— Там ничего не было, — мой взгляд потяжелел.

— О да! Вы ведь об этом ничего им не сказали! — он кивнул в сторону Маделиф.

— О чем? — спросила Маделиф настороженно, почувствовав накалившуюся обстановку.

— Еще одно слово, Энгус, и от вас даже пепла не останется, — произнес я, перейдя с английского на гэльский, и на моей ладони разгорелся огненный шар.

— Эгихард? — Маделиф невольно попятилась.

— Просто уйдите. Я с ним без вас завершу разговор.

Маделиф застыла, сомневаясь.

— Эгихард, мы ведь на одной стороне, — сказала она на фризском.

Я не понял, было ли это утверждение или вопрос, но сомнения в ее тоне хватало.

— Разумеется. Поэтому, просто уйдите.

Она кивнула и вышла. Я загасил огонь, смотря на О’Шэнана.

— Мой вам совет, прекратите себя вести как самоубийца, — произнес я. — Тогда уедете отсюда невредимым и возможно даже с вашим другом, если он никого тут не успел убить.

О’Шэнан посмотрел на меня с недоверием.

— Проклятье, я вам передал имена и важную информацию, а вы начали вести себя как идиот, позабыв что происходит в Ирландии, — процедил я сквозь зубы. — Занимались бы лучше проблемами своей страны.

— Но почему вы не рассказали им об антимагических разработках вашего дяди?

— Потому что хочу выяснить, не занимается ли кто-то аналогичным тут. Здесь, в Хайдельберге, по соседству с магической Академией один из старейших университетов страны, где люди занимаются серьезными науками. Подобное соседство не может не повлиять на ход мыслей магов.

Мои слова заставили О’Шэнана задуматься.

— Пришли в себя? — спросил я.

— Да, пожалуй. Но выходит, вы местным магам не доверяете? Включая Маделиф?

— А вы бы доверяли тем, кто заблокировал ваши магические способности? Кажется, несколько минут назад вы пытались втолковать это Маделиф.

— Значит, я прав и госпожа Халевейн действительно не осознает, что натворила… — тихо произнес О’Шэнан, невольно содрогнувшись.

— Я бы на вашем месте за нее и остальных магов Фризии и не только Фризии, не переживал. И предупреждаю в последний раз, не лезьте больше в дела местных Гильдий. В следующий раз я вам и слова не дам сказать. Вы меня поняли?

О’Шэнан мрачно кивнул.

— Займитесь проблемами своей родины. Думаю, вы понимаете, что вы живы в том числе и потому, что мне тоже не нужно, чтобы местная полиция получила в пользование антимагические оружие и разработки, подобные тем, которые создал Даллан. Я уничтожил все, что смог. Остальное в ваших руках, Энгус.

— Я все понял, Эгихард. Так вы действительно поспособствуете освобождению моего коллеги?

— Лишние соратники вам не помешают, не так ли? Но сперва расскажите, как произошло, что он оказался здесь в компании магистров, с которыми у вас, как мне казалось, сильнейшие разногласия.

— Как вы уже наверное поняли, ваше посещение ирландской Гильдии окончательно раскололо магов на два лагеря. К сожалению, большинство склонилось к решению, что оставить так все нельзя и маги, в первую очередь, Фризии, должны ответить за потерю библиотеки и гибель наших коллег. Я и мои немногочисленные соратники ушли из Гильдии. Теперь мы там своего рода персоны нон-грата. Не знаю, вернемся ли мы туда, но пока обстановка не способствует.

— И кто там теперь главный?

— Они создали совет из магистров. Но заводила там Эрнан Мохэммок, сын Одрана Мохэммока, которого вы убили. Так что сами понимаете, насколько сильна их мотивация. Больше мне пока неизвестно.

— А как ваш друг вляпался во все это?

Энгус посмотрел на меня, потом отвел взгляд.

— Вы ведь знаете, что случилось с родом оборотней Лехри, — произнес он. — Вы там были. У Брессалана два брата увлекались охотой, хотя он это их увлечение не одобрял. Один из них погиб, а второй еле успел унести ноги. Он видел, как вы всё там сожгли. У него теперь на память остались обожженные руки и спина.

— Жаль, что успел сбежать. Они — убийцы и получили по заслугам.

— Вы так уверены, что род Лехри не очернил себя? Что ни один из них не стал людоедом?

— Финбарр смотрел свое родовое дерево в Кодексе оборотней. Никто из семейства Лехри не был запятнан.

— В том самом Королевском Кодексе, где каждая страница с родовыми древами пропитала особой магией?

— В том самом.

— И где теперь эта книга?

— Где — это уже не ваше дело.

— А кто убил моего отца, Эгихард? — О’Шэнан снова посмотрел на меня и на этот раз не отвел взгляда.

— Она мертва. Мстить вам некому.

— Она?

— Моя тетя Шенни. Считайте, что дурная кровь Наэров сыграла с ней дурную шутку. Впрочем, к этому приложил руку мой дядя, запугав Шенни тем, что если она не сделает то, что он приказал, охотники получат разрешение на Охоту на нее и Финбарра. По сути, вам винить некого кроме вашего же Министерства по делам магии, которое раздает подобные разрешения, не разобравшись в ситуации.

О’Шэнан сделался совсем мрачным. Но в его взгляде затаилось некоторое сомнение.

— Если вы все еще думаете, что я выгораживаю кузена, то повторю, что это не так. Финбарр вашего отца не убивал, клянусь.

О’Шэнан кивнул.

— Спасибо, что рассказали, Эгихард. Теперь меня не будет до конца жизни мучить вопрос, кто стоит за гибелью отца.

— Вернемся к Брессалану.

— Потеря брата его почти сломила. Я не стал трогать Брессалана, посчитав, что он должен пережить горе, и лишь потом поговорить. Но, видимо, отчаявшись, Брессалан связался с магистрами. Вчера он позвонил мне из Хайдельберга и сказал, чтобы я присоединялся к штурму Гильдии. Я пытался его вразумить, но он не слушал. Тогда я отправился сюда, в надежде, что успею до того, как они успеют тут наломать дров. Но, увы, не успел.

Я покивал, не спуская с него пристального взгляда. Но он не смотрел мне в глаза.

— Ладно, пойдемте за вашим товарищем, — я направился к выходу из кабинета.

О’Шэнан не двинулся с места.

— Почему вы это делаете? — спросил он. — Мы ведь все же с вами враги, Эгихард.

— Я прагматик, Энгус, возможно когда-нибудь вы мне пригодитесь. Кроме тех дел, связанных с антимагическими разработками.

— Честно говоря, я надеюсь, что больше мы с вами никогда не увидимся. К тому же я, выполнил всё, вы просили, и о чем у нас был договор.

— Вот как? И книгу обещанную отправили? Про драконов? — я прищурил глаза в усмешке.

— Да. Хотя вы и без этой книги уже про себя узнали, я всё же рекомендую ее почитать. Знал бы, что вы тут, вручил бы вам лично.

Мы вышли из кабинета. В коридоре ждала Маделиф. Хмуро, с подозрением поглядела на О’Шэнана.

— Энгус забирает своего друга и немедленно уезжает отсюда, — произнес я на фризском.

— Почему, Эгихард?

— Потому что он и его немногочисленные соратники будут противостоять ирландским магистрам. Это нам на руку, Маделиф.

Она, подумав, кивнула.

— Я провожу к Ульриху, он, думаю, не будет против.

Минут через пять мы зашли в небольшой зал совещаний. Альдельман, судя по всему, давно меня ждал. Лицо его выражало недовольство, да и весь вид у него был после бессонной ночи из-за допросов крайне недружелюбный.

— Ульрих, господин О’Шэнан и его друг возвращаются в Ирландию, — произнесла Маделиф.

— С чего бы?

Маделиф кивнула на меня. Ульрих шумно выдохнул.

— Господин Райнер-Наэр, вы объясните, почему?

— Как я уже сказал госпоже Халевейн, в ирландской Гильдии раскол, а Энгус и его соратники будут противовесом тамошним магистрам.

— Только этот «соратник» оказался на стороне магистров.

— Больше подобной глупости он не совершит. Где он? Я ему пару слов скажу.

Ульрих и Маделиф переглянулись.

— Уверены, что господин О’Шэнан точно без него не обойдется в своем противостоянии?

— Нет.

— Хорошо. Приведите Брессалана О’Келли сюда, — распорядился он.

Через несколько минут в зал завели пленника. Лицо его выглядело измученным, на щеках имелись синяки. Да и одежду на нем, побагровевшую от нахождения в винной реке, никто не предложил сменить. Вместе с ним в комнату втянулся соответствующий винный аромат. Руки пленника были связаны, а сам он был опутан сетью заклинаний, лишавших его возможности колдовать. Примерно тех же, что когда-то были на мне, только в несколько раз проще, наведенные второпях. Белоголовый маг увидел меня, взгляд его сделался совсем диким, метнулся к хмуро взиравшего на него О’Шэнану.