Не было никакой сложной многоходовки ни со стороны Дамблдора, в исполнении Уизли, ни со стороны Люциуса, в исполнении Драко. Если и будут попытки взрослых как-то на меня влиять через детей, то позже. А пока есть два мальчика, каждый из которых действовал самостоятельно. Да что там! Помалкивающий, краснеющий, но очень внимательно наблюдающий за всеми Невилл больше походил на засланца, чем эта парочка наивных летних детей(1).

Пусть здесь и сейчас ничего подобного не прозвучало, но по книге я хорошо помнила знакомство в поезде. Тогда Рон сдал всю свою семейку с потрохами. «Я слышал, ты жил с магглами» — одна фраза, но как много за ней скрывается! О том, что Харо «Гарри» Поттер живет с маггловскими родственниками, знало не так уж много людей: директор, запихнувший ребенка к Дурслям, подосланная директором старуха Фигг и несколько мелких волшебников, вроде Дедалуса Дингла. В общем, только сторонники Дамблдора. Всем же остальным скормили совершенно иную версию жизни ребенка.

Если Рон «слышал» о том, что Харо жила с магглами, то выходит, в Норе не раз и не два этот момент обсуждали. Более того, Уизли, похоже, знали о том, в каких условиях Харо росла у этих самых магглов. Интересно, что именно было озвучено? Можно только гадать. Но то, что рассказали о Гарри Поттере, явно натолкнуло Рона на мысль, что он легко станет другом Мальчика-Который-Выжил.

Я припомнила, что говорил и делал шестой Уизли в другой реальности. Сознательно или нет, но Рон проехался по всем ключевым точкам, сделав все, чтобы Гарри, мечтающий о семье, не получавший внимания, любви и заботы, проникся к рыжему симпатией, решив, что тот такой же простой мальчик, как и сам Поттер.

Вот только Уизли — не простой мальчик, пусть он хоть до конца жизни донашивает одежду братьев и разыгрывает из себя самого обычного парня. Рон — чистокровный маг в надцатом поколении. Его родители, дедушки, бабушки, прадедушки и прабабушки и все остальные родичи вниз по семейному древу были чистокровными. Он из семьи, входящей в священный список, но единственной семьи в этом списке, которую считают нищей. Вполне обоснованно считают. Но все же это одна из двадцати восьми семей. А еще Уизли — семья с весьма подпорченной репутацией. Исправить первое Рону не под силу, но вот второе…

Первый и главный друг Гарри Поттера по всем законам жанра получает свою долю внимания и уважения. И уже не имеет значения фамилия, ведь друг Героя и сам становился немножко Героем. И Герой, выросший с магглами, не имеющий связей в магическом мире, ничего о нем не знающий — отличная возможность подняться. В этом даже нет злого умысла, если разобраться.

Вот отчего шестой Уизли так усиленно рекламировал Гарри Гриффиндор. Вот отчего всячески препятствовал попыткам кого-либо наладить с Поттером отношения. Вот отчего так настырно втягивал Гарри во всякие приключения, пока не оказалось, что все происходящее уже не детская забава.

С Малфоем все было еще проще. Он знал о Поттере только общеизвестные данные и вполне обоснованно считал, что Мальчик-Который-Выжил получил соответствующее дошкольное образование и воспитание. Такое же, как у самого Драко. Поттер ведь пусть полукровка, но все же наследник старой чистокровной семьи. В целом — вполне достойный представитель магической молодежи, дружбу с которым в любое иное время одобрили бы родители. А сейчас дружба с Героем — удачная возможность выстроить мостик и преодолеть затянувшийся разрыв в обществе из-за войны. И кому, как не Драко, эту связь налаживать? Малфои — самые близкие Харо чистокровные и влиятельные родственники во всем магическом мире. Об этом все знают. И Драко знает лучше всех. А еще Малфои — достаточно влиятельный род, стремящийся занять лидерскую позицию в обществе.

С детским максимализмом мальчик верил в то, что сможет наладить дипломатические связи там, куда не пытался соваться его отец. А потом, в другой реальности, все планы младшего Малфоя разбились, когда он увидел мелкого очкарика в обносках, который никак не вязался с историями о Герое. Даже одиннадцатилетка поймет, что на такого Героя рассчитывать не приходится. Разве что сжалиться и взять под опеку. И кто виноват, что Гарри ничего не знал о планах и чаяниях Драко по полному восстановлению репутации Малфоев? Кто виноват, что сам Малфой никогда не сталкивался, видимо, с магглорожденными и маггловоспитанными, а потому плохо представлял их воспитание?

«И вот я, вся такая нахальная, разбила мечты обоих!» — про себя сказала я и даже услышала самый настоящий злодейский смех.

Ладно, я не такая плохая. И ничего такого я не планировала. Просто собиралась жить, раз уж обстоятельства сложились так, с максимальным для себя удобством. Ни под кого не подстраиваясь.

Отправив в рот еще печеньице, я невольно заметила, что Гермиона не столько поглядывает на собравшихся, сколько к чему-то прислушивается. И это подтвердилось через несколько секунд, когда девочка выбралась в проход, выглянула в коридор и с облегчением вздохнула. А потом оглянулась и громким шепотом припечатала:

— О чем вы думали?! Хотите получить наказание еще до начала занятий? Какая безответственность!

Рон мигом запыхтел, как паровоз, и пошел алыми пятнами. Драко вздернул нос и поджал губы.

— Тебя не спросили, — огрызнулся шестой Уизли.

— Вы едва не втянули меня в неприятности, — напомнила девочка.

— А тебя никто сюда и не звал, — почти выплюнул рыжик.

Ох, кажется… эти двое поругаются уже сейчас, а не через два месяца.

— Сюда вообще никто никого не звал, — себе под нос пробормотала я, но услышали все.

И без того недовольная, Гермиона поджала губы, громко выдохнула, а потом раздосадовано выпалила, вбивая каждое слово, как гвоздь:

— А я ведь все-все про тебя прочитала, Гарри Поттер! Не думала, что ты такой!..

Девочка вскочила и выбежала из купе. Оставшиеся сидеть мальчишки переглянулись, будто решая, что должны делать. Мне, как «не такому», по идее, стоило бежать следом и утешать Грейнджер, но я на самом деле была «не такой» и вообще не видела своей вины во всем произошедшем. Совесть у меня отмерла еще в прошлой жизни, и в этой я не собиралась ее реанимировать. Я ведь могла совершенно спокойно ехать в купе одна, наслаждаясь видами и чаем с печеньем. А мне испортили путешествие.

«Вот, ты уже оправдываешься», — напомнила я себе и прекратила думать об необоснованных обидах Грейнджер.

— Ты тоже вали, Малфой! — хмуро выпалил Уизли. — Склизким змеям тут делать нечего!

Я аж жевать перестала и закашлялась.

— Ты как-то плохо себе представляешь змей, — заметила я, глотнув чая. Очень хотелось сохранить дистанцию, но тыкающий Уизли не располагал к вежливости. — Они, вообще-то, сухие и тепленькие. А склизкие… это про лягушек там, улиток. О, рыбы-миксины — прям очень скользкие! Они вырабатывают уникальную слизь, способную остановить кровотечение.

Умолкнув, я под прицелом пяти пар глаз выудила из упаковки последний кусочек печенья.

— Ты о чем вообще? — возмутился рыжик. — Он слизеринец, ему тут делать нечего!

— Почему? — нейтральным тоном спросила я. — Если правильно понимаю, мы все первокурсники и пока не ясно, кто и где окажется. Распределение у всех впереди. Да и… все факультеты одинаковы.

Шестой Уизли возмущенно вскрикнул и набросился с увещеваниями:

— Ты что, хочешь на Слизерин? Да ты хоть знаешь, что там учатся только темные волшебники! Сам-Знаешь-Кто учился на этом факультете!

Я вежливо выслушала рыжика и уточнила:

— Сам-Знаешь-Кто? О, тогда у него есть и нормальное имя?

— Ты о чем? — в очередной раз сбитый с толку, хмуро спросил Рон.

— Ну, у него же есть обычное имя, не псевдоним, — терпеливо пояснила я. — Не мог же профессор Дамблдор… кажется, тогда он преподавал трансфигурацию? Так вот, не мог же он вызывать этого волшебника для демонстрации словами: «Мистер Волдеморт, к доске!»

Внезапный хрюк из уголка дал понять, что описанная ситуация показалась смешной как минимум одному из первогодок. Я улыбнулась Невиллу, оценившему шутку, и продолжила: