– Хорошо, – мгновенно соглашаюсь я, удивляя женщину. Она усмехается, уголки её губ подскакивают в довольной улыбке.

– Думаю, пары месяцев тебе хватит, чтобы собрать достоверную информацию.

– Я сделаю всё в лучшем виде и как можно скорее.

– Так не терпится жениться? – Женщина наконец-то улыбается мне без какой-либо натяжки. Кажется, ей угодить мне удалось.

– Вы воспитали прекрасную дочь, миссис Кромфорд. На ней и вправду не терпится жениться.

Женщина улыбается, закатывая глаза, мол «ну конечно». Но я не сказал это, чтобы подсластить разговор будущей родственнице. Сказал, потому что это правда. Любой бы другой был бы оскорблён поведением Мэнди, посчитал бы её заносчивой, невоспитанной, но не я. Для меня, скорее это плюс, поэтому миссис Кромфорд очень повезло с тем, что я больной на голову, раз мне нравится поведение её дочери со мной.

Не успеваем мы с Кэтрин обмолвиться ещё хоть парой слов, как из ниоткуда возникает её муж рядом с нами. Я не видел Вильяма до того, как в его семье начались проблемы, но сейчас, не скрою, он выглядит так, как будто не спал суток трое, заливая горе выпивкой.

– Кэтрин, – хрипло говорит он жене, не кидая на её и взгляда. – Оставь нас.

Женщина молча пронзает мужа своим взглядом, и, не прощаясь, уходит в сторону к дамам. Что ж с личной жизнью у них, видимо, тоже беда.

– Том, у меня есть разговор.

– Слушаю вас.

У него такое выражение лица, как будто он сейчас попросит ещё денег.

– Я хочу поговорить о Мэнди, – начинает он, и я понял, что ещё не научился разбираться в людях. Человек просто беспокоится за свою дочь.

– Конечно, говорите.

Мой взгляд медленно перемещается на его дочь, которая, стоя рядом со своей сестрой и моим другом, умудряется кидать жалобные взгляды своему любовнику. Да, именно любовнику. Всё-таки Мэнди официально теперь моя невеста, значит тот накачанный, огромный, как шкаф, парнишка, потенциальная измена.

– Мэнди только исполнилось восемнадцать, и она совсем малышка. Ей бы хотя бы немного…

– Походить свободной?

– Невестой, – поправляет он, пытаясь высказать всё правильно.

– Честно сказать, я только что говорил с вашей женой, и она мне дала нелёгкое заданьице. Его точно хватит на месяца три, – признаюсь я.

– Что за задание?

– Собрать информацию о моём происхождении. Полную информацию.

– Кэтрин, – Вильям усмехается, и его печальные глаза на секунду мелькают озорством. – Он не понимает, что есть кое-что важнее, нежели мнение общества. Почему ты вообще согласился? У тебя уже же есть моё одобрение.

– Мне хочется, чтобы все были довольны исходом. Не хотелось бы строить семью на неприязни близких людей моей невесты, – поясняю, замечая, как на губах моего будущего родственника появляется улыбка. О, да она ему идёт. Этого мужчину просто задавили проблемы, не оставив блеска в его глазах. Короткие мгновения счастья, – всё, что ему полагается?

– Вот, сейчас ты доказал, что достоин быть парой моей дочери, больше, чем кто-либо другой здесь. Члены чистого общества, не такие чистые, какими себя показывают. Поверь мне, я по себе знаю.

На секунду снова кидаю взгляд на парнишку, который перекидывается весь вечер с моей невестой взглядами. Он точно её недостоин. Я вижу это по его хищным недовольным взглядам. Это не любовь, уж точно.

Мой взгляд снова возвращается к отцу невесты, и моё сердце наполняется сочувствием. Не знаю, почему Джаред, мой лучший друг, способный на сочувствие, так ненавидит отца своей жены. Он говорил, что хочет, чтобы этот человек страдал, не вылазил из долговой ямы. Но я не могу. Не могу вот так это оставить, даже если это испортит мои отношения с Джаредом. Мне жаль этого мужчину.

– Вильям, – говорю я искренне, – если, вдруг, вам нужна ещё помощь, вы можете всегда обратиться ко мне. Я помогу, чем смогу, не стесняйтесь.

Мужчина снова мягко улыбается.

– Вот, ты второй раз доказал, что более достоин, несмотря на твоё происхождение.

– Вас не беспокоит чистота крови?

– Беспокоила. Сейчас, у меня было много поводов, чтобы пересмотреть свои взгляды, – мужчина смотрит куда-то за мою спину, и я не могу не обернуться. Он смотрит прямо на моего друга, и я снова смотрю на Вильяма. – В нашей паре теперь самая фанатичная Кэтрин. Я же за комфорт и доброту души.

Я улыбаюсь, снова кидая быстрый взгляд в сторону его дочери. Мужчина рядом со мной усмехается.

– Иди уже к ней.

Смотрю на него, и на секунду мне кажется, что мои щеки краснеют. Но это не длится долго, потому что я направляюсь к невесте, от которой не получил сегодня ни единого лишнего взгляда в свою сторону. Мэнди все свои запасы расточила на этого смазливого парня. С каждым шагом моя злость всё больше порабощает мой мозг. Она моя. Вся. Все её эмоции должны быть моими. Не собираюсь делиться, ни каплей.

– Мэнди, – я прочищаю горло, заставляя её оторваться от разговора с сестрой.

– Том, в чём дело? – Спрашивает Элоиза, но я её игнорирую.

– Что такое, Томас? – С наигранным волнением щебечет моя невеста.

Протягиваю руку, хватая её за запястье, и дёргаю на себя. Девушка врезается в мою грудь, резко вскидывая голову вверх, чтобы одарить злостным взглядом меня. Всё моё. И я не собираюсь делить это с каким-то прыщавым подростком (не знаю, почему я его так назвал, его кожа практически идеальная, просто он выглядит, как чёртов малолетка). Руки обвивают талию Мэнди, и она опускает ладони на мою грудь. Ей ничего больше и не остаётся, она же не будет при всех отталкивать своего жениха.

– Не смей, – шепчет она почти одними губами, но этого достаточно, чтобы я расслышал.

– Посмею, – так же тихо говорю я. Только для неё.

– Не вынуждай меня сопротивляться, Томас.

– Расслабься, Мэнди, иначе мне придётся проговориться, что ты вчера ночью заскакивала к жениху. Это окажется хуже, чем то, что я собираюсь сделать.

Её глаза округляются. О, уверен, были бы мы наедине, она бы попыталась выпустить мне кишки. Но сейчас малышка Мэнди безоружна против меня. Я уже успел заметить, что она любит играть в хорошенькую на людях. Не знаю, ради семьи или ей самой нравится это делать, но это её большой минус. Ведь этим можно воспользоваться.

Мэнди расслабляется в моих руках, и я наклоняюсь, сокращая расстояние между нашими губами. Где-то на фоне Элоиза пытается тихо окликнуть меня, но у неё слабо это выходит, потому что я её сам плохо слышу. Всё моё внимание принадлежит губам её сестры. Знаю, скорее всего у них не принято проявлять такие эмоции, но мне плевать, я просто касаюсь её мягких губ своими.

Поцелуй не долгий. Я только дожидаюсь, когда Мэнди сдастся и подыграет мне, размыкая свои губы. Пара движений наших губ, но этого достаточно, чтобы понять, что это не первый её поцелуй. Я отстраняюсь от неё, и мои губы трогает лёгкая улыбка, когда краем глаза замечаю, как тот самый парнишка, стоящий неподалёку от нас, вылетает из зала с красным от злости лицом. Этот поцелуй был не для Мэнди и даже не для меня, а для этого ублюдка, уже вероятно посмевшего взять больше, чем ему полагалось.

Меня никогда не волновало, сколько у девушки было до меня парней. И никогда не думал, что меня будет это волновать. Но сейчас, когда во время этого лёгкого, кстати, поцелуя со своей невестой, я понял, что её уже кто-то научил этому, я почувствовал укол от собственника внутри меня. Ещё увидев эти милые переглядки Мэнди с другим, я почувствовал, как будто у меня что-то утащили из-под носа. Поэтому пусть каждый теперь знает своё место.

– Не забывай чья ты, – говорю я недвусмысленно своей невесте, прежде чем отпустить её из своих объятий.

Надеюсь, ей хватит благоразумия понять это.

Томас

Сейчас

Что может быть лучше, чем спокойный праздничный вечер в честь пола малыша твоего лучшего друга?

Мы с Джаредом познакомились в университете и с первого же учебного курса начали дружить. На тот момент он был обычным парнем, который лишился матери в детстве и жил в семье, в которую его отправила его тётя. Его мама покончила жизнь самоубийством, и ему пришлось смириться с судьбой и довериться своей новой семье. И я, и Джаред, делились друг с другом самым сокровенным. Конечно, некоторые детали мы с ним скрывали, но в конечном итоге всегда приходили к откровению.