К тому времени ей было уже все равно. Она выползла из отеля с пылающим лицом, чувствуя на себе презрительные взгляды всех служащих.

Вернувшись домой, она застала свою сестру на диване с прижатым к животу тепловым пакетом, нагретым в микроволновке. Мэгги взяла себе такой же и прижала к невыносимо ноющему животу. Сидя вот так, бок о бок, они смотрели старые серии «Друзей». Это был последний раз, когда Мэгги сидела в одной комнате со своей старшей сестрой.

Видео появилось в интернете в конце месяца.

Зак Петерсон внес свой вклад в распространение этого видео в школе, но в общем и целом эти цифры были сравнительно невелики.

За двенадцать недель «зачатие Джексона» набрало более миллиона просмотров по всему миру.

Несмотря на солнечный денек, в O’Brien’s царил полумрак. В O’Brien’s вечно было мрачно. По телевизору с плоским экраном, висящим высоко в углу, шел седьмой иннинг. Фанаты затянули «Возьми меня на бейсбол», но атмосфера на стадионе «Янки» была далеко не радостной. Они проигрывали и проигрывали «Ред Сокс» дома.

Вздохнув, Крейг шлепнул кепкой «Янки» по барной стойке.

– Что за дерьмовое шоу! – Трансляция прервалась рекламой «Бургер Кинга», и Крейг двумя большими глотками ополовинил свое пиво. Отрыгнув, он поинтересовался у Бретта: – Ты уже глянул на работу этого Бенишека?

Бретт, потягивая свой напиток на соседнем стуле, приподнял брови и метнул на Крейга взгляд, говорящий «Ну ты даешь!».

– О да, я все просмотрел как следует.

– И? – Крейг зачерпнул ладонью арахис из миски, набил полный рот и пробубнил: – В щем пробеема?

– Проблема? – Бретт понизил голос. – Это же чертово порно, Крейг! Я не хочу работать в порно!

Крейг расхохотался, орошая барную стойку жеваным маслом собственного бренда. Он подавился арахисом и продолжал ржать, пока не выступили слезы.

– Придурок, они не просят тебя трясти перед камерой своим десятисантиметровым членом! – Все присутствующие в баре начали на них оборачиваться, и Бретт смутился. – К тому же вряд ли это порно-порно. Это индустрия развлечений, чувак. С тех пор, как ты выпустился, ты все время ноешь о том, что перед тобой закрыты все двери, ведь так? Я открываю тебе дверь, а ты ничего не видишь дальше колыхающихся сисек.

– Откуда ты вообще знаешь этого парня? – спросил Бретт еще тише.

Крейг пожал плечами.

– Я знаю всех нужных людей. Познакомился с ним, пока ты был в колледже. Говорю тебе, Бенишек далеко пойдет. Он, как бишь, это называется, интрепун?..

– Антрепренер.

– Точно! Парень как Вилли Вонка, все, к чему прикасается, превращает в золото. Он собирается изобрести новый Myspace или еще какую-нибудь хрень, вот увидишь.

– Новый Myspace, да неужели? Из того, что я видел в интернете, похоже, все его гениальные идеи связаны с раздеванием женщин.

– Ты не хочешь работать там?.. – Крейг покачал головой и ударил огромным кулачищем по стойке из красного дерева. – Чарли, сюда еще парочку!

Бретт допил свой «Bud».

– Он сказал тебе, в чем заключается работа?

– Конечно! Эта игра с сиськами – всего лишь ступенька. Калифорнийское силиконовое дерьмо больше никого не интересует. Бенишек заметил пробел на рынке Восточного побережья и собирается воспользоваться этой возможностью. У него уже есть дюжина доменных имен, зарегистрированных где-то в южной части Тихого океана на гребаном острове, а инвесторы от Монреаля до Монако выстроились в очередь. Он говорит, что ему нужен редактор для монтажа материала. Так же, как они делают для съемок Vogue и типа того. Он говорит, что эти цыпочки, знаешь ли, много треплются на камеру. Только и делают, что ноют. Я говорю, потому что знаю, как это бывает. Твоя работа – вырезать это дерьмо. На съемочной площадке тебе находиться не нужно. Работа из дома. И самое главное, ты будешь в игре с самого начала. Я вижу единственный недостаток в этой сделке, но существенный.

– Да? И что же это?

– Тебе придется научиться работать с яростным стояком.

Бретт проработал без стояка в развивающейся компании Бенишека один год. Это было десять лет назад, и он уволился, когда перестал ощущать себя чистым после душа. Вскоре после этого он познакомился с Келли и никогда больше не смотрел эти фильмы.

Пока не увидел их в самом низу стопки в сейфе на другом конце света.

Когда Бретт загружает внешний жесткий диск в проектор, к нему приходит понимание, которое одновременно освобождает и вызывает тошноту. Та дерьмовая работа – причина, по которой он оказался сегодня в этом коттедже. Поэтому Крейга похитили. Возможно, из-за этого сюда доставили и остальных четверых игроков, хотя пока связи не видно.

У него кружится голова, и его начинает беспокоить, что под воздействием стресса его представления о разуме и разумном поведении размываются. Он вспоминает самое первое сообщение, которое прочитал в подземке Манхэттена:

«Победитель может быть только один. И если ты проиграешь, твой любимый человек умрет».

Кажется, до него начинает доходить. В отличие от остальных он знает, что находится в сейфе, и это может дать ему фору. Он может выиграть в этой игре… Если у него хватит решимости, но он должен быть уверен.

Линда проходит на другой конец комнаты, чтобы выключить свет. Сейчас комнату освещает лишь белое свечение проектора, и всем видно единственный видеофайл на жестком диске.

Бенишек все еще хрипит, так что Линда – к явному удивлению и ужасу всех присутствующих – снимает с него окровавленный колпак. Мэгги и Сара отворачиваются.

Вернувшись обратно к лестнице, Линда усаживается на нижнюю ступеньку за Бенишеком, и когда начинает говорить сквозь стиснутые зубы, в ее голосе слышно напряжение, как будто она готовится к удару.

– Включай.

И Бретт включает.

Фильм о группе каких-то людей на яхте. Тропические воды, вероятно, Средиземное море. На палубе в основном те, кого Бретт благодаря своему знанию индустрии называет e-girls[21]. Множество ярких волос и оригинальных нарядов.

Спустя минуту Сара качает головой:

– Я не понимаю. Что это…

И тут голос в фильме, голос, который они все теперь знают, – голос Бенишека кричит:

– Во что вы здесь собираетесь играть?

В ответ все на экране кричат, и Бретт не может сдержать дрожь, когда слышит, с каким ликованием они это делают:

– В игру!

Жаркий день, громкая музыка, но все начинается только тогда, когда один из мужчин кричит в микрофон:

– Во что вы здесь собираетесь играть?

И все кричат в ответ:

– В игру! – И конфетти стреляют в воздух всеми цветами радуги, падающими на гладь воды.

Среди шестнадцати девушек двое мужчин, которые руководят и снимают, время от времени отвлекаясь на обработку прямой трансляции на компьютерах в затененном месте.

Главный – так Глюк назвала его про себя, потому что, похоже, именно он держит все под контролем, – довольно симпатичный, с идеальной улыбкой. Дизайнерская одежда, дизайнерские очки, дизайнерский мужчина, с какой стороны ни посмотри.

– Сегодняшний победитель, – объявляет он, – уйдет домой с пятью тысячами долларов наличными!

Все дружно аплодируют.

– Вот так, но победитель может быть только один! А сейчас, чтобы упростить жизнь фанатам, смотрящим нас дома, мы присвоим вам номера. Ваше имя будет номером, который я назову, хорошо? – Он тыкает наугад, присваивая номера: – Первый игрок! Второй игрок! Третий игрок… – Глюк седьмой игрок. – Счастливый номер семь, – произносит он, одаривая ее холодной улыбкой, и переходит к номеру восемь.

К тому времени, как он доходит до шестнадцатого игрока, Глюк теряет интерес к нумерации. Она танцует. В мире, окружающем ее, – необузданность движений и ярких мерцающих красок. Ей кажется, что ее танец длится много часов подряд, а может, так оно и есть, потому что к тому времени, как она плюхается на что-то мягкое, ей хочется пить как никогда в жизни. Повернувшись к девушке рядом, она довольно улыбается.