— Все… Нет больше Сашки… — Гордей провел ладонью по лицу погибшего сержанта, закрывая широко распахнутые глаза мертвеца.

— Как… же… это?.. — просипел Матвей, держась руками за грудь. — Что… за… тварюга… такая? А, товарищ… капитан? — с придыханием спросил Говда.

— Что-то новенькое, — ответил Гордей, поворачиваясь к раненному сержанту. — Никогда с такой дрянью не сталкивался…

— Не думал, что такое возможно… Жаль парня, — с горечью в голое произнес Кузнецов, остановившись на ступеньках крыльца.

— Владимир Николаевич, вы бы не подходили! А то, не ровен час, опять выскочит! — обеспокоено произнес капитан.

— Пока двери трогать не будем — не выскочит, — уверенно ответил Кузнецов, пропуская спешащих к сержанту санитаров с носилками.

— Что… это… было? — вновь просипел Говда, болезненно морщась, когда санитары начали грузить его на носилки.

— Страхолюдина это, натуральная, язви меня в печенку! — подал голос Епанчин, поднимающийся с земли. — Вот как тут не усраться со страху, товарищи милицанеры? Мне четверти таперича не хватит, чтобы нерву расшатавшуюся залечить! Ночью в кошмарах являться будет…

— Да заткнулся бы ты! — рявкнул на дворника капитан. — Так что это было, Владимир Николаевич? — повторил он вопрос Говды.

— Это «Адский привратник», — ответил Кузнецов. — Сумеречная тварь, похожая на осьминога. Выращивается специально для защиты жилища, врастает щупальцами в стены, в фундамент, в балки перекрытий… По приказу хозяина никого не впускает и не выпускает… Очень редко упоминается в хрониках. Методы борьбы не описаны…

— Но… ножичек-то… на… него… подействовал! — победно закашлялся Говда, приподнимаясь на носилках и хватаясь рукой за грудь. — Не… любит… с-с-сука… с-с-серебра…

— Лежи спокойно, товарищ сержант, — санитар мягко, но настойчиво, уложил Матвея на носилки, — у тебя несколько ребер сломано!

— Хрен… с… ними… ребрами… Задавите… эт-ту… суку…

— Задавим, Матюша, обязательно, задавим, — заверил сержанта Владимир Николаевич. — А ты поправляйся.

— Уносите его! — распорядился капитан.

Санитары, пыхтя, подняли носилки и потащили их к санитарному фургону.

— Что делать будем? — осведомился Гордей, ожидая от всеведущего старшего майора дальнейших указаний.

— Надо подумать, — ответил Кузнецов. — Ведь пока мы не обезвредим «Привратника» — внутрь не войдем. А нам поспешать нужно: если до восхода сектантов не обезвредим…

— Плохо придется всем, — согласился Гордей.

— Если эта тварь серебро не любит — так давайте её на лоскуты порежем! — с юношеской горячностью предложил Пантелеев.

— Как ты собрался это провернуть? — фыркнул капитан. — Табельными ножами?

— Ну, как-нибудь… — Пожал плечами лейтенант. — Навалимся всем скопом…

— Всем скопом? — Покачал головой Гордей. — Ну, порежем мы на лоскуты пару щупалец… Если получится… А сколько личного состава положим? Ты об этом подумал, товарищ лейтенант⁈ — повысил голос капитан.

— Никак нет, не подумал, — потупился Пантелеев.

— Да и щупалец у этой твари вагон и маленькая тележка, — продолжил Гордей. — Тут по-другому надо…

— По-другому, — согласился Владимир Николаевич, — нужно не отсекать щупальца, а поразить его мозг, нервный центр, или что там у него вместо…

— Ах, да, вы говорили, что эта тварь навроде осьминога, — произнес Пантелеев, — только как добраться до этого центра? Он-то, наверняка, в самой глубине особняка окопался. А мы зайти не можем! — Лейтенант в сердцах хватанул кулаком по деревянным перилам.

К крыльцу вновь подошли санитары с носилками.

— Мы тело забираем? — спросил один из них у Кузнецова, указав на труп Соломихина.

— Да, ребятки, забирайте, — посторонился Кузнецов, пропуская медслужбу. — Давайте думать вместе, — старший майор вернулся к насущному вопросу, — что мы знаем о «Привратнике», кроме того, что он не переносит серебро? Ничего… Где находится нервный центр — тоже не имеем понятия…

— Владимир Николаевич, а может… с крупнокалиберного пулемета по особняку лупануть? — неуверенно предложил Пантелеев. — Глядишь, зацепим ублюдка.

— Сдурел совсем? — покрутил пальцем у виска капитан. — Хочешь несколько пудов серебра в белый свет как в копеечку?

— Действительно, шансы минимальные, что мы его зацепим, — согласился Кузнецов. — Да и нет у нас столько…

— А может… инъекция серебра? — неожиданно произнес один из санитаров, внимательно прислушивающийся к разговору.

— Как это, инъекция серебра? — поспешно переспросил капитан.

— Укол. Коллоидным серебром, — пояснил санитар, — это жидкость такая, серебряный раствор. Применяется в медицине. Набрать её в большой шприц, как для скота…

— А лучше несколько шприцев! — воскликнул Пантелеев.

— Дельная мысль! — одобрил Кузнецов. — Лучшего все равно не придумаем.

— Есть у нас на складе такой раствор? — осведомился Гордей.

— Есть, но мало, — ответил санитар. — Знаю, где еще взять. И шприцы найду.

— Бегом! — заревел капитан. — Одна нога здесь…

— Как думаете, сработает? — Недоверчиво хмурясь, капитан крутил в руках большой стеклянный шприц, заполненный буро-коричневатой жидкостью.

— Будем надеяться, что все сработает, — оптимистично заявил Владимир Николаевич.

— Ну да, надеяться нам больше не на что, — согласился Гордей. — Сколько получилось? — осведомился он у санитара, заполняющего коллоидным раствором серебра последний шприц.

— Семь «лошадиных» доз, — отрапортовал санитар.

— Ну что, устроим падлюке прививку от бешенства⁈ — потрясая заполненным шприцем, воскликнул Пантелеев.

— Все готовы? — уточнил капитан. — Тогда по местам! — дождавшись утвердительных ответов, распорядился Толоконников.

Со шприцами «наперевес» оперативники занимали заранее оговоренные места на крыльце. Возле дверей расположились два сержанта, которые по сигналу капитана должны были распахнуть створки, а после появления щупалец «Привратника» использовать ножи. Лейтенанты Пантелеев и Петраков, вызвавшийся добровольцем, и еще один сержант из ГБ, вооруженные шприцами, рассредоточились по большому крыльцу, чтобы не мешать друг другу при атаке. Еще два оперативника заняли позиции возле стены недалеко от крыльца. Оставшихся два шприца было решено сохранить «про запас»: на всякий случай, если вдруг первая «операция» провалится.

— Начали! — «Дал отмашку» капитан, расположившийся вместе с Кузнецовым поодаль от особняка.

Сержанты рванули ручки, створки слегка приоткрылись. Как и в предыдущий раз здание затряслось. Оштукатуренные стены вновь пронзили многочисленные трещины. Двери дернулись в руках оперативников, как будто стремились поскорее закрыться, но парни тянули створки в стороны изо всех сил, удерживая их слегка приоткрытыми. Стены «пошли волнами». Осыпав «безопасников» крошевом раздробленной штукатурки из стены вылетели два фиолетовых отростка, длиннее и толще, чем в предыдущий раз.

— Пантелеев, падай!!! — заорал Петраков, увидев, что одно из щупалец резво «вынырнуло» за спиной лейтенанта.

Не раздумывая, лейтенант бухнулся на колени. Мгновением позже острый коготь просвистел над головой Максима и, «брызнув» щепой, вонзился в деревянную опору, поддерживающую навес над крыльцом.

— Опаньки! — Поспешил воспользоваться ситуацией Петраков, втыкая иглу в бугрящееся мерзкими наростами щупальце. — Получи! — продавливая поршень, выдохнул он, вгоняя жидкость под шершавую кожу монстра.

Щупальце напряглось и с треском выдернуло застрявший коготь, переломив опору. Навес накренился, грозя рухнуть. Сверху посыпалась пыль, опавшие сухие листья и разнообразный мусор. Вырвавшись из «капкана», щупальце на противоходе сбило с ног Петракова, не успевшего отскочить в сторону.

Опустевший шприц отлетел в сторону и, ударившись о стену, раскололся. Не прекращая движения, фиолетовая конечность сшибла сержанта. Вылетевший из его рук шприц, разбился. Второе щупальце мотнулось в воздухе пастушьей плетью, норовя зацепить оперативников, удерживающих дверные створки.