– Где же прекрасные города и замки до небес, о которых ты мне рассказывал, отец? Где наполненные магией храмы и монастыри с откровениями, написанными на их стенах? Где великий дух нашей родины?
Она – юная колдунья, у которой всё отобрали, осталась только молодость и боль. В её зелёных глазах грусть обделённого ребёнка. Он – седой старец, чей дух закалён временем, а руки, лишённые магии, бессильны. Возможно, они последние маги трагила-сай в Дальних мирах.
– Всё ушло в небытие, моя дорогая. Хотя, закрыв глаза, я всё ещё слышу шёпот своего учителя и вижу, как кружатся в воздухе конфетти и ленты, когда сам Митра ступает божественной стопой на путь посвящения в мистерии. Траг был мудрым и могущественным миром, построившим мост к соседней планете. До сих пор контийцы, считающие себя центром цивилизованного космоса, не решились ни на что подобное. Мир измельчал, а боги, кажется, глухи к молитвам магов. А может быть, они покинули волну творения, бросив своих созданий во тьму Некроникуса?
Долго они стоят на энергетической площадке, оставленной древними магистрами трагила-сай, и смотрят в спокойную гладь океана с бессмысленной надеждой. Если этот эон не будет последним, то у Трага ещё есть шанс стать сушей, ведь океан кишит жизнью и скоро жизни станет тесно, и потребуется твердь.
– Послушай, дочь моя, мы не зря сюда прилетели. Чья-то злая воля забрала нашу магию, в один миг мы словно ослепли и оглохли и больше не можем управлять миром вокруг себя, но мы не лишились своих знаний и ума. Магия покинула Дальние миры, когда произошла катастрофа контийского звездолёта в мире Врат, и в тот же момент появился наглец, называющий себя сыном Акрофета, творящий такие бесчинства, о которых не слышал даже сам господин времён Зерван, а ведь Зерван самый старый в этих мирах. Не нужно быть великим магистром трагила-сай, чтобы догадаться о несомненной связи между Акрофетисом и исчезновением магии трагила-сай, ведь теперь этот демон – единственный в Дальних мирах, кто владеет искусством древнейшей магии.
– Но что мы можем сделать, отец, если его силы велики, а мы лишены всего?
– Ты, моя любимая дочь, названа в честь Розы Дроттар, повелительницы любви, и если бы Траг не опустел, стала бы прекраснейшим из магических цветков этого мира. Я не хотел посвящать тебя в свои тёмные тайны, но другого выбора нет – мне нужен помощник для того, чтобы убить Акрофетиса, чьи аппетиты простираются на все Дальние миры.
– Но как мы убьём монстра, если без искусства трагила-сай ты – немощный старик, а я – слабый подросток?
– Боги свидетели, я не хотел использовать Сошмет, ибо она – тёмный перводемон и мне стоило огромных сил заковать её в пространственную локальную петлю, когда я был ещё магистром. Тогда я вздохнул c облегчением и подумал, что спас мир от ужасного зла, которое контийцы считают генетическим сбоем, но я был слеп, так же, как и они. Теперь пришло время использовать женщину-львицу, названную в честь древней пантеонской богини, против ещё большего зла. Мы спустимся под воду, там есть пещера, в которой я спрятал вход в петлю пространства. Но будь осторожна, дочь, Сошмет может ослепить тебя своей силой и красотой; помни, что её внешность – обман, мара, которую она использует для того, чтобы подчинить себе слабые умы. Мои чары давно ослабли, и львица не будет на нашей стороне.
– Но как мы заставим её вступить в бой с Акрофетисом?
– Силой ума, дорогая Роза. Разве не грозился Акрофетис уничтожить все тёмные вселенные, когда Живой космос пытался договориться о перемирии? Разве не он сделал из тёмного демона Ашмы безвольного слугу, опозорив все тёмные миры? Львица будет зла, освободившись от длительного плена, и нужно лишь направить её злость в нужное русло. Даже если мы умрём, выполняя эту миссию, наша жизнь ничего не будет стоить для волны творения, тогда как смерть пришельца Акрофетиса избавит Дальние миры от вечного разврата и его злой власти.
– Тогда я готова, отец.
Они ныряют в серый холодный океан, они быстры, как никогда, потому что твари, пожирающие друг друга, поворачивают к ним уродливые морды, готовые вонзить клыки в нежное мясо. На дне старик посохом разбивает скалу, и когда муть рассеивается, они заплывают в пещеру. Магия этого места всё ещё сохранилась: в пещере чистый воздух и пылают вечные факелы, а пол под ногами – идеально ровная гранитная плита. В пещере нет никого живого, только из тьмы смотрит на трагилов каменная львица с изумрудными глазами.
– Это петля пространства, отец?
– Да, но странно… – Он бормочет древние заклинания, в которых нет смысла. – Никто не может выйти из петли, это невероятно. Где же Сошмет?
– Отец, а эта статуя львицы была здесь раньше?
– Нет. Конечно, нет… Проснись, перводемон, мы тебя нашли!
В тот же миг, как старик произносит слова, статуя трескается, как скорлупа, и осколки разлетаются, огненная львица огромных размеров освобождается от долгого сна и прыгает во тьму пещеры, с оглушительным рыком бросаясь на магистров. Отец закрывает рукой дочь, другая его рука держит древний магический посох, хоть в нём и нет силы. Проходят мгновения, а отец и дочь всё ещё живы, только слышат жаркое сопение возле своих лиц, не смея поднять глаза и взглянуть в лицо своей смерти.
– Плоть! – рычит басом перводемон. – Я помню тебя, магистр трагила-сай. Почему ты не сопротивляешься? Или думаешь, что твоя дряхлость меня остановит?
– Можешь сожрать нас, Сошмет, тем более что это я пленил тебя, но моя смерть не столь важна, как то, что я хочу тебе рассказать, – говорит маг на древнем языке Трага.
Долго молчит перводемон, и только слышно, как капает слюна. От жара её тела волосы на голове Розы плавятся, а кожа трескается, но дочь трагила тиха и дрожит от страха.
– Я возьму энергию твоей девочки, а потом съем её тело, чтобы утолить свой великий голод; разве это не трогает тебя, жалкий колдун?! Почему ты не мечешь в меня молнии и не насылаешь колючие ветры, как в прошлый раз?
Роза сжимается в комок, бессильные слёзы текут по её лицу, но тут огненная львица вдруг превращается в высокую женщину с пышными формами. Она так прекрасна, что смотреть и не пылать тайной страстью невозможно. Невероятно большая грудь с розовыми сосками, полные бёдра, осиная талия, длинные, как столпы мира, ноги. Лик её нежен и величав, а три глаза черны, ибо в них вся тьма мира. Женщина наклоняется к Розе и целует её в лоб, потом целует за одним ухом и за другим. С каждым прикосновением Сошмет юное дитя стареет, и кожа её становится бугристой и уродливой.
– Остановись, – просит старик, – есть кто-то страшнее, чем трагилы, лишённые богами сил. Смотри же в мой разум и увидишь! Он называет себя Акрофетисом, сыном опального бога Акрофета, но всем известно, что Акрофет мёртв, так что он лжет.
– Почему мне, великой тёмной королеве, должно быть дело до каких-то смертных, тем более, когда тёмные вселенные готовы заключить позорный мир с гуманоидами Живого космоса? Говори, старик, не тяни время, или твоя дочь сейчас умрёт. Я ужасно голодна…
– Слушай. Акрофетис, пронзающий своей злобой хребет мира, мыслит себя богом над всем космосом, светлым и тёмным, он грозится подавить тёмные вселенные и сделать их жителей покорными рабами…
– Он – сумасшедший.
– Нет, Сошмет, ему униженно служит Ашма, такой же перводемон, как и ты, ему уже покорились некоторые миры, и он лично убил в битве триста тёмных существ.
– Тогда ему нет прощения, и его смерть будет такой долгой и ужасной, что войдёт в легенды. Говори, где этот дерзкий смертный!
Она вновь львица, огненная и сияющая, полная ярости и смертельно опасная; неудержима, как ураган, и сильна, как бог гнева.
– Он спрятался от тебя на планете Тронн, бывшем мире Птаха. Планета эта скрыта от гуманоидов, но тебе, великая демоница, не составит труда найти туда дорогу.
Она наотмашь бьёт огненным хвостом старика магистра, удар этот ломает ему кости; потом уходит из пещеры, даже не взглянув на дочь магистра, что есть великий акт прощения со стороны Сошмет, и ныряет в воду. По её следу плывёт Роза, поддерживая обессиленного отца. От жара огненной львицы жадные океанские существа зажариваются заживо, и путь свободен. Когда Роза, едва сдерживая слёзы боли, всплывает на поверхность океана вместе с тысячей обугленных монстров, поддерживая отца, Сошмет уже нет, и, кажется, ей вовсе не нужен звездолёт или другое средство передвижения, чтобы преодолевать расстояния. Роза жива, но после поцелуя перводемона её кожа обезображена, а волосы сгорели, так что нет в Дальних мирах более уродливого и слабого трагила, хотя она последняя из них, потому что отец Розы умирает, не дождавшись рассвета на Траге.
