно это должно решить проблему. Но кто даст нам проводить непроверенные процедуры?

2 декабря 1994

Проверка Френка показала, что он, действительно, лишён души. Словно после встречи с дементором. Это вызвало некоторый ажиотаж в клинике, но на страницы газет не попало. Из последствий, можно назвать только то, что Алису перевели в общую палату, а Фрэнк пропал. Как я смог узнать у Барти, его забрала Августа, и всё. Думаю, она предала его алтарю.

Зато, теперь, мы могли изъять Алису из больницы, так как деньги за уход и отдельную плату перечислять перестали. Но акцию мы решили провести в каникулы, чтобы и Невилл мог поучаствовать.

А до того, прошёл Святочный бал.

Пришлось хорошенько поговорить с Гарри о его действиях на мероприятии.

— У меня такое ощущение, что иду на войну, а не развлечься, — удивился наставлениям парень.

— Даже не думай о бале, как о развлечении. Ты правильно сказал, это больше похоже на войсковую операцию. К тому же, ты будешь представлять не только себя — мальчика который выжил. Но ещё и свою мать, а в будущем, и меня с теми, кто идет за мной. А теперь повтори, чему я тебя учил?

— Быть опрятным, дружелюбным. Внимательным к своей даме. Постараться потанцевать с возможно большим количеством девушек, в особенности с теми, которые доброжелательны ко мне. В конфликты встревать лишь после проверки на провокацию против себя. Ну и быть внимательным. Слушай, Алекс, а как определить, против кого направлена провокация?

— Ну ты же не совсем дурачок? Значит можешь прикинуть последствия. Но чаще всего провокации вызывают эмоции, чтобы тот, на кого она направлена, сам залез в ловушку. Это, бывает, не только прямое оскорбление. Для примера, твой дружок Рон, частенько провоцирует тебя на конфликт со слизерином. Постарайся на балу в такое не встревать. Будь кавалером своей дамы. Из очевидных конфликтов, которые могут случиться, я могу сказать два.

— Да какие там могут быть конфликты? — махнул рукой парень.

— Как будто не ты каждый год встреваешь в приключения, — напомнил я, — Вспомни вейлу, и реакцию на неё парней.

— Ну да. Рон тоже выдал, — усмехнулся Гарри.

— А теперь добавь к этому то, что, скорее всего, кто-нибудь протащит алкоголь. Не важно кто. Но в сочетании это может привести к скандалу.

— Я-то тут причём?

— Ни при чём. Но может случиться так, что вейлу придется спасать. Я уверен, что найдется индивид, который выпьет лишнего, и под воздействием чар вейлы, решит, что ему всё можно. Ну, ты понимаешь. Вот второй конфликт может случиться с твоей подругой.

— Гермионой? С ней-то что не так?

— Для начала сообщаю тебе, что её пригласил Крам.