Один из них, мужик в сером плаще и недельной щетиной на лице, подошел ко мне.

— Ваша Светлость, — обратился он, глядя с почтением, — Вы, кажется, вернули себе силы в полном объеме. Я тут подумал… У нас в управлении есть одно сложное висячее дело, над которым мои ребята уже который месяц бьются. Никак концы с концами не сведем. Может, Одаренный Вашего уровня сумел бы пролить свет на эту тайну? Глядишь, и Вам бы от этого какая выгода была…

— Вот как? — лениво протянул я, рассеянно глядя, как на заднем плане разворачивается уморительная сценка.

Наша бравая рыжая воительница Эмми, вооружившись метлой, с боевым кличем атаковала Лилию. А волкодевочка на нее даже не смотрела — она с неподдельным гастрономическим интересом терзала окровавленную тушу поверженного монстра. В частности, она тягала в зубах его могучую ляжку. Вся моська Лилии была измазана кровищей. Но менее милой она от этого не стала.

— А ну, брось эту пакость! Фу! Брось каку! Плохая девочка! — надрывалась Эмми, размахивая своим оружием. От ее воплей закладывало уши, — Ишь, что удумала — жрать всякую гадость с пола! Ты же дворянка… или богиня… не важно, соблюдай приличия! Где твои манеры, где столовые приборы, в конце концов? Немедленно выплюнь эту дрянь, кому сказала!

Но упрямая волчица и ухом не вела, увлеченно насыщаясь свежатинкой. Плоть монстров пришлась ей по вкусу. Полицейские смотрели на девиц в легком шоке.

Я устало потер виски. Эти девки сведут меня в могилу…

— Простите великодушно, голубчик, но сейчас мне совсем не до расследований, — процедил я сквозь зубы, — Своих забот полон рот, того и гляди подавлюсь.

Следователь, не дрогнув, продолжал:

— Я вас понимаю. Но имейте в виду, за раскрытие этого дельца обещана награда в пятьдесят миллионов рублей. Отличный куш, а? Подумайте на досуге, вдруг решитесь…

При звоне монет в глазах у меня предательски замаячили алчные огоньки.

— Так что ж вы сразу не сказали, любезный? — оживился я, — Да я за такие деньжищи готов… кхм… думаю, дело стоит некоторого внимания! Где там ваше дело, показывайте скорей! Берусь за расследование немедля, хоть сию же секунду!

— Не торопитесь, Ваша Светлость, — осадил меня следователь, — Давайте для начала обменяемся контактами. Я оставлю вам свой номер, а вы как будете готовы — звякните. Встретимся, обсудим детали. Идет?

— Годится! — я жизнерадостно хлопнул сыщика по плечу, чуть не сбив беднягу с ног. Блин, я стал намного сильнее и все никак к этому не привыкну.

Распрощавшись с законниками, я еще раз окинул скорбным взором свое порушенное хозяйство. М-да… красота… Стенку на стенку, крышу на крышу, а между ними ветерок гуляет, балки с проводами болтаются… Живописно, ничего не скажешь.

Зато во дворе выросла внушительных размеров горка из стройматериалов, любезно доставленных по моему заказу расторопными снабженцами. Кирпичи, доски, брусья, цемент, арматура, еще какие-то загадочные контейнеры — всё, чтобы моя драгоценная фабричка поскорее оправилась от погрома и засверкала, как новенькая монетка.

Никодим, кряхтя, приблизился ко мне. Морщинистое лицо старого алхимика приобрело землистый оттенок, осунулось. Еще бы, столько всего на него навалилось…

— Ваша Светлость, беда-то какая, — запричитал он, — Работы тут на месяц вперед, а то и на два. Оборудование опять же, считай заново всё закупать… Одних только разбитых чанов и перегонных кубов не меньше дюжины будет. А уж про реактивы и ингредиенты и говорить нечего — одни ошметки да осколки остались…

Я досадливо поморщился. Ну вот, опять расходы, будь они неладны! И так в последнее время деньги утекают, как вода сквозь пальцы.

— Не кручинься, старина, — подбодрил я алхимика, — Оборудование я вам новое закажу, самое лучшее. В течение пары недель всё доставят. Да и пачку новых мирмеций в подмогу пришлю, как только подрастут немного.

Я задумчиво почесал подбородок:

— Кстати о мирмециях, надо же как-то их сюда транспортировать… Автобус бы не помешал… или самосвал на худой конец. Я думаю, они не будут против самосвала. Спишусь-ка с Кристиной по этому поводу… Пусть организует.

Настя, подслушавшая наш диалог, лукаво прищурилась и ткнула меня кулачком в бок:

— Ну ты даешь! Эксплуататор фигов! Своих кровиночек… муравьиночек еще от груди не отнял, а уже их на фабрику гонишь? Совсем как в древности, детский труд у тебя процветает!

Вообще обнаглела, смертная, Бога своего уже ни во что не ставит… зря я ее разбаловал, ох зря.

— Слышь, язва, — беззлобно огрызнулся я, — Не до шуточек мне сейчас. Вон сколько дел свалилось, того гляди под их тяжестью окочурюсь…

Тем временем Гарын и сестрички мирмеции самозабвенно потрошили туши монстров, сортируя и складируя добытые трофеи. Рога, клыки, железы, печень, прочая требуха — всё шло в дело. За эдакие деликатесы любой уважающий себя алхимик или предприниматель отвалит кругленькую сумму.

Ненужные туши и части тел монстров складывали в отдельную большую кучу. Потом вывезем.

«Неплохой навар поимеем с этого дельца», — прикинул я, в предвкушении потирая ладони, — «Около пары миллионов точно накапает… Хоть какая-то отдушина!»

Я подошел поближе, с интересом наблюдая за возней Гарына и мирмеций.

— Ну что, мои хорошие, как успехи? — поинтересовался я, потирая руки.

Гарын с гордостью продемонстрировал мне россыпь отборных клыков и когтей величиной с хороший кинжал.

— Смотри, босс, чего откопали! Эти зубища любой алхимик с руками оторвет. А вот рога зеленых бесов — закачаешься! Да мы на них такие бабки срубим, что год гулять можно.

Я аж зажмурился от удовольствия. Надеюсь, с этого дня враги будут нападать на нас почаще…

Одна из мирмеций, Вафелька, подбежала ко мне, волоча в тонких, но сильных ручонках огромную окровавленную печень какой-то твари.

— Папенька, глянь! Мы нашли! Дядя Гарын говорит, это самая главная штука в монстре. Кто её съест, тот будет сильный-сильный и проживет сто лет!

— Это кто тебе такую пургу гнал, а? — насмешливо фыркнул мутант, тряся щупальцами и моргая пятью глазами из дюжины, — Какие еще сто лет? Ты ж ещё лет триста должна прожить как минимум! Нет, кроха, печеньку мы не есть будем, а продадим. Да за такие деньжищи, что твоей любимой куколке новое платьице купим. С рюшечками и бантиками!

— Но у меня нет куколки… да и не нужна она мне… — удивленно произнесла Вафельса, глядя на печень, — Мне больше нравится эта штука… Она так хлюпает смешно.

— Играй этой штукой, доча, если хочешь, — щедро разрешил я, — Главное, не грусти.

Девчушка радостно завизжала и умчалась к другим мирмециям, победно вздымая свой трофей над головой. Я усмехнулся:

— Смотри-ка, Гарын, научишь их всему, станут бизнесменами. Того гляди, скоро весь наш бизнес под себя подомнут!

— И не говори, шеф! От этих егоз никакого спасу, — закивал он, — Вон, полюбуйся!

Он указал в сторону, где Перчинка и Сахаринка увлеченно играли с оторванной головой какого-то большого монстра, гоняя её как мячик.

Со стороны это выглядело как сцена из фильма ужасов, но юные мирмециии еще плохо понимали разницу между Добром и Злом. Их глаза горели счастьем, как у девочек, играющих в мяч.

Я подумал, глядя на распотрошенные трупы и весёлых мирмеций: А не выложить ли в сеть видосы и фотки, чтобы враги оценили наше гостеприимство?

— А ну брысь отсюда, мелюзга! — гаркнул мутант, — Нечего добро портить! А ещё лучше, делом займитесь. Вон, шкуру с того здоровяка помогите стащить.

Девчонки с визгом разбежались, прихватив с собой башку монстра.

— И откуда в вас, дети, столько жестокости? — Эмми укоризненно посмотрела им вслед, — Вроде ни в детский сад, ни в школу не ходили…

Я вздохнул, ох уж эти невинные души без жизненного опыта, ведомые исключительно муравьиными инстинктами… Кажется, мне нужно будет поговорить с ними о рамках допустимого в обществе. То, что мирмециям по детской наивности кажется нормальным, обычным людям может показаться… слегка шокирующим.