Где-то, в недалеком будущем.

Звуки схватки глухо отражались от толстых каменных стен. Коридор наполнялся топотом ног и эхом ударов, а иногда я слышала звон металла. Это могло означать, что тюремщики уже добрались до оружия, либо же узники обнаружили хранилище.

Я очень медленно двигалась вперед, поддерживая раненого мужчину. Наша ситуация была тяжелой, я не была уверена, что мы выберемся отсюда живыми. Перед побегом во мне жила надежда, что мы выберемся отсюда без повреждений, ведь это был только первый этап нашего возвращения.

— Если они опять найдут нас, просто бросай меня, без меня у тебя есть шанс выбраться отсюда, — хрипло произнес мужчина, но в его голосе слышался приказ.

— Заткнись, — прошипела я в ответ, продолжая упрямо идти вперед.

— Никакого уважения к своему королю, — хрипло рассмеялся он, а после зашипел сквозь боль.

Слева громко хлопнула дверь, заставляя меня испуганно прижать голову к плечам. Успокоилась, поняв, что это был лохматый мужчина из соседних комнат.

— Сюда, коротышка! — громко позвал меня лохматый мужчина. — Идите прямо, второй поворот налево, после не сворачивайте. Удачи!

— Спасибо, — прохрипела я под весом короля, торопливо двигаясь в указанном направлении. — Давай, мы почти выбрались. Все получится.

Множество узких коридоров разветвлялись в разные стороны, будя во мне воспоминания, наполненные страхом. Один из них вел в "изолятор" — комнату, настолько маленькую, что узник не мог даже сесть, вынужденный стоять сутками. Другой коридор приводил в хранилище форсадита — ядовитого элемента, который постоянно отравлял наши тела, когда мы работали над деталями. Деталями, в которых магия и технология смешивались.

Каждый новый звук вызывал во мне иррациональный страх, но я видела только дверь в конце коридора. Мои вспотевшие руки крепко держали куртку Феликса, буквально волоча его за собой, в то время как его рука опиралась на мои плечи в качестве основной поддержки.

— Почти, потерпи!

В коридорах тюрьмы становилось все более людно, люди буквально озверели, желая расправиться со своими тюремщиками. Страдания, которым долгое время подвергались узники этой тюрьмы, теперь служили мотивацией против своих тюремщиков.

Это было именно тем, на что мы рассчитывали.

Ногой открыла дверь. Солнце на секунду ослепило меня.

Медленно, мы выбрались из здания тюрьмы, после чего, наконец, широко вдохнули воздух снаружи. Тело Феликса мелко дрожало, он хрипел и наверняка страдал от серьезной кровопотери. Но я не могла позволить себе думать об этом, нужно было двигаться.

Паника снаружи достигала того же масштаба, что и внутри. Видимо, в тюрьме было несколько выходов, ведь группа людей уже сражалась со стражниками справа от нас. Превосходящее количество узников давало мне уверенность в нашей победе. Страх и контроль управляли этим местом, но не настоящая сила. Как только контроль исчез, точно также исчез и страх.

Мы оказались в ещё одном внутреннем дворе, передо мной возвышалась глухая стена, высотой в три человеческих роста. За ней скрывалась другая часть огромной тюрьмы, куда отправлялись собранные нами детали. Мне было неизвестно, для чего нужны были эти детали с форсадитом.

— Пойдем. Выход там, — сказала я Феликсу и повела его к двери в высоком заборе. Феликс заметно хромал, его лицо скривилось от боли, но я знала, что он не сдастся. Не тогда, когда мы так близки к спасению.

Пока я открывала дверь, на меня чуть не налетел один из стражников, но он тут же был перехвачен группой бывших узников. Знакомые лица товарищей по несчастью сейчас светились гневом — люди желали отомстить за свои страдания и смерть своих друзей.

Оказавшись по ту сторону стены, я замерла. Увиденное переворачивало все мое представление об этом мире.

— Баронесса Торнхар с семьёй! — громко объявил мастер церемоний.

Я хмыкнула, испытывая чувство дежавю. Последний раз я была на балу такого масштаба четыре года назад, тот бал, в честь моей помолвки с Оливером Тенбрайком, начал новую главу моей жизни.

Первой прошла сквозь большие французские двери. За моей спиной следовала мама и… Доротея, для которой сегодня сделали исключение.

Каждая из нас была одета в жёлтые наряды, безумно дорогие. Для меня было важно показать, что Торнхар процветает. Хотя мама и сестра, конечно же, были не против.

Я выбрала для себя наряд, который зрительно удлинял меня, с богатой вышивкой и без пышной юбки. Это противоречило местной моде, но все и так знали, что я не собираюсь ей следовать. Все во мне, начиная от наряда и прически и заканчивая должностью, противоречило привычным устоям.

Доротея была заметно взволнована: это был её первый выход в свет за последние четыре года, и вряд ли скоро представится ещё один шанс. Тем не менее, помолвка Филиппы Рутт, нашей соседки, считалась событием настолько значимым, что приглашения получили даже те, кого отлучили от двора.

Оливер Тенбрайк сегодня не ожидался, его наказание за измену с Доротеей истекало в течение следующих недель. Несмотря на то что Доротея и Оливер вместе проявили неуважение к воле короля, общественное мнение в их отношении очень разнилось. И это невероятно раздражало меня.

Спустилась по лестнице, отыскивая глазами знакомых.

Бальный зал выглядел потрясающе, украшенный живыми цветами и магическими огнями. Большие витражные окна в три человеческих роста открывали вид на богатые парки королевского дворца.

— Миледи Эллия, — поприветствовал меня граф Адриан Лойт у подножия лестницы и предложил руку, помогая спуститься.

— Милорд, — поприветствовала я его, с удовольствием принимая руку.

Вокруг было слишком много посторонних, но в кругу знакомых мы давно называли друг друга по имени и обращались на “ты”. За последние полгода Адриан стал моим лучшим другом, человеком, которому я доверяла больше остальных.

Граф первый во дворце отнёсся ко мне по-человечески — интересовался моим мнением, моими хобби, моими страхами. Всегда находил время перекинуться со мной парой слов, просто так, не преследуя никакой цели, даже романтической. Когда я чувствовала, что всем вокруг что-то нужно от меня, когда я чувствовала, что нахожусь в ловушке, Адриан всегда поддерживал меня, просто тем, что был рядом.

Сначала я посчитала это подозрительным, постоянно ждала, как же он собирается использовать наше общение, но со временем успокоилась — граф был просто хорошим человеком.