– Ты меня не хочешь, потому что я к тебе ещё ни разу не прикоснулся, сладкая, – наклоняюсь над ней, чтобы прошептать последнее ей на ухо. И от меня, кстати, не укрывается то, как её дыхание замедлилось.

О да, это определенно стоит тех денег, которые я отвесил её отцу.

– У тебя раздутое самомнение, ублюдок, – шипит она, но вопреки своей огненной эмоции не отстраняется. Хочет показать, что не собирается бежать от меня или просто нравится моя близость?

Я усмехаюсь от собственных мыслей. Мой взгляд на пару секунд перемещается на настенные часы, а после на малышку Мэнди. Пришла ко мне чуть ли не за пять минут до собственного дня рождения? Не уверен, что она помнит об этом, потому что, зная её неприязнь ко мне, она бы добровольно не пошла на это. Её настолько беспокоит моё завтрашнее предложение, что она забыла про собственный праздник? Если это так, то я, возможно, реально чудовище.

Делаю шаг назад, чтобы дать малышке пространства. Мысль о том, что она, скорее всего, забыла про своё день рождения из-за меня одновременно пугает и греет душу, ведь, как никак, её мысли заполнены мной (несмотря на то, что в большинстве из них она избавляется от меня самыми гнусными способами). Уголок губ Мэнди подскакивает в улыбке. Довольна тем, что я отступил первым.

– Мамочка тебя отпускает так поздно из дома? – Спрашиваю я, делая пару шагов к дивану, наклоняясь за соком на столе (да, сегодня гребаный день трезвенника, у меня же помолвка завтра, мать вашу). – Или ты сбежала ко мне?

Будет нормально, если я поздравлю свою невесту без штанов?

– Не обольщайся, Томас. Я пришла и вправду только ради тебя, но, чтобы помочь тебе избавиться от твоего назойливого желания жениться.

Я наполняю стакан соком и протягиваю его невестушке. Она, само-собой неприятно морщится.

– Я не успел от сюда ещё попить, если ты насчёт этого беспокоишься.

Это правда. Меня слишком завлёк солёный попкорн.

– И мне поверить?

– А зачем мне врать? Это же просто стакан, – пожимаю плечами, и Мэнди смягчается, принимая напиток.

– Спасибо, – говорит она, делая небольшой глоток.

Но это спокойствие длиться совсем недолго, ведь я стаскиваю перед ней футболку через голову. Её глаза расширяются, как будто она до этого не видела мужского накачанного торса (что скорее всего возможно).

– Ты что делаешь?

– Мне нужно переодеться, – кидаю футболку на диван, следуя в свою спальню. И малышка снова удивляет меня тем, что следует за мной, быстро поставив стакан на столик перед диваном.

– Я думала тебе нравится гулять перед гостями в трусах.

– Только перед особенными, милая.

Как ни в чём не бывало захожу в свою комнату и быстро направляюсь к шкафу. Нужно же быть в форме, всё-таки у будущей жены через пару минут день рождения. Накидываю на себя чёрную рубашку и принимаюсь натягивать брюки.

– Куда-то собрался так поздно? – Спрашивает Мэнди, пытаясь опустить взгляд в пол. Сделаю вид, что я не замечаю, как она смотрит на меня, когда я застёгиваю ширинку на чёрных штанах.

– Ревнуешь? – Усмехаюсь, бросая взгляд на электронные часы на прикроватной белой тумбе. Две минуты осталось.

– Делать мне нечего, ревновать тебя. Просто, если у тебя такая свободная разгульная жизнь, то тебе нет смысла жениться. Брак тебе свяжет руки. Почему бы тебе не поговорить с моим отцом и не решить этот вопрос?

Быстро застёгиваю пару пуговиц, не заботясь о верхних, и подхожу к этой самой тумбе. Достаю из неё маленькую чёрную коробочку с белым бантом.

– Этого не будет, дорогуша, – говорю я с лёгкой усмешкой, наблюдая, как её глаза медленно опускаются на коробочку в моих руках. До неё как будто только доходит осознание того, что я буду первым, кто поздравит её с её днём. Её глаза мгновенно перемещаются на часы на прикроватной тумбе, а после на меня. Секунда, и Мэнди закрывает глаза, с тяжёлым вздохом поджимая губы. Вспомнила малышка.

– Томас, нет, – бормочет она, явно не желая сейчас здесь находиться.

– Да, малышка, да, – победно растягиваю я с улыбкой на лице. – С днём рождения, Мэнди. С твоим совершеннолетием.

Невинно протягиваю ей коробочку, и она, на удивление, просто протягивает руку и принимает подарок. Девушка открывает коробку и её глаза немного смягчаются. Ещё бы, это же серьги из последней коллекции. По ценнику они выходят столько же, сколько я дал её родителям на то, чтобы они сделали достойный вечер для неё.

– Спасибо, – сдавленно говорит она. И я было думаю, что смог её удивить дорогим подарком, но она удивлена, как оказалось, не этим. – Ты заранее приготовил мне подарок?

– Ещё неделю назад, – признаюсь я.

Её губы дёргаются в лёгкой улыбке, но она тут же сходит на нет.

– Томас, почему ты не откажешься от этой бредовой идеи?

– Я же говорил. Может, потому что я не считаю наш с тобой брак бредовой идеей, как все вокруг?

– И всё же я не понимаю.

– Я просто вижу, – пожимаю плечами. Может, личного разговора нам и не хватало?

– Что ты видишь?

Мэнди непонимающе качает головой. Ей тяжело увидеть то, что вижу я, потому что всё, что у неё есть – только личная неприязнь ко мне. Ей сложно разглядеть тот потенциал страстных, наполненных эмоциями отношений.

– Что мы подходим друг другу.

– Ты зациклился, – говорит она, снова качая головой.

– О нет, Мэнди. Я сделал выбор.

– Но никто не дал его мне, – грустно подмечает девушка. И мне на секунду даже становится её жаль.

– Мэнди…

Но всю мою жалость снимает, как рукой, когда моя будущая невеста взрывается.

– Я пришла сюда, надеясь, что в тебе есть хотя бы капля человеческого. Но ты самовлюблённый ублюдок, которого заботят только собственные желания, – девушка бросается прочь из моей комнаты, и я выхожу следом за ней. – Ты даже можешь взять девушку, которую хочешь только ты. Взаимность тебя не заботит!

Не знаю, что её особенного разозлило, ведь я был с ней откровенен. Неужели это такая реакция на правду? Крик, оскорбления. Хороша благодарность.

– Взаимность будет и очень скоро, – кричу я ей вслед, когда она практически уже выскочила из моей квартиры.

– Да пошел ты! – Кричит Мэнди, хлопая дверью.

Чтобы она не думала, но я прав. Взаимность будет и очень скоро, ведь передо мной нет ни одного препятствия, которого я не смогу преодолеть.

Мэнди

3 месяца назад. Утро перед помолвкой

– Мама, как я могу выйти замуж за него? Как же Эрик?

– Милая, ты же знаешь, что твой папа в последнее время очень решителен. Мне тоже очень нравится Эрик, он подходит нашей семье, но…

– А как же наши традиции, мама?

– О, Мэнди, – мама склоняется надо мной, обхватывая мои щеки руками. – Только мы с тобой в этой семье о них и думаем.

– Ты же не позволишь выйти мне за этого человека?

В моём голосе столько надежды, не знаю откуда она вообще. Хотя нет, вру. Она от моей мамы. Кэтрин Кромфорд ни за что не позволит своей второй дочери попортить фамилию своим браком. У нас итак от неё не осталось уже почти ничего.

– Конечно, родная. Просто нам нужно немного времени. Твой бестолковый отец только и оставил нам выход, как плясать под дудку других.

– И что мы будем делать?

– Пока что играть по их правилам.

– Но Эрик…

– Мэнди. Эрик рассказал своим родителям о том, что хочет на тебе жениться? Почему они не оказались под нашей дверью до этого всего?

– Он просто ждёт удобного момента, – невинно бормочу я.

– Пусть тогда сегодня постоит и посмотрит, к чему привела его нерешительность, – голос мамы чёткий, без единого колебания. Конечно, ей-то всё равно за кого меня выдавать, лишь бы человек был из нашего круга.

– Мама, разве его родители посчитают меня достойной потом для их сына?

– Это уже будет проблемой Эрика, родная. Если он ты ему так необходима, то договориться с ними.

Колину Уолсфорду, влюбленному парню из нашего общества в мою старшую сестру Элоизу, особо не помогли его чувства. Парень попросил её руки, несмотря на невзаимность и не одобрение родителей, а по итогу его семья с позором оттягивала его от Элоизы. Только этот позор был для обоих семей, для нашей ведь даже больше. Они оттягивали парня от девушки, как будто он маленький ребёнок, потянувшийся к какой-то гадости на улице. Боюсь, что Эрика будет ждать такая же участь.