Да ладно, это Руслан просто утрировал ради смеха, чтобы хоть как-то себе настроение поднять. Не настолько уж лагерные понятия в него въелись. Да и Руслан, как умел, на протяжении десятков лет их из себя планомерно вытравливал. И реально парило Лазарева не то, что он откинулся наглушняк, а то, что «воскрес» в чужом теле какого-то мертвяка и чуть не на сотню лет в прошлом!

Похоже, что это его наказание за открытое отрицание всего потустороннего и сверхъестественного. Не верил, Русланчик — получи тогда после смерти полный «набор джентльмена»! Да и не чертом он станет, а каким-то мелким демоном для начала. А черти — и в аду черти, только для самых грязных работ и предназначены. В общем, всё здесь, как и там — нужно только приспособиться к новым условиям. Что-что, а приспосабливаться Лазарев за свою предыдущую жизнь хорошо научился. Такого приспособленца еще поискать!

А дальше, как говорится, поживем — увидим! Осталось только дождаться, пока его мертвое тело полностью «восстановится», если Велес и Локи не накололи. А пока же Лазарев маскировался, как умел, чтобы никто не разглядел в нем живого мертвеца. Да-да, он теперь, сука, самый настоящий ходячий, как в том гребаном пиндосовском сериале. Только вполне себе соображающий, а не тупое прожорливое чудовище абсолютно без мозгов.

И еще один момент его неимоверно напрягал — он абсолютно не помнил самого момента своей смерти. Как его уделал гребанный Минакс — помнил. Как к этому отморозку приперся странный старикашка с раритетным Агасфер Моисеевич — тоже. Помнил даже, как чертов гребаный утырок предложил старикану принести его в жертву. Перед глазами Руслана до сих пор стоял кривой указательный палец Агасфера, которым старикашка тыкал в Руслана. А вот дальше — абсолютная и беспросветная дыра в памяти. И, как Лазарев не напрягался, он никак не мог её заполнить. И это его реально подбешивало.

Пока тело не восстановилось, Лазарев абсолютно не ощущал ни запаха, ни вкуса, ни боли — у него словно бы отказали все органы чувств. Хотя зрение и слух вполне успешно функционировали. Да и черти бы с ними, с этими чувствами, непривычно, но вполне реально вытерпеть. Однако, окружающие его люди не были лишены обоняния, а мертвая плоть поначалу весьма дурно попахивала. Поэтому Руслану приходилось изворачиваться — таскать с собой напоказ в авоське несколько вонючих сушеных рыбин, перебивающих идущее от него мертвячье амбре.

Руслан до сих пор не мог поверить, что ему вообще удалось уговорить двух тысячелетних пердунов отпустить его побродить по столице прошлого в таком вот «полуфабрикатном» состоянии — мертвого и вонючего зомбаря. А ведь старички планировали держать Лазарева взаперти в каком-то укромном месте, пока перерождение в демона окончательно не состоится.

Однако, пригрозив бывшим божественным ублюдкам, что он может реально сбрендить взаперти от единовременно свалившихся на него потрясений, Руслан был снабжен солидной биркой[3] натурального хроноаборигена, небольшим количеством местной валюты и отправлен ' с богом' на все четыре стороны. Признаться честно, Лазарев реально охренел от той безалаберности с которой ископаемые былинные божества вели свои дела.

Хотя, возможно, они были не так просты и наивны, как старались казаться. Однако, своих истинных мотивов мои бессмертные «воскресители» так и не открыли. Все пояснения только после полного перерождения, заявили они и растворились в воздухе прямо на глазах изумленного Руслана, словно их никогда и не было.

Лазарев тоже решил не волноваться. Что, собственно, он терял на сегодняшний момент? Все самое ценное уже потеряно. Поэтому Руслан решил наплевать на переживания — оставили в покое на какое-то время, да и ладно. У него было, чем заняться в этом новом мире, пока мертвое тело проходило запланированную трансформацию.

«Вот интересно, — думал Руслан, выскакивая из новенького, но такого старорежимного вагона метро на недавно запущенной станции „Площадь Революции“, — каким образом функционирует нынешний организм? Ведь его конечности двигаются за счет мышечных сокращений, но тело мертво, ни один орган не функционирует, сердце не бьется, кровь не движется, нервная проводимость отсутствует… За счет каких сил, явно небиологического характера, происходит эта движуха?»

Как сказал рыжеволосый говнюк Локи, Руслан сейчас был похож на жалкое подобие последнего эйнхерия[4] этого мира. В Асгарде — древней вотчине северных богов, где правил одноглазый Один, подобные создания были избавлены от медленного разложения и могли существовать в неизменном виде практически вечность.

Но то — в Асгарде, куда в данный момент нет доступа даже бывшим «всесильным» богам. Лазарева же ждала совсем другая участь — медленное, но верное перерождение в демона. Со всеми вытекающими… Знать бы только какими? А то так никто и не подумал поставить его в известность. Ну, ничего, подождем, твою мать! Даже интересно, как это будет — демоном ему в этой жизни еще быть не доводилось.

Вообще, честно признаться, все происходящее отдавало таким махровым сюром, что хоть стой, хоть падай! Но не давала покоя одна такая гаденькая мыслишка, что он, все-таки, просто-напросто сбрендил, и валялся себе где-нибудь в психушке с дурацкой улыбкой на лице и тянущейся из уголка рта клейкой ниточкой слюны под лошадиной дозой феназепама[5].

Ибо всего происходящего просто не могло быть в принципе. Слишком уж много всякого разнопланового дерьма здесь понамешано: тут и перенос во времени, и дьявольские силы, и старые боги, причем из двух пантеонов, и восставшие мертвецы… Руслан, хоть и не был любителем фантастики, но понимал, что это конкретный перебор.

Но реальность, окружающая его со всех сторон, поражала своей натуральностью. К тому же, некоторых моментов о прошлом Лазарев никак не мог знать, чтобы представить их с такой четкостью. Например, на станции «Площадь революции», на перроне которой он сейчас находился, в окружении привычных ему бронзовых скульптур в арках, напрочь отсутствовал переход на станцию «Театральная», открытую тоже буквально на днях. А ведь Лазарев всегда думал, что переход существовал с самого открытия станции. Следовательно, придумать этого сам он никак не мог.

Руслан задумчиво остановился у скульптуры «Пограничника с собакой», нос которой пока еще не блестел от многочисленных прикосновений.Он вспомнил, как еще в советские годы, когда был весьма молод и беспечен, и еще не успел пустить свою жизнь под откос, его приятели-студенты считали, что если потереть нос пса — то экзамен сдашь «на отлично».

А особо нерадивые студенты учили в ночь перед экзаменом лишь один билет, с утра пораньше в день экзамена приезжали на станцию «Площадь Революции», терли нос собаке пограничника и загадывали желание — вытащить на экзамене счастливый билет. Руслану, как тому Фоме-неверующему, всегда было просто смешно было наблюдать за их напрасными потугами.

Но многие утверждали с пеной у рта, что метод действующий. Еще ряд знакомых, утверждали, если ранним утром прикоснуться к флажку в руках у сигнальщика «Марата» — день пройдет удачно. Наган же в руках у матроса приносит удачу в бизнесе. Туфельки читающей студентки помогают от несчастной любви. И еще существовала целая куча подобной суеверной чуши, в которую Лазарев раньше не верил.

Только вот теперь, с учетом недавнего опыта, он немного пересмотрел свои убеждения. Хрен его знает, как это работает, но, возможно, это не такая уж и чушь? Остановившись напротив сигнальщика, он основательно потер флажок в его руке. Удача сегодня, да и вообще в дальнейшем, ему бы совершенно не помешала.

С теплотой пробежавшись взглядом по оставшимся скульптурным композициям, которые выступили этаким островком стабильности в нынешнем безумном мире, поскольку были точно такими же, как и в родном, Лазарев поспешил на выход.

Однако, кое-какая разница все-таки была — в тупиковом торце центрального зала он заметил барельеф Ленина и Сталина, которого в его времени уже не существовало.

Не желая тащиться по медленно поднимающемуся эскалатору, он, перескакивая через ступеньку, пробежал по движущейся лестнице, пересек вестибюль и вышел на Манежную площадь. Оказавшись в самом сердце России, а точнее — СССР, согласно историческому периоду, в который его так неожиданно занесло.