За массивным резным столом красного дерева восседал сам князь Дмитрий. Сегодня он облачился в безукоризненный темно-синий костюм-тройку в тонкую полоску. Шелковый платок на шее был приколот фамильной булавкой с крупным сапфиром. Взгляд стальных глаз был холоден и колюч.

Перед столом князя замерли двое посетителей — виконт Вадим Александрович и Маргарита Витальевна, она же просто Рита. Оба выглядели малость потрепанными после схватки на злополучном 13-м складе. Ссадины, наспех залепленные пластырями, синяки. Помятая, местами надорванная одежда. Особенно не повезло Вадиму — его голова напоминала спелую сливу, сплошь покрытую кровоподтеками и шишками. Создавалось впечатление, что беднягу долго и методично долбили башкой об стену.

При взгляде на многочисленные «украшения» Вадима, Рита опускала глаза и кусала губы. На её смазливом личике явственно читались вина и смущение.

Сама Рита смотрелась куда лучше напарника — возможно, замаскировала свои синяки под добрым сантиметром тонального крема. Возможно, использовала заклинание исцеления.

Вадим, хоть и едва стоял на ногах от боли, держался молодцом. Бравый вояка, что с него взять. Глядя прямо в глаза князю, отчитался по-военному чётко:

— Ваша Светлость! Докладываю: на складе 13 два часа назад произошло столкновение с неустановленным Одаренным, предположительно дворянином. Точно установить личность противника по стилю боя невозможно ввиду широкой распространенности применяемых им техник среди аристократии. Преследовать нарушителя я не смог по причине тяжести полученных в бою ранений. Готов продолжать расследование и найти виновных!

Князь слушал, откинувшись на спинку кресла и барабаня пальцами по подлокотнику. Прищурившись, бросил:

— Вольно, Вадим Александрович. Присядьте. В вашем состоянии только на плацу маршировать.

Вадим кивнул, осторожно опустился на краешек стула, придерживая раненый бок. Его лицо дернулось, но он старательно прятал гримасу боли.

Князь перевел взгляд на Риту, скучающе поигрывая массивной печаткой на пальце:

— Что скажете, Маргарита Витальевна? Вы тоже присутствовали при этом досадном инциденте, если мне не изменяет память.

Рита встрепенулась, захлопала длиннющими накладными ресницами. Затараторила сбивчиво, глотая окончания:

— Ой, Ваша Светлость, ну а что я могу сказать-то? Ну, короче, влетает этот хмырь на склад, начинает типа качать права. Мы такие: ты кто ваще, чувак? А он такой: не ваше, мол, собачье дело! И ка-а-ак жахнет! Без предупреждения, ваще! Ну, Вадик, понятно, в долгу не остался. Завязалась драчка. Я, типа, прикрывала. Но этот гад оказался тот еще хитрожо… То есть… гхм… в смысле, противник попался на редкость коварный и опасный. Сильный, зараза! Но мы с Вадиком его к чертям от… В смысле, черт с ним… Тьфу… короче, одолели мы его! Почти. Но он смылся. Оставил нам какую-то тварь на прощание. Мерзкую такую, вонючую. Вадик, если чё, больше пострадавший, подтвердит! Ой…

Бедная Рита осеклась, увидев вытянувшееся лицо князя. Дмитрий слушал ее сумбурный монолог, приподняв бровь и всем своим видом выражая недоумение.

На его лице так и читалось: «И это элитный наемник, прошедший суровую школу?»

Даже если ее сила велика, интеллект оставляет желать лучшего. Князь с трудом удержался от от того, чтобы не припечатать себя рукой по лицу.

— Благодарю за столь… хм… красочный и подробный доклад, Маргарита Витальевна, — ехидно процедил он, — Ваше умение выражать мысли поистине восхищает. Где вы нахватались столь изысканных речевых оборотов? В какой-нибудь сельской школе для умственно отсталых?

Рита пунцово покраснела и опустила глазки в пол. Вжала голову в плечи, словно ожидая подзатыльника.

— Простите, Ваша Светлость… — пролепетала она, — Я это… Немного волнуюсь… Первый раз удостоилась чести личной аудиенции у столь блистательной персоны… Вот и лезет всякая ерунда на язык…

Рита шмыгнула носом и еще больше сжалась. Того гляди, расплачется. Князь брезгливо поморщился.

— Довольно. Можете пока помолчать, Маргарита Витальевна. Сделайте милость.

Он перевел взгляд на Вадима, который сидел с непроницаемым лицом, невозмутимо взирая в пространство. Лишь желваки гуляли по скулам от сдерживаемой боли. Ну или неловкости за напарницу.

— Вадим Александрович, и все-таки, у вас есть версии, кто мог выступить против нас? — вкрадчиво спросил князь, наклоняясь вперед, — Может быть, Ларцовы снова качают права? Или кто-то из Мещерских подсуетился? У них ведь с нами давние терки, особенно после войны с Безумовыми.

Вадим, ненадолго задумавшись, покачал головой:

— Навряд ли, Ваша Светлость. У Ларцовых кишка тонка с нами тягаться после той истории с их младшеньким. А Мещерские сейчас увязли в своих внутриклановых дрязгах, им не до игр с Кривотолковыми.

— Хм-м… — протянул князь, — И все же, вы же лично с ним дрались. Неужели совсем никаких соображений?

Вадим слегка пожал плечами и поморщился от прострелившей бок боли:

— Увы, Ваша Светлость. Стиль боя у этого типа самый стандартный среди благородных. Поставленные удары, грамотная работа ног, классическая усиляющая телекинетика. Чуть ли не в каждом дворянском роду такому учат с детства. Без дополнительных улик вычислить конкретного бойца почти нереально. Единственное что…

Он умолк, словно раздумывая.

— Так-так? — поинтересовался князь.

— Мне показалось, что он не просто тренирован, но еще и молод, — сказал Вадим, — Лет двадцать или меньше. Легко двигается, нет зажатости, мышцы явно очень чистые. Ну и много сленга в речи, хотя это ни о чем не говорит… При этом он двигается, словно лет двадцать, а то и более изучал боевые искусства.

— Опытный боец в теле юнца? — князь приподнял бровь.

— Что-то вроде того, — кивнул Вадим.

После этого Вадим подробно рассказал о появлении ужасной твари. Упомянул о том, что таинственный налетчик его обездвижил, но не убил. И при этом спас кучу людей.

Князь откинулся на спинку кресла, барабаня пальцами по подлокотнику. На его точеном лице застыло задумчивое выражение.

— Что ж… полагаю, этот интригующий вопрос пока останется открытым, — изрек он, наконец, обведя тяжелым взглядом присутствующих. И вдруг резко обернулся к неподвижной фигуре, скрючившейся в дальнем углу приемной, — А ваше мнение, Валентин Савельевич?

Раздался зловещий скрип, и из глубокого кожаного кресла, кряхтя и постанывая, поднялось долговязое худое существо, чем-то напоминающее огромную летучую мышь. Или труп анорексички, только-только восставший из могилы.

То был сам доктор Валентин Савельевич Менгелев — гений и безумец в одном флаконе. Вечно всклокоченные седые пегие космы, мертвенно-бледное лицо с ввалившимися щеками и лихорадочно горящими глазами, крючковатый нос, напоминающий клюв стервятника. На переносице его криво болтались очки в толстой оправе — правое стекло украшала паутина трещин. Поверх замызганного медицинского халата был небрежно наброшен не менее замызганный лабораторный фартук, покрытый бурыми пятнами неизвестного происхождения. Тощие ноги обтягивали драные линялые джинсы, на босых ступнях красовались растоптанные шлепанцы.

Широко ухмыляясь, Менгелев поковылял к княжескому столу. Каждый его шаг сопровождался громким кряхтением и щелканьем суставов, как у древней развалюхи.

Стычка с Вадимом Безумовым явно сказалась на здоровье доктора.

В руках доктор бережно сжимал пластиково-стеклянный контейнер со множеством мигающих лампочек, проводков и датчиков. На стенке контейнера мерцала светодиодная надпись «Образец 01Х».

— Взгляните-ка сюда, голубчики! — елейным голосом проворковал Менгелев, пристраивая загадочную фиговину на краешек стола.

С этими словами он дрожащими от нетерпения пальцами отодвинул пластину на боку контейнера, показывая его содержимое. Вадим с Ритой дружно сглотнули, когда увидели содержимое. Князь приподнял бровь.

За толстым стеклом, источая отвратную вонь, копошилась и пузырилась мерзостная слизистая субстанция чудовищного серо-буро-малинового цвета. Бесформенная туша непрерывно меняла очертания, выпуская жуткие псевдоподии, глазные яблоки, зубастые пасти. Колыхалась, будто желе, булькала, словно грязевой гейзер, брызгала на стекло протоплазмой.