Дракониха всерьез думала о том, принесет ли она намного больше пользы находясь тут, под самым носом у короля?

Принцесса помнила, что с целостностью внешнего купола, отгораживающего Гардарику от Диких земель, и внутреннего, который запечатывал опасный завод по производству оружия с оттенком магии, происходят странные вещи. Они оба истончались и грозили неизвестной бедой этой стране и ее жителям. Да и к тому моменту, когда Велена сделает следующий ход, не помешало бы открыть дверь изнутри. Найти на Гордея то, что пригодилось бы в грядущей войне. Агата была уверена, что на ее месте сестра поступила бы именно так, использовала бы эту возможность.

Внезапно раздался треск веток. От неожиданности Агата вздрогнула, взгляд метнулся в сторону звука. Рядом с берегом сидела выдра и, наклонив голову набок, с интересом осматривала принцессу глазками бусинками.

– Они одомашненные. Тут недалеко для них построен домик.

Агата вздрогнула в очередной раз. Сердце застучало шаманским барабаном. Увидев нарушителя ее спокойствия, захотелось высказать все, что она думает о столь тихо подошедшем к ней вампире. А лучше треснуть чем-нибудь.

– Извините, что напугал, – виновато сказал Кельхеор. – Не помешаю вашей прогулке?

– Нет, нисколько.

«В конце концов, нам есть, что обсудить».

Кельхеор добродушно улыбнулся и протянул девушке руку, чтобы она могла на нее опереться, в другой вампир держал тросточку с серебряным набалдашником. Агата взялась за локоть вампира, и они неспешно побреди по дорожке вдоль озера. Трость отбивала ритм их шагов.

– Значит, одомашненные выдры? – спросила принцесса, бросая взгляд на озеро.

– Именно так. Правда, их содержат уже больше по привычке. Весь этот сад – затея вашей бабушки. Она была земным драконом. Выдр она завела в память о вашем, к сожалению покойном, брате.

– Покойном?

Вампир скосил глаза и тяжело вздохнул.

– Я догадывался, что Гордей о нем даже не заикнется. Он всегда считал Пересвета паршивой овцой. Наверное, поэтому он так яро ненавидит Велимиру. Пересвет и Велена двойняшки.

Агате показалось, что земля ушла из-под ног. Если бы дракониха сейчас не держалась за Кельхеора, то, вероятно, ей пришлось бы куда-нибудь присесть.

– Как это случилось?

– Об этом должен рассказывать не я, Мирослава.

– Почему Вы так меня называете? Знаете же мое настоящее имя.

– И оно Мирослава. Так Вас назвали при рождении. Лучезара бы хотела, чтобы Вы не забывали своего первого имени.

Налетевший порыв ветра стал играть в кронах деревьев, наполняя шелестом природную тишину. Трость продолжала выстукивать свой ритм. В целом, если не задумываться обо всем ворохе проблем, тут было весьма умиротворенно.

– Расскажите о ней.

В этот момент на лице вампира промелькнуло что-то теплое. Так вспоминают счастливые моменты из жизни.

– Мудрая женщина со стальным стержнем внутри. Она была противоречивой. Иногда мягкой и заботливой, а потом становилась строгой и непреклонной. Просто эталон Равновесия. С ее смертью Гардарика покатилась под откос. Скажу по секрету, я ей восхищался.

– А сколько вам лет?

– Какой нетактичный вопрос. – Кельхеор рассмеялся, осознавая, что собеседница всего лишь попыталась перевести разговор в другое русло, уловив неприятность этой темы для вампира. – Скажем так, мне достаточно. Такие, как я, живут очень и очень долго. Как и многие магические существа. Я застал еще те времена, с которых все началось, когда люди наиболее активно начали скрещивать оружие и магию. И развитие этого адского завода, будь он трижды проклят, тоже застал.

Завода, который сейчас был отгорожен куполом, но вновь грозил всему живому, если магическая защита падет.

– А сколько живут драконы?

Они с правителем вампиров двигались в сторону замка и как раз проходили мимо статуи жар-птицы, горделиво восседавшей на постаменте. Ее перья были оранжево-красными, как будто живыми, каждое вырезано очень скрупулезно.

– Немало, – ответил Кельхеор. – Драконы ведь путешествуют между мирами. А в некоторых и время идет по-другому. Так что примерных цифр сказать не смогу. Но много.

– А маги?

– Столетия. Я же сказал. По сравнению с нами, жизнь людей так…скоротечна.

«Получается, я совсем юный дракон. Практически младенец. Мне всего 23. Интересно, сколько лет Велене? А Кано? А Радегасту, в конце концов? Может, я для него совсем ребенок?»

– А Вы случайно не знаете…

– Двадцать девять, – прервал Кельхеор, мягко улыбнувшись. – Мы же об одном и том же земном маге подумали? Храбром и безрассудном. Про вашу сестру точно не скажу. Возраст дракона знает только дракон. Но если считать по времени в Гардарике, то примерно столько же. Возможно, еще год-два прибавилось сверху, пока она путешествовала между мирами.

– Ему так мало? – удивленно и одновременно с облегчением спросила Агата.

– Все ваши друзья относительно молоды и амбициозны. И предугадывая, ваш следующий вопрос. Князю тридцать один, это точная цифра.

За разговором и новыми откровениями Агата не заметила, как они подошли к беседке неподалеку от стен замка. Внутри был установлен столик и аккуратные лавочки. Крышу украшали резные элементы в виде цветов и листьев. Колонны и декоративную решетку обвивали ветви растений с нежно-лиловыми цветами, от которых расходился сладкий аромат.

– Вы не хотели бы выпить чаю? – неожиданно спросил Кельхеор. – Сегодня как-то прохладно. Да и как пройти мимо такой красоты?

– Почему бы и нет. А разве вы пьете чай?

Принцесса прошла внутрь беседки и присела на лавочку. Кельхеор занял место рядом.

– Конечно. Тем более, в такой прекрасной компании. – Вампир обратил свой взор на служанку, притихшую неподалеку. – Милен, насколько помню? – Та кивнула.– Будь любезна, принеси нам горяченького чаю и чего-нибудь вкусненького.

Поначалу Милен замешкалась. А Агата тут же сообразила, что от служанки на время нужно отделаться. Да и надоело, что поблизости все время крутятся любопытные уши.

– Я хочу чаю, – с нажимом сказала принцесса. – И пирожные. Со сгущенкой или вишней. И вафли.

– Как прикажете.

Служанка опустила голову еще ниже и поспешила в сторону небольшой пристройки замка, откуда, кстати, уже доносился приятный аромат свежей выпечки. Стражники встали вне досягаемости разговоров драконихи и вампира, что ни могло не радовать, но несколько настораживало.

«Странно это. Обычно далеко не отходят…»

– Не обращай внимание, – перешел на "ты" вампир. – Король им приказал не мешать налаживанию отношений с высокопоставленными женихами. Мое отношение к Элите дает свои преимущества.

– Жаль, что я об этом узнала только сейчас.

Потеряв интерес к своей охране, Агата оценивающе посмотрела на вампира. Она все еще не доверяла Кельхеору. Ей с головой хватило предательства Чернобура, хоть тот поступок и было результатом его кровной клятвы королю. Прибавить к этому неожиданную инициативу с балом, и дракониха подозревала всех и каждого.

– Гадаешь, что я задумал? Так ведь?

– И это тоже, – осторожно ответила принцесса.

Кельхеор придвинулся немного ближе и трепетно накрыл ладонь девушки своей. Со стороны это могло показаться желанием тактильного контакта, только незаметно для стражи на стол лег маленький листок. Не понимая, что это за очередная игра с тайными записками, Агата нахмурилась, но медленно взяла клочок бумаги. На нем аккуратным почерком было написано всего несколько безликих фраз, а внизу стояла каллиграфическая подпись в виде буквы "В".

«Потяни время и подыграй ему. Скоро я все исправлю, обещаю. И не рискуй напрасно».

В горле встал ком, глаза моментально увлажнились, но принцесса шмыгнула носом и сдержала слезы. Не сейчас и не здесь. Позже, за закрытой дверью своей комнаты. Агата прочистила горло, нахмурила лоб и протянула записку назад. Теперь внутри все сжалось, готовое выстрелить. Словно дракониха сейчас была натянутой стрелой. Если раньше она металась, то теперь укрепилась в своих дальнейших действиях.