— Кажется, это Авача. Но откуда она у тебя? Это же очень дорогое зелье.

— Досталось по случаю. Не так важно откуда оно. Главное, то что вы узнаёте его. А после ужина примете.

— Я уже пила такое. Оно, конечно помогло, но не надолго. Уже через пару дней всё стало как раньше. Так что, не трать на меня такое дорогое средство.

— Теперь оно поможет. Ведь я убрал причину болезни. А зелье уберет последствия. На этом позвольте откланяться.

5 января 1980.

Так, от Барти отделался. Парень, после выздоровления матери, стал считать себя моим должником, хоть я и настаивал, что между друзьями таких долгов не бывает. И он даже согласен с этим, но продолжает меня оберегать не пойми от чего. Вернее понятно от чего. Пожиратели смерти перешли к неприкрытому террору, почти каждый день происходили стычки с их участием. Что интересно, про Орден Феникса слышно не было. Хотя, известные мне, по канону, имена, звучали. Жаль, что чаще всего, в некрологах.

Вот и Барти, зная идеологию Пожирателей, боялся, что на меня могут напасть. А я не боялся. Был некий мандраж, но был он больше похож на тот, что бывает перед прыжком в воду с большой высоты. Знаешь, что может быть больно, но понимаешь, что не смертельно.

Так вот. Я смылся от Барти. Зачем? Всё просто. На каникулах я доделал заготовку под амулет-переводчик. Только он получается совсем непохожим на обычный. Оригинальный улавливает звук, и переводит его согласно знаниям создателя, и безэмоционально шепчет в ухо. Результат больше похож на работу «гугл-переводчика» — переводит достаточно понятно, но иногда не совсем корректно.

Мой же амулет будет работать только с менталом. Но проблема была в том, что сам я парселтангом не владею. То, что мне дал контакт с точкой дара из крестража, больше похоже на разговорник. Причем собеседник будет заведомо немым, то есть он меня поймет, а я его — нет. Амулет же, должен будет улавливать его мыслеобраз, находить наиболее похожий в своем словаре, переводить, и создавать временную ассоциативную ссылку на такой же словарь у меня. Хоть перевод будет не точным, но таким образом, я, хотя бы смогу понять речь змей. То есть мой переводчик отдельно от меня работать не будет. Даже шестой аспект, который я собираюсь поместить в амулет, не сможет правильно транслировать образы.

Но тут есть такой нюанс: благодаря части души, амулет будет самообучаться. То есть, со временем, он сможет работать отдельно от меня, и, чем, чаще я им буду пользоваться, тем быстрее это случится. Но не думаю, что у меня часто будет появляться необходимость в общении со змеями.

Дверь в Выручайку послушно открылась, впустив меня в знакомый круглый зал с магическим рисунком. Я положил фляжку в центр и запитал гептаграмму. Затем, аккуратно отделил каналы, соединяющие шестой аспект с остальными частями, и убрал крестраж в сторону.

Теперь центр чертежа заняла заготовка под амулет, и безвольно обвисшие каналы шестого аспекта, были последовательно подсоединены к нему. Понимание, куда что подключать, у меня было довольно общим, но, я заметил, что главный принцип в том, чтобы подключить самые толстые к наиболее ответственным местам.

В общем, амулет переводчик был готов. Я осмотрелся по сторонам, с мыслями испытать его, но в зале, естественно, было пусто. Тогда я вспомнил про василиска.

В последствии я осознал, что можно выучить «Серпенсортиа», и пообщаться с призванной змеёй. Но в тот момент, даже намёка на подобную мысль не было. Лишь предвкушение испытания моего первого серьёзного артефакта.

Миртл на месте не оказалось, а значит нет и последнего существенного препятствия. Вместо этого — первая проверка моей способности говорить на змеином.

Я нашел в памяти словарь парселтанга, в нем нужное слово, и присмотрелся к украшению в виде змеи на кране.

— Откройссся, — непроизвольно выдав несколько шипящих звуков, я, с удовлетворением, наблюдал, как умывальник сложился, открыв проём в нору.

А это страшновато — прыгать в колодец заканчивающийся темнотой. Ну что ж. Почувствуем себя Алисой.

Стенки оказались гладкими, но слегка волнистыми, поэтому спуск был не слишком приятным. Завершение спуска тоже получилось неудачным: не смотря на то, что я сгруппировался, в ожидании падения на крысиные кости, избежать приземления на спину не удалось. Я со стоном поднялся и осмотрелся. Темно. И странный туман. Может быть костяная пыль? Что ж, на этот случай у меня есть решение. Небольшое усилие, и на моем лбу загорелся фонарь. Ну, не совсем. Это способность моей кожи светиться, сконцентрированная в небольшом кружочке на лбу.

При свете стало видно, что пыль заполняет всё пространство немалого зала, и, чем дальше, тем гуще. Стоп! Какая костяная пыль⁈ Начиная с того, что она ведет себя нехарактерно, заканчивая тем, что я увидел его в темноте. Обычным зрением я и не мог его заметить, а вот знахарским — запросто. Значит это не пыль и не туман, а какая-то энергия, к тому же, судя по ощущениям, имеет ментальное наполнение.

Такие вещи меня сильно настораживали, но и вместе с тем разжигали любопытство. И я пошел искать источник этой аномалии.

При свете стало видно, что я оказался в пещере, но, в отличие от фильма, никаких нагромождений камней не было. Наоборот, на всем протяжении извилистой пещеры, тянулась ровная тропинка. Правда это единственное, что было облагорожено. Впрочем, Салазар явно не заморачивался пейзажем, ограничившись удобством перемещения.

Тропинка закончилась у круглой двери внушительной толщины.

Что-то меня смущает размерчик этой двери. А ещё то, что мне очень хочется за неё попасть. Я резко, не давая себе времени подумать, закрыл свое сознание скорлупой, такой же как та, что сдерживает грибок на затылке иммунных. Раньше о таком способе защиты сознания я не думал, теперь же, в момент опасности, воспользовался им по наитию.

Неожиданно навалившаяся тишина прочистила моё сознание. Мысли, в контрасте, стали невероятно четкими, но я понимал, что это только кажется, и скоро я перестану воспринимать разницу столь остро. Вместе с ясностью пришло понимание, что меня вели сюда. Но, непонятно с какой целью.

Вдруг ожил мой амулет переводчик, и передал мне голос.

— Не бойся. Больше не буду.

Несколько секунд я пытался понять, что это было, но потом взял себя в руки.

— К-кто это?

— Я — Король змей. Люди называют таких как я Василиском. Но создатель называл меня Ужас.

— Зачем ты меня сюда вёл?

— Уж точно не для того, чтобы съесть. Просто, я существо разумное, и мне интересно, что происходит на поверхности. А люди нечасто заходят в мои подземелья, и делятся информацией.

— Ты имеешь ввиду, что к тебе ходят змееусты, и рассказывают о том, что происходит на поверхности?

— Ха! Не говори глупости. Среди вас нет столько змееустов. По крайней мере в Британии. Но информацию можно получить и без этого дара.

— Странно. А почему ты их сам не приведешь сюда? Меня, вон, от восьмого этажа вёл. И как, не будучи змееустом, можно попасть сюда?

— Я тебя сюда не вел. Моя власть не распространяется за пределы подземелий и туалета. Когда ты открыл лаз, то я проснулся, и стал усиливать твое любопытство, и ты пришёл сюда. Затем, по привычке, попытался повлиять на тебя, но ты сумел закрыть свое сознание. Обычно я сплю, но иногда просыпаюсь, и смотрю, кто есть в туалете. Если там один детеныш, и он достаточно непоседлив, то открываю проход к себе. Обычно, любопытные детки, сами спускаются по лестнице, а тут я внушаю им, что они спят, и считываю всю память. Потом отправляю их к себе в постель, а на утро они думают, что это был сон. А я снова впадаю в спячку, и перевариваю полученную информацию.

— Но почему я так целенаправленно шёл сюда? И что за лестница?

— Вот уж не знаю, что тобой двигало. Мне даже показалось, что ты и раньше знал обо мне. И, если это так, то прошу открыть мне эту тайну. Что до лестницы, то не думаешь же ты, что в школе так много безрассудных детей, готовых прыгнуть в неизвестность? Да и мой создатель предпочитал ходить, а не летать. Конечно же, все они спускаются по ступенькам.